- Откуда такая роскошь, мужики?
- Было направлено в Россию в качестве гуманитарной помощи. Досталось от немцев. Вот то, что осталось от гуманитарки, нам и направили.
- Хорошо кормят наших противников!
- А ты как думал!
- Лучше не говорить об этом.
- Да. Спирт тыловики привезли?
- Есть. На брата по пятьдесят грамм.
- Не густо. Могли бы отвалить за Госбанк и побольше.
- Подожди. Завтра пойдем на долбаный дворец, вот тогда и попьешь.
- Кстати, как там?
- Да никак. Наши бегают туда и назад. Вот и все дела.
- Опять что-то брать.
- А ты как хотел на войне?
- Надоело!
- Бери и вешайся.
- Да пошел ты.
- Сам туда иди.
Через четыре часа после взятия Госбанка эйфория победы сменилась глухой усталостью. С крыши здания мы видели, как наши войска пытались прорваться к Дворцу, но массированный огонь заставлял их откатываться назад. С тупым упорством обреченных войска посылали вновь и вновь на штурм, и всякий раз они откатывались от укутанного в дым здания, оставляя на площади погибших. Все прекрасно отдавали себе отчет в том, что завтра и нам предстоит вот так же идти вперед под мощным обстрелом. Авиация летала высоко в небе, изредка расстреливая здание из пушек. Немногочисленные танки старались, как могли, но толка пока не было заметно. От вида тщетности и бесполезности попыток штурма в горле пересохло. Появилось желание крепко выпить. Раздраженность, негодование против бессмысленной бойни сменилось глухой усталостью. Было все безразлично. И даже тот факт, что недалеко от нас под развалинами лежат наши товарищи, уже не вызывал никаких эмоций. Было абсолютно все равно. Преобладало наплевательское отношение к происходящему. Мысли ворочались в голове, как тяжелые большие камни. Подошел Юра. Судя по его воспаленным глазам и усталому виду, ему также было несладко. Он присел рядом. Вернее, даже не присел, а тяжело плюхнулся, остаток пути съезжая спиной по стене.
- Ты как? - спросил я его.
- Плевать, - он устало махнул рукой.
- Выпить есть?
- Немного. Давай пойдем тряханем тыловиков.
- Сил нет. Если бы они принесли, тогда другое дело. А так...
- Чем народ в подвале занимается?
- Стеллажи со старыми деньгами грабит. Тебе надо?
- На хрена?
- И я то же говорю. На растопку, на карты мы и так найдем.
- Как завтра будем? - спросил я, прикуривая.
- Хрен его знает. Что-то последнее время я устал.
- Старые мы с тобой, Юрка, стали для этих игр. Сейчас мне абсолютно все равно. Приходи бери голыми руками. На все начхать с высокой колокольни.
- Аналогично. Спать будем?
- А как же. Вот только где?
- Пошли в подвал, а то здесь холодно. К ночи похолодает, да и сквозняки тоже достанут.
- Ладно, пошли.
Не спеша, лениво мы поднялись. Побрели, покуривая на ходу. Когда приблизились к лестнице, ведущей в подвал, навстречу попались тыловики и связисты, несущие полные мешки денег.
- Зачем вам этот мусор, мужики?
- Пригодится в хозяйстве! - кто-то бодро ответил нам.
- Им все пригодится, - устало заметил я и начал спускаться в подвал, придерживаясь рукой за стену.
- Поле боя после битвы принадлежит мародерам, - философски ответил Юра.
Его уже не было видно в темноте, и только огонек его сигареты показывал местонахождение. Впереди замаячили факелы.
- Пойдем на огонек. Там и устроимся.
- Да, они сейчас награбят и смоются.
- Не успеют. Там денег на десять грузовиков.
- Не пойму, на кой ляд этот хлам на себе таскать? Лучше бы подтащили пару кранов, да мужиков вытащили из-под завала.
- Ага, держи карман шире. От этих гадов разве дождешься!
- Есть старый армейский анекдот на эту тему. Встречаются после войны Иван-фронтовик и Абрам-тыловик. Иван весь израненный пешком бредет, а Абрам на шикарной иномарке останавливается рядом. Иван и говорит, откуда, мол, Абраша, такая шикарная "тачка". А Абрам и отвечает - не завидуй, я тебе всю войну завидовал, что у тебя собственный танк есть.
- Да. Вот эти и будут потом по телевизору рассказывать о том, как они классно воевали. Боевики хреновы. Тьфу!
- Да ты только посмотри, как ладно у них получается. Одни нагребают, а другие относят к выходу, а третьи уже к машинам относят. Стахановцы!
- Тебе не по хрену?
- По хрену.
- Тогда пошли найдем уголок потише да посуше - и спать.
- Давай. Только надо предупредить это ублюдочное племя, чтобы разбудили, когда пожрать и выпить привезут.
- Эй, вы, мародеры! Мы будем здесь спать. Так чтобы, когда хавчик привезут, разбудили! Поняли?
- Поняли. Ладно, - ответили "ударники денежного фронта", набивая очередной мешок деньгами.
- Слушай, а спать жестковато, - мы ерзали, пытаясь умоститься на бетонном подвальном полу. Холодно, жестко, неуютно.
- Пойдем наберем мешков, да и будем спать.
- Неплохая идея. Идем, - мы подошли к стеллажам и молча начали сгребать набитые мешки с деньгами.
- Вы что, охренели? - народ начал нервничать.
- Кто сказал? - мы с Юрой смотрели на этих ничтожных негодяев, как два матерых, голодных, усталых волка на стадо овец, осмелившихся что-то проблеять.
Крысы! Самые настоящие крысы. Косо установленные факелы отбрасывали неровные тени, и поэтому грязные черты лиц у всех были искажены. Повисла пауза. Все дело было в том, что нам с Юрой было глубоко индифферентно. Мы, именно мы рисковали своими задницами пару часов назад, выкуривая духов. И, глядя на этих новоявленных нуворишей, я не считал их за людей, за своих братьев-славян, за однополчан, за "махру". Они даже были ниже духов по уровню. Те хоть дрались и умирали за что-то. За мифическую независимость, за призрачную свободу, пусть даже за свободу вести преступный образ жизни. Это же, стоявшее перед нами, сучье племя даже не воевало, а присутствовало на войне. Я не видел причины, чтобы оставить их в живых Не было ни одного побудительного мотива, чтобы их не расстреливать. Нужен был всего лишь повод. Ничтожный повод, чтобы рвануть висящий вниз стволом на плече автомат, снять его с предохранителя и выпустить магазин в это свинячье стадо. Аж руки зачесались, так ясно я представил себе эту сладкую картину. В воздухе висела тишина. Видимо, чувствуя наше превосходство, а также то, что их автоматы стояли у стены, - мешают ведь людям плодотворно трудиться, - они молчали. У пары человек висели кобуры с пистолетами. Ха, фраера! На войне с пистолетом! Пока он будет судорожно трясущимися руками рвать застежку, я раз пять его сумею расстрелять. Мы подобрали еще пару мешков и неспешно удалились в темноту. Шел я и прислушивался, не скажет ли кто-нибудь вслед гадость. Но нет. Они молчали. Обидно. Жаль. Крысы! Тьфу!
Глава 15
Потом я поймал себя на мысли, что, сравнивая духов с этими ничтожествами - мародерами - я начинаю уважать духов. Я их то ненавижу, то уважаю. М-да, так можно и вообще рехнуться!
Тем временем мы молча подошли к облюбованному углу и начали устраиваться. Кинули мешки с деньгами. Часть из них пошла вместо матраса, часть - на подушку. Тесней прижавшись друг к другу, мы навалили на себя оставшиеся мешки. От них исходил запах денег. Запах краски, запах пота, жира, масла и чего-то еще.
- Знаешь, Юра, мне абсолютно наплевать, сколько у нас сейчас денег под задницей.
- Мне тоже. Спокойной ночи! Хотя, подожди. Я ботинки расшнурую. А ты?
- Я уже это сделал. Не мешай спать. Спокойной ночи. Как ты думаешь, эти мародеры не сделают нам какую-нибудь гадость?
- Они же трусы. Так что самое страшное, что грозит с их стороны, это шептание по углам. Ну, могут еще "забыть" разбудить на прием пищи. Все, спим.
- Отбой в войсках связи.
- Вот и еще один день прошел, - начал Юра старую армейскую шутку.
- Ну, и хрен с ним, - закончил я.
И мы уснули. Заснул я как-то враз, не ворочаясь, просто закрыл глаза и заснул. Не было никаких снов. Ни войны, ни боя, а просто темнота. Открыл глаза оттого, что кто-то меня тряс за плечо. Опять темнота. Где-то идет бой. Спросонья не сообразил сразу, где нахожусь, и сразу - цап автомат. И тут голос из темноты:
- Тихо. Тихо. Свои. Вы просили разбудить на обед.
- Юра! - я бесцеремонно толкнул Юрку в бок. - Идем есть.
- Какой есть? Мы только спать легли.
- Сколько время?
- Уже час дня. Обед привезли.
- Ты, что, боец, рехнулся? Какой обед. Мы недавно пообедали.
- Да нет, вы спали сутки.
- Сутки?
- Да. Я приходил два раза вас будить, но вы не просыпались. Я докладывал. Думал, что вы умерли. Врач пришел, посмотрел. Сказал, что вы спите.
- Ты гонишь! Какой врач?
- Его фамилию не знаю. На Розенбаума похож.
- Наверное, Женька.
- Ладно, пошли обедать.
Мы пошли наощупь за бойцом. Неужели на самом деле умудрились проспать сутки? Как-то мало верится, но судя по тому, что живот подводило от голода, похоже на правду. Интересное кино! А может, розыгрыш? На выходе из подвала по глазам резанул яркий свет. Грохот боя все нарастал. На первом этаже банка сидели и ели бойцы и офицеры. Нас приветствовали радостными возгласами:
- Здорово, сонное царство!
- Ну, и спать вы горазды, мужики!
- Так и войну проспите.
Тут мы поняли, что действительно проспали целые сутки. Подошли к прапорщику, который раздавал натовские пайки, взяли, отошли в сторону.
- Ну, что, Слава, думаешь?
- А что думать. Поспали да поспали. Нервы и так на пределе, вымотались. Еще хорошо, что вообще нас не забыли. А то могли просто списать на боевые потери, как пропавших без вести, вот и все.
- Элементарно могли, - подтвердил Юра. - С них станется.
- А где Сан Саныч? - спросил я у офицера из батальона связи.
- Сан Саныч будет через час. Нас тут посылали на помощь штурмующим, но мы их на хрен послали. Нет командира. Нет начальника штаба, а без них мы не пойдем на штурм.
- Тоже верно, - я кивнул головой. - А про нового командира никаких известий нет?
- Выходил пару раз по радиостанции на связь. Говорит, что не может пробиться, духи в городе активизировались. Войска в сторону площади не пускают.
- Значит, мы в "котле".
- В "котле", - подтвердил офицер.
- Мы не в "котле", мы - в заднице, - мрачно подвел итог Юрка.
- Юра, мы с тобой попали туда, когда пошли в военное училище.
- Это правда, - кивнул Юрка.
- Что еще говорят по поводу штурма?
- Пойдем брать. С нашей стороны атак еще не было. С остальных трех сторон уже попытки предпринимались, но по зубам настучали, те и откатились. Разведка уже ходила к зданию, там мрачная ситуация. Духи поставили в окна наших убитых и раненых. Есть и с нашей бригады. Многие еще живые. Привязаны за оконные рамы. Духи ими прикрываются.
- Понятно. "Живой" щит. Ублюдки. - Юрка становился все мрачнее.
- Значит, "танковую карусель" здесь не применишь.
- Какая там "карусель". Только в атаку идти. А они, сволочи, недоноски, перебьют наших.
- Не перебьют. Они у них как гарантия. Последняя страховка.
- Посмотрим. Когда, говорят, пойдем на штурм?
- Как Сан Саныч подъедет, тогда и пойдем. Ханкала уже достала нас своими приказами идти на Дворец. Поначалу мы их посылали, а потом и вовсе прекратили отвечать.
- Правильно. Вот приедет барин, барин нас рассудит.
- А пространство простреливается?
- Все как на блюдце. Технику не подгонишь. Сто пятьдесят метров площади, открытая местность.
- Тьфу! Дерьмо.
- Опять людей положим.
- Похаркаем кровью, похаркаем.
- Из-под плиты не вытащили
