страны, то лучшего места не найти. В пакистанских забегаловках очень приличная, не дорогая еда. Приправленная восточными специями. В меру острая, пряная, сытная. За очень небольшие деньги. И кофе они умеют варить. В турецких кондитерских неплохая выпечка. Не такая как привычная, бельгийская, своеобразная. Но иногда стоит повысить себе уровень сахара в крови этими приторно сладкими кондитерскими изделиями.
Приехал домой. Проверил. Чисто. Гостей тайных не было. Спать. Хоть немного, но поспать, а то я скоро за каждым углом буду видеть шпика из местных. Спать!
Проснулся в десять. Три часа сна. Именно сна, а не метания по подушке – замечательно!
Проверил служебную почту. Ответ гласил: «Уважаемый! Наша компания заинтересована в расширении рынка поставки нашего замечательного продукта. Мы рассмотрим ваше предложение и свяжемся позже.»
Сигнал о закладке принят, всё по плану. А вот последнее предложение мне не понравилось. Буквально означает: «Свернуть всю деятельность. Быть в готовности к эвакуации.»
Интересно, а как это Тамму объяснить? Передать его на связь другому сотруднику? Будет приказ из Центра, так и сделаю. Эх. Начинаем очищать квартиру от всего, что может меня скомпрометировать в случае ареста. Ладно, хоть заранее предупредили. Учили же, что должен быть готовым к этому постоянно. Но как можно быть готовым к задержанию? На словах легко. На деле сложно.
Книги для шифрования и дешифрования. Книги как книги. Одна – пособие по открытию кафе. Покрутил в руках. Нормальная книга, обоснованная. То, что немного засаленная и потрёпанная – естественно. Она же, как настольное пособие в начале бизнеса. Вторая – национальные блюда Бельгии. Старое издание. Тоже объяснимо. Только отнесём мы их на рабочее место. Пометок внутри нет, наколов иглой тоже. Ручкой по тексту не водил, выискивая нужные слова, соответствующие задачам. В сумку. Симпатических чернил, те, что исчезают после написания текста, не держу. Всё это выявляется в современных криминалистических лабораториях запросто.
Программа на компьютере. Эх! Жалко, но, что поделаешь! Буду какое-то время без срочного шифрования и дешифрования. Ручками, по книжкам. Со вздохом удалил её с домашнего компьютера. Её и так было сложно выявить, но для специалистов не составило большого труда. Хоть она и маскировалась под стандартную, которые устанавливают при загрузке. Удалил. Проверил, не осталось ли следов её на жёстком диске. Не было. По большому счёту, сменить жёсткий диск. Но это будет подозрительно.
Так, что ещё? Счётчик посещений квартиры, как бы обидно не было – разбить, по дороге выбросить. Увы.
Покрутил свой телефон. Операционная система на нём перепрошита. Аккаунта в интернете, с привязкой нет. Опции, что можно включать дистанционно: геолокация, камера, микрофон и другие, отключены. Только, если я сам делаю. Могут быть вопросы, но я официально отдавал в ремонт телефон. У меня в столе лежит квитанция. Менял аккумулятор. Может тогда втайне от меня они перепрошивку установили. Для чего? Спросите у них. С этой стороны я подкован, комар носа не подточит.
Но всё это ерунда. Самое главное, что же произошло во Франции? Внутри начинало расти возбуждение. Неприятное. Усилием воли гасил его.
Надо подать сигнал Тамму, что все контакты обрываются. А я его этому не учил. Вот же я баран! Идиот! Растяпа! Агент «Анатоль» с упорством неофита сейчас начнёт инициативно лезть в пекло! Вот это меня беспокоило сильнее всего! Попросить Центр, чтобы вышли на Тамма, и «замкнули» его на другого?
Дипломаты в российском посольстве, в любой стране Евросоюза, после присоединения Крыма и введения санкций, под плотным наблюдением, как наружным, там и техническим. Это раньше было полегче. У меня связные были из наших посольств в Германии, Испании. А теперь все их перемещения, чуть ли не спутником отслеживаются.
Просить Центр, значит, прибудет кто-нибудь из Москвы или другого нелегала срывать с места. Он исполнит приказ, но и Тамм может из-за меня находиться под подозрением.
Ладно. На работу. Покружил немного. Зашёл к паре поставщиков, переговорил, оплатил наличными деньгами предыдущие поставки, договорились о дальнейшем сотрудничестве. За мной никого не было. Добрый знак. В этих фирмах я оставил останки регистратора и ещё пары «игрушек», которые у специалиста могли вызвать подозрение. Всё в мусоросборник.
На работу. Умница Эллис, как всегда на месте. Улыбается. Рапортует, что вчера снова был удачный вечер. Много было новых гостей, они делали большие заказы, щедрые чаевые. Обещали, что будут рекомендовать своим друзьям наше заведение.
Эллис сказала «наше заведение». Значит, поверила в перспективу развития. До этого говорила «это» и «ваше». Народ поверил командиру, пошёл за ним. То есть за мной. Значит, не такой я уж и плохой бизнесмен. Глядишь, так из долгов выберемся и будем в прибыли!
Так и подмывало передать часть полномочий Эллис, дать инструкции на тот случай, если я исчезну. Но нельзя! И какое бы прибыльное предприятие не было, я в этой стране не для того, чтобы увеличивать внутренний валовый продукт, улучшать статистику.
Счётчик посещений рабочего кабинета показывал «ноль», пыль, сор, ворсинки там, где я их оставил. Хорошо. Начинаю приводить счётчик в нерабочее состояние, стирать отпечатки пальцев с него. Стук в дверь. Эллис с ежедневным восхитительным кофе и бокалом коньяка. Доза коньяка увеличена.
Смотрю удивлённо. Она прижимает палец к губам, заговорщицки неумело подмигивает, и головой мотает на выход. Усмехаюсь. Надеюсь, она не хочет соблазнить меня на рабочем месте. Отхлёбываю коньяк, глоток обжигающего кофе. Идёт первой на кухню, оборачивается, манит пальчиком. На кухне ещё никого. Закрываю дверь, закурил, смотрю вопрошающе. Она оглядывается.
-- Мсье, со мной вчера общались господа после закрытия заведения. –молчит.
Я тоже молчу. Хотя холодок пробежал по спине.
-- Они интересовались мсье, как вы себя ведёте, много ли у вас знакомых. Есть ли среди них подозрительные лица?
Молчать уже неприлично.
-- И что вы им сказали?
-- Я сказала, что вы пашете как ломовая лошадь, гробите своё здоровье, вкладывая всё здоровье и душу в этот бар. Что вокруг много конкурентов, но вы сумели найти свою нишу. Что вы все в долгах перед банками и поставщиками. И только-только стали работать без долгов. Что мсье очень добрый, никогда не кричит, делится по-честному чаевыми, когда сам за стойкой.
-- Эллис, -- я прервал её поток красноречия хвалебных слов мой адрес. – кто это были? Конкуренты? Как считаете?
Прикинулся дурачком деревенским.
-- А, знаете, они не представились. Но, чую, что это полицейские. Я с ними общалась. Первый муж попал в нехорошую компанию, потом загремел на пять лет в тюрьму, так, что как общаются полицейские, я знаю. Только, -- она за секунду задумалась. – какие-то они были чересчур вежливые, вкрадчивые. Не задавали вопросы в лоб, как в полиции. В полиции всегда торопятся. У них мало времени и много дел. А у этих господ было время, они и выпили. И пахло от них хорошо. И ногти…
Она смешно сморщила носик.
-- Знаете, чистые ногти. Нет мешков под глазами от хронического недосыпания, вот как у вас. Вы полностью выкладываетесь на работе, по ночам думаете, мало спите, много курите, много кофе, коньяк не для того чтобы получить удовольствие или для того чтобы расслабиться, а для того, чтобы взбодриться и многого достичь. Для вас кофе, коньяк, никотин – это как бензин для машины. Питаетесь не регулярно, хоть и своё кафе у вас. Можете ничего не есть целый день, только на кофе. И полицейские точно также. У вас нет жены, вы и выглядите как мужчина, одежды которого не касалась женская рука.
У меня непроизвольно дёрнулась щека. Вот так меня раскусили. Ну, да, нет времени выглядеть как метросексуал, но всегда полагал, что выгляжу презентабельно.
Эллис увидела мою реакцию.
-- Мсье, не обижайтесь. Я вижу, что вы стараетесь выглядеть как хозяин жизни, но ходить по два дня в одной рубашке, согласитесь, что это моветон. И ногти вы подстригаете себе сами. Не посещаете маникюрный салон. Вы их обрезаете под самый корень раз в неделю. Чтобы не мешали. И пальцы жёлтые от сигарет. Всё как у полицейских, с которыми я общалась. У тех либо точно такие же ногти и жёлтые от сигарет пальцы, или вообще обломанные ногти с каёмками грязи под ними. Очень неприятно. Эти же господа, были очень ухоженными, с маникюром от хорошего мастера. Глаза только у них холодные. Как в душу смотрят и змеиные улыбки.
Улыбнулся. Вижу, что она взволнована.
-- Эллис, вы прямо рисуете каких-то маньяков. Может, просто поступила какая-нибудь жалоба в инспекцию, вот и они и вынюхивают. Или кто-то хочет прикупить кафе, но, если узнать слабые места владельца, то так проще надавить на него и сбить цену.
Она посмотрела с сожалением матери, как смотрят на несмысшлённого или умственно отсталого малыша, который в очередной раз сморозил глупость.
-- Господи! – она всплеснула руками. – Мсье! Вы меня не слышите или никогда не имели дело с полицией или другими карательными органами! Это страшные люди! Они прикинулись обычными посетителями, и когда вы вчера ушли, стали расспрашивать меня. Маскировались под обычных клиентов. Но люди такие вопросы не задают. И счёт забрали с собой. Знаете, кто так поступает?
Пожал плечами.
-- Наверное, командировочные или те, у кого оплачивают представительские расходы.
-- Так поступают в полиции или кто на государственной службе. – она снова смотрела на меня как недоумка. – Вами интересуется полиция из «белых воротничков», или ещё кто-то повыше…
-- Кто же? – заинтересованно спросил я.
Она понизила голос, оглянулась за спину, наклонилась к уху:
-- Господа из контрразведки. Я чувствую, что они страшные люди!
Сделал испуганное лицо. Молчу.
-- Во что же вы вляпались такое, мсье? – она была искренне расстроена.
-- Знаете, Эллис, если бы у господ, -- показал пальцем в потолок. – были ко мне вопросы, они бы спросили у меня, а не собирали сведения у бармена. Пусть даже и очень очаровательного. – сделал комплимент ей.
Она зарделась пунцом. Всё-таки не балуют
