А вот Адам, по причине своего стороннего положения ко всему происходящему в кресле мастера, где он во время внесения в облик очередного клиента новых концептуальных штрихов – теперь ваша унылая физиономия приобретает вид чиновничьего беспредела, или же официоза – стоял где-нибудь в дальней стороне и мог только в своём уме строить свои предположения насчёт задумки мастера насчёт определения нового облика для своего клиента. Кто, будем уж честны, не сильно и особо спешил в себе что-то менять, а всех устраивали стандартные решения, и не только из финансовых соображений – надо понимать, что работа над собой всегда дорого стоит – а просто людям свойственно в себе мало что менять, принимая всё за неизменную данность. И чтобы их убедить, наконец-то, в себя внести кардинальные изменения, нужно чтобы в их жизни случился какой-нибудь перетряхнувший их случай.
Например, надоело на этого слюнтяя смотреть его дорогой, уже и не знающей как его расшевелить в свою сторону, вот и решила она прибегнуть к помощи своего знакомого, такого большого выдумщика в плане сделать вам сюрприз, что когда этот слюнтяй увидел этот сюрприз, явившись домой во внеурочный час, то он не только своим глазам не смог поверить, увидев какой удивительный тандем сложился между его падлой дорогой и этим эквилибристом, но он не одному слову своей падле дорогой решил не верить, хотя она очень убедительно пыталась ему доказать, что её во всё это дело просто затянуло, а так-то у неё намерения были самые благородные – она хотела укрепить их рассыпающийся брак лёгкой интрижкой. Что б ты, дорогой, через ревность вспомнил обо мне, и начал вести себя более что ли мужественно.
Ну и этот слюнтяй, оглушённый всем этим представлением организованным только для него, оказывается на кресле мастера по преображению вашего вила во что-то новое, на что надо смотреть как на первый шаг к изменению вашей жизни (и требуемая за него оплата, эта самая малая плата за такие кардинальные изменения вашей жизни, так что нечего тут мелочиться), готов на всё, чтобы себя не видеть на своём месте, откуда ему открылась вот такая правда жизни – его ни во что не ставят и ч ним не считаются. И вот тут-то для мастера открываются огромные возможности для проведения в жизнь своих фантазий и задумок.
– С этого момента не вы будете бояться за себя, а все будут с вами считаться. – Срезая под ноль части взъерошенных частей волосяного покрова клиента, мастер причёсок принялась приговаривать этот мир и возможно бывшую дорогую к встрече с новым его обитателем из семейства хищников. А вот Адам, имеющий в себе некоторые мысли и предложения поэтому и по какому другому случаю, мог только всё это воплощать у себя в голове.
Впрочем, он не полностью оставался в стороне от всего происходящего за мастерским креслом, а за ним всегда оставалось последнее слово в этой мастерской игре – его по выходу преображённого во что-то новое клиента привлекали к уборке всего того, что осталось после стрижки клиента.
И вот тут-то Адам брал в руки не только совок и метёлку, но и своё воображение, с которым он смотрел на оставленные на полу, а если точней, то на остриженные ножницами мастера волосы очередного клиента. И их вид рождал в голове Адам множество фантазий о прошлой жизни носителей этих волос, для которых по мнению этих людей срок вышел и для этих людей настал срок сменить на себе кожу.
– А ведь каждая длина волос на голове человека, получается, что знаменует собой один из этапов его жизни. – Глядя на собранные в совок волосы, размыслил Адам. – И к чему пришёл на этом жизненном этапе этот, как по мне, то слишком на себе концентрирующийся человек? – задался вопросом Адам, вспомнив того клиента, кто только что принимался мастером Беллой на этом кресле. И он отчего-то сразу не понравился Адаму тем, что Белла вдруг решила проявить в его сторону особую расторопность и обходительность. И Адам в самый первый момент появления этого типа с бегающими глазками возмущённо для себя задался вопросом. – А это ещё что за хмырь, ради которого Белла решила изменить своему характеру поведения, бросив недопитый чай и во всю улыбку принявшись привечать этого хамоватого типа. Кто без заведённого здесь спросу сразу направился к рабочему месту Беллы, и давай там располагаться. А Белла и ничего не имеет против, и даже спешит быть очень полезной и услужливой для этого высокомерного человека. Принявшего никого кроме себя в отражении зеркала не замечать, пуская пузыри себе под нос и надувать щёки так, как будто вокруг никого нет и людям этого видящим это не будет неприятно.
А Адаму как раз очень неприятно видеть вот такую самоотверженную и зацикленную на самом себе концентрацию внимания, где этот тип принялся сопеть и прочищать горло своих прочихиванием, нарушая баланс отношения к этому миропорядку у посторонних людей. И Адам бы спросил у этого человека, кто он есть такой, что б иметь наглость нарушать равновесие в его душе, да вот только никого рядом с Адамом не было, что б об этот наглеце спросить. И пришлось Адаму нервно наблюдать со стороны, как этот человек издевается на тем жизненным порядком вещей, который Адам принимал за верный.
Ну а когда этот тип, бросив на него покровительственный взгляд сверху вниз, покинул помещение салона, то Адаму и слова не дали сказать тем, что указали ему на немедленное исполнение им своих обязательств, – займись уборкой, у нас скоро будет важный клиент, – а Адам и отвлёкся на эти слова, принявшись гадать о ком это говорит Белла. Где он за всем этим и забыл обо всём, пока не натолкнулся на исследовательскую мысль при виде тех волос в своём совке, которые оставил здесь этот высокомерный клиент.
– Видимо, – изучающее глядя на седину на кончиках волос, рассудил Адам, – он пришёл к тому, что пришло время опять молодиться. И зачем? – задался вопросом Адам, глядя уже не на сами эти локоны волос, а на их недавнее прошлое, когда они были единым целым с шевелюрой её носителя, того самого типа, кто выдавил из Адама столько личных недостатков, о которых Адам быть может и подозревал, но он считал своим личным делом ими пользоваться и в себе вызывать, а этот тип пренебрег личным правом человека на конфиденциальность, и своим кого хочешь выведешь из себя поведением, сподобился вызвать в Адаме самые нетерпимые и негативные чувства. И как ещё понял вдруг про себя Адам, то он не такой уж сдержанный человек, и его запросто может выбесить вот такой самонадеянный человек, кто считает себя пупом мира, а вы все вокруг и мизинца его не стоите.
А правду о себе и тем более откровение отчего-то никому не нравится слышать, вот и Адам, как выясняется, никакое не исключение, и он мериться общей линейкой измерения, раз так выбесился.
Но сейчас в Адаме всё это несколько поутихло, и он смог с более-менее холодной головой и объективной позицией посмотреть на своё предположение в сторону этого типа и тех причин, которые заставили его посчитать, что сегодня для него как раз пришло время для того, чтобы насколько можно сбавить себе годков и выглядеть моложаво в сравнении со вчера. А так как время назад пока не придумано как повернуть, то единственный способ обратить свою моложавость хотя бы на вчерашний уровень, то это обратиться за рецептом в салон красоты, что и сделал тот человек, согласившись по итогу на радикальное решение для своих волос – остричь их.
– И что, а скорее кто с подвиг его к столь радикальному решению? – задался новым, проистекающим из прежнего вопроса вопросом Адам, уже отчасти догадываясь, откуда в человека под сраку лет западает такая дурь, ещё называемая бес в ребро и седина в бороду.
И Адам, правда только через призму спины этого типа, которая собой заслоняла весь обзор для Адама, смог даже увидеть ту, при виде которой у этого типа пропадала в момент его величественная осанка, он потерял в росте из-за подсадки в коленях, а сам начал искать применения своим оставшимся без дела рукам, которые он вне всякой очереди засовывал куда придётся, в том числе и в свою пышную шевелюру, вынимая из которой руки он обнаруживал в них упадок своего прежнего состояния и времени. И он мог полагаться только на свой слух и воображение, которое и оформляло перед ним всю эту картинку.
– Что сказать. – Говорит с многозначительным подтекстом и затем задумывается совсем не о том, о чём всем в себе демонстрирует этот лицедей. – Человек не всегда знает, чем на самом деле в себе владеет, так сказать свой стратегический внутренний потенциал. И без руки наставника ему подчас невозможно развить в себе талант. – А вот что так неприкрыто намекает этот интриган, не один только Адам догадывается. А и та, кого он таким пакостным способом убеждает обратиться к нему с нежнейшей просьбой, обратить на себя своё величавое внимание. И эта та обращается к этому хамелеону и лицедею в одном лице таким проникновенным голоском, что у Адама сердце кровью обливается жалостью к этой девушке…Стоп! Так это же её голос! – чуть не охренел Адам от такого откровения с узнаванием голоса этой девушки, на которую положил свой глаз это губитель юных сердец, ради которой он и решился на этот первый шаг в сторону своего омоложения. С которым он опоздал на пару десятков лет, о чём бы ему Адам ответственно в лицо сказал, если бы ещё встретил. Добавив к этому, что вам, милостивый государь, и мне наплевать, что вы любимец публики и такой заслуженный талант, хоть и предстало питаться неокрепшими умами юных дев и их надеждами на свой сценический талант, тем не менее на этот раз у вас ничего не выйдет, и вы свои вольфрамовые зубы обломаете.
На этом кульминационном моменте, где на всех порах летела развязка с этим зубным решением, Адам очень неожиданно для себя перебивается в своих мыслях сторонним замечанием в виде вопроса.
– И что там пытаетесь отыскать? – задаётся вопросом остановившийся рядом с Адамом незнакомец весьма высокого роста, раз Адаму пришлось задрать свою голову чуть в верх, чтобы увидеть обращённый на себя взгляд незнакомца.
На что Адам имел полное право заметить лезущему, куда не просят постороннему для него лицу, что это не его собачье дело, но Адаму отчего-то при виде такого участия в свою сторону со стороны этого человека, не захотелось ему грубить, а захотелось быть с ним полностью честным.
– Причинно-следственную связь. – Отвечает Адам.
– Так вы у нас занимаетесь изысканиями. – С долей удивления даёт такой ответ незнакомец, искрясь в глазах из-за очков на них иронией.
– Что-то вроде того.
[justify]– Надеюсь, не журналистками расследованиями. – Полушепотом и по секрету как бы поинтересовался незнакомец, тут же пояснив свою и общую позицию на вот таких искателей на свою задницу приключений. – Ведь