Это биологическое неравенство возбудит неугасимую зависть и ненависть бездарей к талантам, поскольку первые уж точно будут знать, что они никогда не поумнеют. Хотя бы поэтому надежды физиологов-эволюционистов, так же как и надежды марксистов на «приплывание» цивилизации при определенных усилиях к медовым берегам гармонического общества так и останутся несбыточными, тогда как низшее сознание и высшее сознание никуда не денутся и, независимо от наличия и качества способностей, продолжат при существования человеческой цивилизации свою борьбу, обеспечивая ускоренное до поры до времени развитие последней.
Непризнание биологами истинной картины мироздания, в котором главным действующим лицом является сознание, приводит их к двум бессмысленным утверждениям, одно из которых предполагает уничтожение единственной силы (сознание), обеспечивающей функционирование и развитие мироздания во взаимодействии его противоборствующих сторон, а другое предполагает установление мировой гармонии, которая невозможна вследствие отрицания ею всякого развития.
Ошибка биологов-эволюционистов состоит в категоричности утверждения того же С. Савельева о примате в процессе развития человечества решения биологических задач: «Развитие социальных инстинктов и искусственный отбор направлены на решение биологических задач, а не на интеллектуальное развитие человечества. Прогресс, конечно, есть, но его цели абсолютно такие же, как и у любого почвенного червя. Главная цель живого организма состоит в поисках бесконечного источника пищи, беспредельном размножении и доминантности при повсеместном расселении. В решении таких задач мозг – только вспомогательный инструмент, который можно легко выбросить после успешного использования. По этой причине постоянно возникающие обременения избытком интеллекта автоматически удаляются из сообщества… [6, гл. 2]… Объекты биологической эволюции революцию социальную используют только для решения своих пищевых и репродуктивных интересов, мировые катаклизмы являются всего-навсего способами отбора мозга, а базовые инстинкты и их производные мотивации всегда остаются неизменными» [6. Предисловие].
Фактическая подмена сознания его орудием – мозгом - приводит эволюционистов, как видно из приведенного выше фрагмента, к преувеличению значения действия животного (низшего) сознания в человеке, которое направлено только на добывание пищи, обеспечение размножения и приобретения преимуществ перед остальными, с одной стороны.
С другой стороны, эволюционисты не желают понимать, что ускоренное развитие живых существ началось именно с появлением у них самосознания (высшее сознание), которое стало конкурировать с животным (низшим) сознанием как в природной среде, так и в социальных отношениях, создавая перманентный антагонизм этих противоречивых по интересам форм сознания, а значит, и новую, специфичную только для человеческих сообществ движущую силу их развития, поскольку в человеческих существах имеется две составляющих сознания – низшее, именуемое часто бессознательным, или подсознанием, и высшее сознание, или самосознание, уровень которого может существенно различаться в зависимости от степени развития человека или его сообществ – возьмите, например, человека каменного века и нынешнего нобелевского лауреата, - уровень самосознания и в том и другом случае существенно иной, однако самосознание присутствует и тут и там, не исчезая никуда, при этом низшее сознание, отвечающее в основном за функционирование организма (тела) для удержания его в живом состоянии и адекватным в отношении пребывания тела в окружающей среде, а также за его закрепление и распространение в ней, остается практически неизменным, то есть слабо зависит от времени.
Обе эти составляющие сознания существуют и действуют в теле и через тело в неразрывной связи, причем высшее сознание существовать без низшего неспособно, так как последнее отвечает за сохранение живого существа в среде, без чего невозможно обойтись, а первое – прежде всего за осознанно-проектную деятельность существа как индивидуально, так и в человеческих сообществах, находящихся в определенном окружении, и без него остальные природные существа вполне обходятся.
Именно эти глубинные сущности в виде низшего сознания и высшего сознания, скрытые и переплетенные в каждом человеческом сознании, а, следовательно, и в общественном сознании, со всем их антагонизмом из-за необходимости решения ими различных задач, чаще всего противоречащих друг другу, и преследовании разных интересов, реально определяют развитие человеческих сообществ на любом этапе.
Вместе с тем утверждение о превращении человека в обезьяну, если предоставить его в виде сообщества подобных самому себе, как непременный итог его биологического развития, выглядит еще более несуразным в силу того, что приобретенное обезьяноподобным существом осознание себя в качестве личности, то есть понимающего свое пребывание во времени и, значит, свою смертность, не может исчезнуть даже со смертью человека.
Хотя преобладание в целом у человечества целей животного сознания, особенно во властных структурах, - очевидно, и не может не грозить тяжелыми последствиями для его существования, тем более что всё большей реализации этих целей, как ни парадоксально, потворствуют современные технологические новинки, особенно интернет, принижая самосознание и суживая сферу его действия распространением искусственного интеллекта, что практически лишает человеческое сообщество движущих сил развития в виде борьбы низшей и высшей форм сознания.
Как бы то ни было, выход из этого процесса падения самосознания с ускорением технического прогресса, - а без самосознания возникновение цивилизации не было бы возможным, - становится всё более проблематичным из-за затруднений в «торможении» действий базового (животного) сознания, раз происходит такое существенное снижения уровня креативности, подменяемой формально-логическим подходом, свойственным искусственному интеллекту.
Однако выход из этого падения креативности – главного свойства самосознания - не может быть сведен к церебральному сортингу, на который указывает С. Савельев, ограниченность и практическая неприменимость которого в сложившихся общественных отношениях очевидна, но является общим для всего человечества процессом обновления со сведением всех достижений технического прогресса к нулю. Тем более, как указывает сам С. Савельев, даже «… отбор, направленный на выявление и усиление самых лучших качеств, может с равной вероятностью приводить как к прогрессу, так и к регрессу» [6, гл. 2].
Резюмируя, отметим, что идея Ницше о высшем человеке, как мы показали выше, по существу, указывает на него как на копию обезьяньего альфа-самца с его страстью к непременному возвышению над прочими, но при костюме, некотором образовании и совершенно придавленном самосознании – злобного, ограниченного страстью сохранения добытого, равнодушного к обычным людям, лицемерного, бессовестного, корыстолюбивого, скудоумного, высокомерного и вместе с тем всегда послушного вышестоящему, эгоистичного, хитрого, вороватого, коварного, бесчестного, но энергичного и коммуникабельного, то есть с явным превышением уровня животного сознания над высшим сознанием (самосознанием).
Если подобные полу-приматы, состоящие, как правило, во власти или по крайней мере при власти, в соответствии с предсказанием Ницше вдруг заменят собой всех прочих людей, то, во-первых, исчезнет предмет их властолюбия; то есть главная особенность сверхчеловека, согласно Ницше, - воля к власти как импульсу, управляющему миром, - просто-напросто не найдет предмета для собственной реализации, во-вторых, все эти доминанты-«сверхлюди» тут же передерутся между собой, подобно паукам в банке, и на этом существование цивилизации закончится безвозвратно.
Более современная идея о сверхчеловеке-людене указывает не на развитие человечества в подобном качестве, а напротив, - на его деградацию, поскольку его высшее сознание, почти полностью передоверившее управление миром искусственному разуму, не обладающему креативностью вследствие своей искусственности, безынициативности и формализму, несмотря на быстродействие и широту охвата приложений искусственной деятельности, практически сводится к гуманитарному приложению к компьютеру, который не способен открыть ничего нового, а животное сознание этого субъекта, довольное имеющимся комфортом, впадает в своего рода анабиоз и не пытается противодействовать фатальному поведению высшего сознания. Так что и в этом случае всякое развитие завершается, несмотря на множество слов о высшем и объединенном во Вселенной разуме.
К тому же, этому «вселенскому» разуму на самом деле в космосе делать нечего, поскольку непреодолимое пространственное разобщение обитаемых планет указывает на их автономное развитие с реальным объединением живого разума (сознания) только на уровне голограммы [7, гл. 2 и 9].
Таким образом, оба эти представления о сверхчеловеке оборачиваются при ближайшем рассмотрении не приходом человеческих существ в своем развитии к некоему счастливому сверхразумному и сверхчувственному существованию, а банальной деградацией уже существующего человека.
Идея же о будущем человечества, выдвинутая биологами-эволюционистами, и основанная на эволюции мозга человека, в ходе которой мозг предпочитает уклоняться от серьезных размышлений, если его к этому не принуждать, - а всё идет именно к этому «непринужденному» комфортному симбиозу человека с компьютером, - еще более непосредственно пророчит переход человека к полной тупости, которой нет даже у животных, с тем же печальным итогом, что и в первых двух случаях.
Что называется – приплыли!
[justify]Неужели финал цивилизации будет столь