"Капризная с-сука!.."

serif]Интересный диалог прервал голос капитана, донесшийся через общую трансляцию:
– Внимание, миссис МакГоннегал. Ваши помощники и проводники готовы провести вас в тренажёрный зал. Сейчас они отопрут, если позволите, вашу каюту.
Из-за двери действительно донёсся вполне оптимистичный голосок, окрашенный в весьма бодрые тона:
– Да ради Бога! Пусть отпирают. Я готова!
Переглянувшись, мужчины подошли ближе к двери. Лейтенант вставил в скважину ключ, и отпер замок. После чего вежливо постучал.
Наиля не замедлила повернуть ручку со своей стороны, и нарисоваться на пороге.
Оба мужчины невольно сделали шаг назад.
Свои тускло-коричневые волосы Наиля явно помыла, с применением чего-то, что имелось в арсенале её багажа, и покрасила, и теперь пышная густая, хоть и не длинная, шевелюра ярко-рыжего цвета легкомысленным обширным облаком обрамляла миловидное личико. Про косметику женщина тоже не забыла, и сейчас была похожа не на ту бледную немощь, каковой предстала, выбравшись из саркофага, а на вполне…
Земную, нормальную, женщину.
Но не это так поразило инженера и второго помощника. На Наиле оказалась белая тончайшая хлопчатобумажная рубаха мужского покроя, стянутая под грудью простым узлом, а на бёдрах имелись крошечные, не шире ладони, тоже хлопчатобумажные, обтрёпанные по нижнему краю, шортики, не столько скрывающие, сколько подчёркивающие пикантный животик и довольно широкие бёдра. Сами же ноги казались, как ни странно, весьма мускулистыми, и пусть не совсем стройными, (Их портили чуть выступающие коленки.) но вполне спортивными. На ноги женщина надела кроссовки, справедливо считая, что отвертеться от беговой дорожки ей вряд ли удастся.
И другой «одежды» на даме не имелось.
Своих провожатых она приветствовала вполне «в своём стиле»:
– Н-ну?! Как я вам? Только без хождения вокруг да около, и заумных слов?
Збигнев не придумал ничего лучше, как показать большой палец.
Лейтенант нашёл-таки и слова:
– Вы выглядите бесподобно, мадам. С добрым, кстати, утром. Вот только…
– Да?
– Вы взяли с собой запасную майку? А то у нас в зале – сквозняки, так как там улучшенная система вытяжки. И когда вспотеете, может продуть!
– Хм. Мысль в целом здравая. Минутку.
Минутка, как было начали сомневаться, молча переглядываясь, лейтенант и инженер, не затянулась. Через две минуты на пороге действительно снова нарисовалась Наиля. В своём внешнем виде она не изменила ничего, но в руке у неё имелся пластиковый пакет, с, очевидно, упакованной туда майкой:
– Ну, ведите! – дама передала пакет Збигневу. Затем сделала движение руками.
Оба мужчины, не сговариваясь, подставили ей предплечья, на которые женщина немедленно и опёрлась. После чего троица направилась туда, куда указывала и стрелка с табличкой: «Тренажёрный зал».
Наиля покачала головой:
– А зачем здесь эта надпись? Вы что – свой корабль не знаете?
– Мы – знаем. Но ведь его пока не знаете вы. И если предположить, что у вас появятся дети, нужно, чтоб знали и быстро выучили планировку нашего корабля и они! Так что надписи со стрелками – работа нашего коменданта, Станислава Яндринского. Он таким образом выполнил распоряжение капитана о презентации и упрощении ориентирования внутри «Пронзающего».
– Ага. Мысль разумная. Смотрю, в-принципе, ваш капитан парень соображающий. И практичный. Только вот бюрократ до корней мозгов! И редкостный зануда.
– Не преувеличивайте, миссис Наиля. Капитан у нас – первоклассный. Компетентный. Разбирающийся и в механизмах и в людях. Может, именно поэтому мы и имели удовольствие разбудить вас. А не затерялись где-то в дебрях пространства. А вот и наш Зал.
– О! Оказывается, недалеко. И даже на одном уровне с моей каютой. А сколько, вообще, всего тут уровней? На корабле?
– На одном уровне с залом ваша каюта как раз для того, чтоб ходить, что в зал, что в столовую, было недалеко. Это – третий уровень, средний на нашем «Пронзающем». Именно здесь живут все офицеры и остальные члены команды. В самом, так сказать, защищённом месте. Тут и до рубки недалеко. А всего уровней-палуб у нас пять. И длина каждой – более двухсот шагов, при ширине в сорок. Плюс ангары и склады. Не круизный лайнер, конечно, да и не авианосец, но вполне просторно.
– Хорошо. Ну а теперь, если не возражаете, приступим. А то ваши остальные мужчины, наверное, костерят меня на все корки, что влезла в их время, и сбила их графики.
– Да нет, – отлично зная, что как раз так оно и есть, второй помощник тем не менее решил смело «покривить душой», – Команда как раз рада, что вы собираетесь привести себя в форму побыстрее. А то работать и ходить при ноль четыре «же» очень некомфортно. Мы привыкли к старому, стандартному, тяготению!
– Верно… Именно оно заложено в нас, так сказать, генетически. Вот и займёмся. Ну-ка, господин инженер, и вы, помощник! Снимите вон оттуда все блины. Да-да – все!
Начала Наиля с качания дельтавидных мышц. И очень скоро помощнику и инженеру пришлось вернуть на противовес два самых маленьких груза. Наиля буркнула:
– Ну вот. Другое дело. Теперь хоть что-то ощущается! И качается!
Однако после двадцати энергичных движений дама перебралась на другой тренажёр – для икроножных мышц. Здесь оставленные на всякий случай малые блины пришлось всё-таки убрать – «они слишком тяжёлые!»
Та же история повторилась на всех снарядах, к которым подходила Наиля: мужчины, молча, но хитро переглядываясь, убирали блины и грузы, или снова ставили их обратно, пока женщина подбирала приемлемое для себя усилие.
И только когда через примерно полчаса она перебралась на беговую дорожку, Честны и Харпер, вспотевшие за это время похлеще, чем во время собственно «качания», смогли перевести дух. Наиля «сжалилась»:
– Ну ладно. Раз тут и правда – сквозняки, идите-ка вы сами – переодеться! Минут за десять управитесь? Я подожду вас тут! Дорожка здесь вполне на уровне. Только скрипит сильно.
– Что ж вы хотите, миссис МакГоннегал! Ей – двадцать лет! И по ней топало и топает пятьдесят человек! И – немаленьких!
– Ах вот как… Ну ладно. – женщина старательно делала вид, что занята бегом трусцой, – Идите уже. Потому что если вас продует и вы заболеете, мне будет стыдно!
Выйдя за дверь, и прикрыв её, Харпер сердито буркнул:
– Это ей-то – будет стыдно?! Да я ни в жизнь…
– Согласен, господин лейтенант. Поэтому идите-ка вы вон за тот угол, а я спрячусь вот за этим!
Не прошло и трёх минут, как дверь тренажёрного зала тихо скрипнула, открываясь, и до ушей Харпера донёсся быстрый топот приближающихся шагов. Не придумав ничего лучше, он вышел из-за угла, и подставил даме широкую грудь для «швартовки». Именно это Наиля и сделала, возмущённо вскрикнув:
– Свинья! Как не стыдно! Вы за кого меня принимаете?!
– За женщину, мадам. Именно поэтому в мои обязанности входит обеспечение вашей безопасности на этом корабле!
Не слушая, дама быстро оттолкнувшись от его грудной клетки, развернулась, и ломанула на всех парах в противоположный конец коридора. Ноги она, как обычно делают при беге все женщины, в стороны не закидывала, а бежала профессионально – как настоящий спринтер!
На этот раз грудь пришлось подставить вышедшему из-за второго угла Збигневу:
– Здравствуйте, миссис МакГоннегал! Как поживаете?
– Ах вы гады! Коварные, да?!
– Ну что вы, леди нашего сердца! Где уж нам, доморощенным любителям. Это вы – профессионал!
Наиля, фыркнув, не придумала ничего лучше, как, хохотнув, отделиться от груди уже Честны, нежно обнимавшего её за плечи и спину, поправив сбившиеся волосы:
– Пустите. Ладно, я не сержусь. Вы просто «добросовестно» выполняете порученную вам работу. Которую вам навязал этот олух, ваш капитан, – она, теперь сердито, глянула в камеру на потолке, – Но погодите! Я ещё своего последнего слова не сказала!
– Не сомневаемся, мадам. А сейчас, может, продолжите? У вас ещё есть целых десять минут!
Десять минут на дорожке прошли быстро. Женщина действительно старалась отрабатывать – понимала, что нормальная физическая форма нужна в первую очередь ей самой. На инженера и лейтенанта поглядывала изредка, а в основном взгляд держала на приборах перед собой. Но уж когда поглядывала…
Збигнев чувствовал, что мурашки пробегают от макушки до самых пяток – столько в этом взоре было всего… От обещания любви до скрытой угрозы. Интересно, конечно, что чувствовал лейтенант, которому доставалось больше «обещания любви», но он тоже помалкивал, сохраняя на лице каменное выражение.
И только когда дверь её каюты за их подопечной закрылась, и Харпер повернул ключ в скважине, лейтенант выдохнул, стараясь говорить потише: почти шёпотом:
– А знаете что, инженер?
– Да?
– Я её чертовски боюсь! Такая запросто треснет чем-нибудь тяжёлым по башке, стоит только отвернуться на секунду, да свяжет! Да изнасилует!
– Вот уж точно! Я и сам… побаиваюсь.