– Я смотрю на вещи жизнь определяющие с философской точки зрения. – Отвечает Адам.
– Это очень интересно. – Говорит незнакомец. – И что вы увидели в этом отрезе чьей-то плотской жизни? – спрашивает незнакомец, заглядывая в совок с волосами вслед за Адамом.
– Пока только догадки. – Даёт ответ Адам.
– А знаете, молодой человек, что я вам скажу на этот ваш исследовательский метод. – Вернувшись взглядом к Адаму, заговорил незнакомец. – Вы используете в своём исследовании, скажем так, не полностью дающую верных результатов методику. Вы опираетесь в ней на визуальную составляющую, что было когда-то вполне логично и отвечало требованиям к получению достоверной информации – визуальная оценка действительности занимает в нас первое место: она более информативна, скорость получения данных с помощью зрения самая быстрая и мир сформировался на основе своего фрагментирования через визуал, плюс основополагающие законы природы отталкиваются от визуальной цветовой гаммы – но до последнего времени, пока человек не научился адаптироваться к внешнему миру, умея под него подстраиваться с помощью изменения своей внешности. И сейчас для чистоты исследования одной внешней картинки недостаточно. Опираться только на одну визуальную составляющую, значит работать на принципах веры. Об одном таком случае нам даже поведала библейская история, о так называемом Фоме неверующем. Для кого доказательная база включала как раз визуальную картинку. Хм. Хотя эта история не совсем к месту. – Рассмешился очень заразительно незнакомец, увлекши за собой и Адама.
– Хотя почему не к месту. Я же утверждал, что методы исследования и установления реальности на основе только визуальной картинки представления строятся на принципах веры. И если Фома неверующий уверовал, увидев Христа, то всё тогда верно. – Сжав подбородок в поддержке этого своего утверждения, насмешливо покачал головой незнакомец.
– Скажу так. – Сказал этот незнакомец, с долей загадочности и конспирологической тайны в своем взгляде посмотрев на Адама из глубины своего сложного для первого раза восприятия атмосферного влияния, за которым чёрте что скрывалось в этом человеке, и видеть это не всем было дано, тем более через его замутненные преследованием себя философской мыслью очки, так и напрашивающиеся на то, чтобы вы, человек ничего не смыслящий в теории вероятности наблюдателя, полезли туда, куда вас не спрашивают лезть. Плюс всё это было крайне трудно точно воочию лицезреть. И вот теперь думай Адам, как ему реагировать на вот такое к нему предисловие незнакомца, явно считающееся с его стороны прологом к некоему предложению насчёт раскрытия для него священной тайны, ради которой многие интересующиеся эзотерикой люди готовы были разбить себе лоб и заплатить огромные деньги этому человеку. Но он не то чтобы пренебрег всеми этими, достаточно выгодными и прибыльными для него предложениями, а он живет не корысти ради, и если он и откроет тайну в которую он был когда-то посвящён, то только человеку с чистой и светлой душой, которую он в лице Адама обнаружил.
И Адам, конечно, несколько смущен и удивлён умением этого незнакомца с такой точностью и проницательностью видеть в нём вышеприведенное, но всё-таки ему хотелось знать более детально, что всё-таки подвигло этого человека быть с ним откровенным. О чём он по причине своей большой скромности и умения разумно себя вести, извлекая из предоставляемого ему случая по максимуму, пока что промолчит и послушает аргументацию этого человека.
Незнакомец же сделал небольшую паузу для того, чтобы подобрать подходящие слова для этого момента и Адама, человека для него в первый раз встреченного и значит, имеется большая вероятность того, что Адам не то чтобы полностью не поймёт из сказанного им – каждый отдельно взятый человек это набор индивидуальных геномов, набора ДНК и других химико-физических ингредиентов, и его мыслительный процесс находится в границах этого набора внутренних факторов, которые могут совершенно не пересекаться с тем, что есть в незнакомце – а он определенно будет оценивать им сказанное со своей личной колокольни. Так что для полного понимания друг друга, этот незнакомец, взявший на себя право первого слова, должен быть, как минимум, понятен для своего слушателя и не быть для него угрозой.
– Так нам привычный инструмент изучения действительности – зрение, хоть и занимает 90% нишу в получении нам информации о внешнем мире, тем не менее оно не даёт нам полной картины происходящего. Зрение определяет всего лишь внешнюю сторону представившейся нам картины, а вот чтобы понять внутренние причины, так называемые пружины, которые запустили процесс интересующего нас события, то здесь нужно обратиться к другим инструментам, данным нам природой для познания мира. Как, например... – А вот здесь незнакомец не просто замолчал, а он с дальним посылом замолчал, вытянув вперёд свой, итак, длинный нос.
На который Адам, если он, конечно, не глупый человек, должен был обратить своё внимание и затем, если он к тому же прозорливый и разумный человек, догадаться, на что ему, таким образом, указывает этот носатый человек.
И ответ – на нос, – по причине его банальности и очевидности не принимается. И чтобы значит, не прослыть человеком примитивным и самым посредственным, было бы не плохо добавить к носу что-то из того, что он может собой декларировать или по крайней мере ассоциировать это физического воплощение дальновидности и прозорливости человека.
И здесь не нужно бросаться в крайности, и спешка и поспешность так же будут излишни. И принимать всё сейчас демонстрируемое незнакомцем за чистую монету – я и только я проводник указуемой моим носом мысли – будет не этично. Плюс не нужно делать непростительные в некоторых случаях ошибки, принимая людей вам доверившихся за не тех, кем они были, хоть даже это им польстило. – А вы случаем не тот самый Сирано?! Как там его...
– Де Бержерак. – Попадётся в эту ловушку разума незнакомец, не сумев стерпеть такого публичного невежества Адама, не знающего столь категорически знаковые, по сути нарицательные имена для театрального искусства. Хотя это будет со стороны Адама провокация, что ещё более его не красит. Не подобает благородному и культурному человеку так использовать свой широкий кругозор.
В общем, если всё это подытожить, что и сделал Адам у себя в уме, то он выбрал наиболее разумную позицию, многозначительно посмотрев на выставляемый незнакомцем на первый план своего я свой нос, тем самым дав тому понять, что он сразу понял, на что тот указует, и только то, что он сильно уважает личные чувства и право стороннего для него человека иметь свою точку зрения на что либо, не позволило ему раскрыть свой рот в плане озвучивания своего субъективного мнения насчёт того момента, на который так решительно захотел указать его в первый раз вижу и совершенно незнакомый для меня собеседник. И я, мол, оставляю право первого слова в сторону самого себя вам, однозначно имеющего больше представлений и знаний насчёт всего собою делаемого.
Что, если всё это и в самом деле имеет место в Адаме, вызывает только самые благоприятные чувства в лице незнакомца, а вот если всё с его стороны лукавство и не правда, которые он, как человек самого критичного и неврастенического склада ума, скрывает с помощью вежливости и воспитанности, то для Велимира Орешкина-Раневского, кем был этот человек крайне известный в некоторых избранных и недоступных обычному обывателю кругах, связанных с искусством лицемерия и лицедейства, двух столпов так называемого сценизма (это новое понятие, выведенное как раз этой знаковой фигурой для одного из направлений искусства, под которым он имел в виду душевную конституцию актёра, которому только личная бессердечность и душевный цинизм позволяют вживаться в роль самых душевных и сердечных людей, кого эта их душевность довела до сердечных мук и трагедий), это будет вызов.
Так что то, что Велимир Орешкин-Раневский не поддался лести в глазах своего случайного собеседника, было следствием его большой опытности в делах с житейской составляющей.
– Нужно уметь держать нос по ветру. – Через призму своего носа говорит вот такую знаковую вещь Велимир. С чем не может не согласиться всякий конъюнктурщик, а вот у Адама в этом плане есть сомнения, с которыми он посмотрел на Велимира через фокус своего, не такого выдающегося как у Велимира носа. Который, благодаря своим размерам находясь ближе к предмету изучения, однозначно всегда будет опережать нос Адама в плане получения информации об объекте рассмотрения.
Велимир, конечно, видит такое затруднение на лице Адама, делающего его в этом плане аутсайдером, но что поделаешь, когда наша природа диктует правила игры. Впрочем, Велимир всегда найдёт слова утешения для людей, обойдённых в таком физическом плане природой.
– Каждый из нас наделён рецепторами обонятельных ощущений. А человек несёт в себе строго индивидуальный, ни с кем несравнимый запах. По которому он и выделяется из числа своих сородичей. И даже использование им различных средств камуфляжа, так называемой парфюмерии, всё равно не может перебить в нём его индивидуальную ароматизированную окраску. – На этих словах Велимир Раневский, как почему-то он сейчас и с этого момента с этой второй частью своей фамилии только видится и ассоциируется, повёл свой нос очень угрожающе для Адама в его сторону. И Адам уже не заподозрил того в неких противоречащих неписанным правилам общежития людей, а воочию увидел, что этот Велимир, на всё наплевав, считаясь только с самим собой, приготовился его зондировать на предмет его внутренних запахов, простыми словами сказать, нюхать, а если ещё простонародней и на бытовом уровне, то принюхиваться и вынюхивать в нём его правду-матку.
И вот что-то нет никакого доверия у Адама к Велимиру Раневскому, человеку хоть и с высокой зрительной экспозицией в себе, плюс в нём так и чувствуется основательность, крепкие очень основания быть, если не моральным ориентиром для общества, то, по крайней мере, лоцманом, прокладывающим для вас в пути к морально-выверенной цели, тем не менее, Адаму по причине его не большой сознательности не шибко хочется, чтобы его тут уму-разуму учили. А для этого все методы, в том числе самые провокационные хороши.
А к этому всё по-видимому идёт. Вон как вытаращил в его сторону ноздри своего носа этот тип (Велимир), явно хочет в Адаме вынюхать какую-нибудь погрешность, что б затем на её основании его эксплуатировать.
[justify]– Чую в вас человека свойского и
