Через рекордные (На учениях они делали это за полчаса! И – без ветра!) пять минут палатка, рассчитанная на десятерых, была установлена. И колышки – вбиты на совесть! Все видели, что ветер и метель разгулялись не на шутку! Полярный буран вообще не располагает к благодушию, или лени. Ну и тем более – халтуре в борьбе за выживание!
Себя, любимой!
Наконец все, сопя, и тихо – голоса решили поберечь: тех, кто пытался ругаться громко, тут же затыкал сухой и лающий кашель! – переругиваясь, забрались внутрь. Сестра Дженифер, пахавшая больше и быстрее всех, стянула рукавицы. Попыталась негнущимися пальцами разжечь небольшую газовую плитку, которой их снабдили, в расчёте на то, что на пару ночёвок им баллона сжиженного газа должно хватить.
Ну а в такой ситуации – не до экономии! Выжить бы здесь и сейчас!
И даже пока прилаживали вытяжную трубу к вставке, имевшейся в крыше палатки, успели продрогнуть: ветер так и закидывал огромные снежные комки через отверстие для трубы! А уж о том, чтоб вылезти наружу по «санитарным» потребностям – речи и не шло! Сестра Дженифер скомандовала:
– Приказываю всем! Беречь каждую калорию тепла! Чтоб не «подогревать» лишней массы – приказываю: избавиться от лишней воды в организме! Вон там: в углу у входа!
Пока печка нагревала воздух у дальней стены палатки, все «сходившие» по малой нужде убедились, что то, чем они сходили, почти мгновенно превратилось в тонкий и желтоватый кусок льда! Который сестра Дженифер, расстегнув молнию на переднем торце палатки, просто выбросила наружу! Благо, палатку установили так, чтоб ветер бил в её закрытый задний торец. После чего Дженифер снова сунула руки в перчатки и варежки:
– Ну а теперь – собираемся в кучу! Да-да, садимся на чехол от палатки, или что там ещё у нас? А-а, да: мешки из-под печки и оставшийся от продуктов! И сбиваемся в плотную толпу. Нет, спиной друг к другу! Ну, теперь правильно.
Я печку врублю на полную! Когда кончится газ, придётся, конечно, помёрзнуть.
Ну а пока остаётся только молиться. За души наших законопослушных, но глупых спутниц! Ну, и за то, чтоб Бог не оставил своей милостию, и пощадил своих несчастных оставшихся без крова сестёр… То есть – нас!
Отче наш, иже еси на Небеси…
Сколько времени на самом деле они провели так, сбившись в плотный комок, в полудрёме, иногда просыпаясь, чтоб снова и снова слышать завывание, словно ругавшегося и злившегося, на сотне голосов, и тысяче языков, ветра, вряд ли кто-нибудь смог бы сказать. Но сестра Дженифер, ещё и успевавшая приглядывать за печкой, полагала, что не менее суток… И это – ещё хорошо для Антарктического бурана!
Иногда мысли, вновь и вновь вращавшиеся, словно жернова в кленовом сиропе, по кругу, возвращались к идиотке Нине, и её глупым приспешницам-подчинённым, иногда – к Андрею. И его союзницам и жёнам. Иногда – к бравым десантницам. Дженифер отлично понимала, что если они не отбили вход, и не проникли внутрь тёплого и безопасного Андропризона – спета, скорее всего, их песенка! Потому что на таком морозе абсолютно нереально выжить без укрытия! Хотя бы такого убогого и примитивного, как у них…
Но всё же молодец этот Андрей. А вот она даже и не подумала бы взять палатку в трёхдневный, и казавшийся вполне рутинным и простым, поход! А ведь он снабдил палатками (Двумя!) даже первую партию заложниц, дошедших, впрочем, наверняка без проблем: погода тогда стояла тёплая и солнечная.
Вот как наверняка настанет сейчас: завывания ветра стихли с полчаса назад, но она продолжала сидеть, не спеша отдавать приказ на выход, полагая, что метель, может, и стихла, но солнце ещё за тучами: снаружи темновато…
Но вот – снаружи резко посветлело, сквозь стены палатки стали слышны шорохи и жужжание: это наметённый снег съезжает с крыши!
Порядок. Теперь можно и выбираться.
– Внимание всем! Просыпаемся! Подъём! Выходим наружу!
К её глубочайшему удовлетворению, очнулись от сна или дрёмы, зашумели и загудели радостными голосами, все: помогла, значит, печка! В палатке наверняка было не ниже ноля! А ноль по сравнению с минус сорок – это буквально тропическая жара!..
Однако вот вылезти наружу оказалось вовсе не так легко и просто, как она по наивности понадеялась.
Вокруг палатки, и даже с её подветренной стороны, намело сугробов! И чтоб вылезти, пришлось отгребать. Прямо руками, примерно полуметровый сугроб, перекрывавший выход. Но они это сделали.
Выбравшись, порадовались: действительно, в небе снова сияло полуденное антарктическое солнце, голубело безоблачное небо, словно и не нависали над головами, будто придавливая людей к земле сутки назад, свинцово-чёрные тучи! И хоть утоптанного ногами десантниц полотна дороги видно и не было, поскольку она оказалась погребена под не менее чем полуметровым слоем свежего снега, но вешки видно было отлично: ближайшая всего в ста шагах!
До Дженифер донёсся удивлённый не крик, не то вздох:
– Чтоб мне провалиться! А заднюю-то стенку – придётся вырубать топором!
Она поспешила перейти туда, откуда «выступала» сестра Полетт.
Действительно: вся сторона палатки, обращённая к ветру и снежным порывам, оказалась прикрытой увалом из снега, а внутри – и промёрзшей насквозь! Слой льда достигал чуть не десятка сантиметров! Похоже, здесь оседало и намерзало то, что оказывалось как бы растоплено теплом, идущим изнутри…
Ну и хорошо, что оно так происходило: зато в палатке, прикрытой таким своеобразным бруствером, не дуло! Ну, почти.
Дженифер попробовала отделить ткань от ледяной корки, прогибая ту внутрь. К счастью, она отделялась легко, хоть и со скрипом и потрескиванием: похоже, разработчики этой ткани учитывали такие ситуации! Она закричала:
– Палатку всё равно – собираем и скатываем! Ещё один буран маловероятен, но бережённого, как говорится – Бог бережёт! Сёстры! Начали собираться! Быстрее закончим – быстрее выйдем! И быстрее доберёмся до еды и тепла!
Как ни странно, но никто ей снова не возразил: похоже, впечатлила всех её готовность взять ответственность на себя. И трезвый подход к ситуации. Ну как же: замёрзнуть и погибнуть они могли вот прямо сейчас, здесь, буквально не сходя с этого места, а «деклассация» и прочие возможные репрессии ожидали где-то там: в далёком будущем!..
Вышли всего через полчаса после подъёма: много времени ушло на то, чтоб раскопать и загрузить нарты. Но теперь двигались легко даже по свежевыпавшему снегу: у всех имелись и снегоступы. Собственно, они просто были «встроены» в их обувь: широкие и плотные закраины подошв позволяли идти, проваливаясь даже в рыхлый свежий снег лишь на пару-тройку дюймов!
Они прошли не меньше мили, прежде чем обнаружили сестру Нину.
Над снегом, чуть в стороне от дороги, возвышалась некая чёрная поверхность: чей-то бок в парке. Женщина лежала в позе младенца в утробе матери: скрючившись, и подогнув колени, обхваченные руками, к груди.
Когда откопали и перевернули, Дженифер передёрнуло: такого злобного и одновременно отчаянного выражения на превратившемся в бюст закаменевшем лице она ни у кого не видела!.. Девочки заценили: повздыхали, посетовали. Пообсуждали. Теперь несомненную, и приведшую к летальному исходу глупость Нины. Комментировали весьма живо, и с матюгами. Дженифер не материлась и не охала. Сказала просто:
– Возьмём её с собой. Как напоминание всем: приказы должны быть обдуманными. И ещё – как пример глупой и некомпетентной начальницы. Самоназначившейся. И не справившейся. Потому что – ну очень хотела выслужиться. Хотя особой разницы не было: пришли бы мы через двое суток, или через трое… А сейчас – грузим её на нарты, и – вперёд! Нам ещё, вот именно, минимум двое суток тащиться по этой равнине.
А есть нечего.
Так что чем быстрее доберёмся до корабля, тем быстрее поедим!
Пусть нас и действительно будут допрашивать, но наверняка – в тепле!
16. «Нечестный» поступок «Эл-один»
«…когда закончил с ногтиками «Эл-два», подошёл к Юлечке.
Мне показалось странным, что вот уже с десяток минут она, вроде, ничего не делает (Собственно, она и до этого ничего не делала: предоставляла, похоже, все «делать» – пирамиде! А в том, что та «делает» – сомнений никаких!). Молчит моя коза. Смотрит.
Ну, я тоже – смотрю. То на неё, то на нашу подопечную. Ту, которая Леночка.
У моей ласточки вид – сосредоточенно хищный. Как у орлицы какой, перед тем, как та бросится на добычу. А вот про «Эл-один» так не скажешь. Истекает она потом, тот буквально заливает ей глаза. Знаю, что их при этом щиплет, и вообще – противно. Но не спешит мотать головой, или хотя бы – моргать наша Леночка. Только слабо так постанывает – скорее, даже просто – часто и прерывисто дышит. Похоже, привела свой анус в состояние хрупкого равновесия – когда она напряжением его мышц, и сильных и тренированных ягодиц, пытается хоть как-то замедлить своё наползание на остриё нашей пирамидки! И малейшее отвлечение её от этих усилий – недопустимо!
Спрашиваю у Юлечки:
[left]– Ну, как тут наша пирамидка? Не соврали инквизиторы?
