Этот эпизод из офицерской службы моего однокурсника по училищу взят из сборника воспоминаний "КЛУБок историй"
https://ridero.ru/books/klubok_istorii/
Память – очень избирательная вещь. Когда встречаешься с одноклассниками или сослуживцами и погружаешься в мир воспоминаний, понимаешь, что прошлые события трактуются по-разному, многие факты и детали не запомнились, а лица участников стерлись из памяти. К счастью, самые яркие встречи, самые интересные люди остаются.
Штат солдатского клуба невелик: начальник, зав библиотекой и киномеханик. Другое дело, что в больших частях, как правило, прикомандировывались солдаты из разных подразделений – художники, радиомеханики, кто хоть что-то мог делать или, наоборот, у кого руки росли не из того места, и в родном коллективе им доставалось по полной.
В разное время у меня в клубе служило от пяти до десяти человек. И всем работа находилась. Особенно накануне плановых и внеплановых проверок, посещений больших и не очень начальников. Об одном из таких моих помощников я хочу рассказать.
Звали его Сергей Огурцов. Вернее, так было по документам, а весь учебный танковый полк знал моего магаданца как Огурца. Обычно я долго выбирал киномеханика через СПНШ по строевой части, замполитов рот, комсомолят батальонов. Искал с образованием, навыками работы с радиоаппаратурой, электричеством. В учебной части, где служило 2500 человек, была возможность выбора. Но вот того, как прибился к клубу Огурец, я не помню.
Из неполной семьи, 8 классов кое-как, десятки приводов в милицию… Но при этом – корочки автослесаря, электрогазосварщика, водительские права с категориями АВС. А главное – невероятная общительность.
Через месяц службы он знал всех офицеров штаба и управления, всех командиров рот и батальонов, всех замполитов. Ну и, естественно, весь тыл. С дембелями этот новобранец, только что принявший присягу, был своим (расстегнутый крючок и гнутая бляха), в столовую заходил с заднего входа и ел с поварами, а в солдатскую чайную ездил на командирском УАЗике.
За неделю до приезда в часть делегации министерства обороны Социалистической Республики Вьетнам в сопровождении Командующего войсками Дальневосточного военного округа в нашем хозяйстве стартовал очередной дурдом.
Начальник политотдела задач надиктовал по самое, что называется, не хочу. В том числе – обновить и освежить наглядную агитацию на танковой директрисе, танкодроме, в парке и на территории части (про клуб и ленинские комнаты он тоже не забыл) Работа закипела в круглосуточном режиме. Художники свое дело знали, краски у меня всегда было много и процесс, что называется, пошел.
Проблема была в переоформлении центральной аллеи от КПП к штабу. Новый начальник политотдела – новые формы наглядной агитации.
Эскизы сделали быстро, выкопали старые пилоны, углубили ямы под новые.
Помните, друзья, 80-е годы прошлого века, годы сплошного дефицита? Где взять трубы, уголки? Трубы частично можно взять старые, но уголок?
И тут на глаза попадается Огурец:
-Огурец! Нужен уголок 75х75, метров 100. В части нет. Где можно найти?
-Знаю, где точно есть. У полигонной команды. Пока не знаю, как взять.
-В клубе я сам присмотрю за ходом работ. Уголок нужно принести в парк в пункт технического обслуживания и ремонта (сокращенно ПТОР) к сварочному аппарату. Вперед!
С начальником полигонной команды майором Сыроватко договариваться было сложно. Только обмен. Бартер. Как я позже узнал, Огурец пришел «договариваться» с отделением бойцов.
На территории полигонной команды была большая пилорама, где целыми днями пилили бревна, доски, изготавливали мишени для стрельбищ. Для наведения порядка не хватало людей и времени.
Огурец договорился с прапорщиком на пилораме, организовал грандиозную уборку и к вечеру уголок и трубы лежали в парке возле ПТОРа.
Поскольку сварщик и сварочный пост на ПТОРе были весь день заняты, работать можно было только ночью. Но! На ночь ПТОР закрывался, опечатывался и сдавался под охрану. С командиром ремонтной роты договорились так: вечером заносим в ПТОР трубы и уголки, он оставляет маску, электроды и включенный сварочный аппарат. С дежурным по парку условились, что он «не замечает» возможные звуки сварки среди ночной тишины. Командир одной из рот пообещал, что на утренней зарядке его бойцы заберут готовые конструкции из парка, донесут до места установки и вкопают.
Утром Огурец с красными (то ли от недосыпа, то ли от сварки) глазами докладывает мне, что задача выполнена. Быстро проверив все пилоны на прочность, бегу на утренний развод.
Теплое июльское утро, полк в рабочей одежде и с различным инструментом в руках построен. Короткий инструктаж, заместители командира полка уточняют задачи командирам батальонов. Слово берет зам по вооружению и начинает с того, что ночью в качестве ответственного проверял караул:
-Дежурный по парку доложил, что парк сдан под охрану караула и вдруг я вижу, как из-под ворот ПТОРа мигает свет от сварки. Подошли с дежурным и разводящим – дверь и ворота закрыты, опечатаны. А внутри работает сварка. Стали стучать – тишина. Пришлось с помощью ненормативной лексики пообещать страшные кары в случае, если дверь не откроется.
Затем продолжает, глядя на замполита полка (а их отношения были довольно сложными)
-Открывается дверь, выходит ваш Огурец и уверят, что с разрешения командира полка выполняет важную задачу по изготовлению наглядной агитации. И, если он к утру не поставит эти пилоны вдоль аллеи, то начальник политотдела сделает а-та-та командиру полка по полной программе.
Командир полка, пряча ухмылку в пышных усах командирским голосом говорит замполиту:
-Совсем твой Огурец оборзел. После построения ко мне его.
-Так вот он и сам.
Плац в части находился внизу, слева вверху клуб, справа штаб. От штаба к клубу медленно подъезжает командирский УАЗик. По ступенькам неспешно спускается Огурец. Без пилотки, ремень болтается, верхняя пуговица расстегнута. Он садится на командирское место, и машина медленно, вдоль плаца, минуя штаб, едет в чайную.
Пауза была настоящая. МХАТовская. Ну или как у Гоголя в «Ревизоре» - немая.
Уволился Огурец одним из первых в звании старшего сержанта.
