Девочки готовы.
Погуляй с ними.
- Ох, как надоели! Ну чего там - выведи их сама и погуляй!
- Не могу - дел много.
- И я не могу - мне тут один тип нос расквасил!
Из окна послышался возглас большого удивления. Потом во дворе стало
тихо, как по ночам. Только доносилось шуршание шин с улицы, да трамвайные
стучали колеса. Минут через пятнадцать - мальчишки все тихо сидели на
скамейке - вышла к ним Борькина бабушка с внучками.
- Где же тот ненавистник? - спросила бабушка.
- Это я! - смутился Петя. - Я и сам не знал, что попаду в нос!
Борькина бабушка залилась смехом, шуршащим, как скомканная бумага.
- Не все чужим ходить к нам - жаловаться на нашего! Теперь хоть мы
пожалуемся на чужого! Ай-ай-ай! Как он тебя, беднягу.
Но Борька не хотел быть беднягой - еще чего!
- Я первый! - признался он честь по чести.
Бабушка так и присела:
- Погубитель ты мой безрадостный! Ну хоть руки тебе завязывай на
голове! Паси девочек, пастух домашний! Пойду квартиру прибирать - страшно
там, как после землетрясения! - И пригрозила: - Смотри за сестрами: чистыми
тебе привела - чистыми и сдай мне!
Бабушка ушла.
- "Чистыми и сдай", - заворчал Борька, - как будто я их сам пачкаю!
Чего глаза вылупили козлиные? - набросился он на сестер. - Проходите в своем
песке копаться, и чтоб сдались мне чистые, кыш!
Но сестренки не ушли, они встали около Борьки, обняли его за голые
коленки - каждая за свою - и заплакали.
- Я тебя съем! - сказала Пете одна.
- Я тебя съем! - сказала другая и сделала страшные глаза, как у волка.
- Ну вот здрасьте вам! - рассердился на заступниц брат. - Отлепитесь!
Петя посмотрел на девочек. Они стояли как куколки из магазина. На них
сияли белые платьица с голубыми корабликами, головы закрывали белоснежные
панамки. Глаза у них были закрывающиеся, а волосы густые и блестящие.
- Манька, брысь! - скомандовал Борька. И та, что побольше, оставила его
ногу.
- Ей четыре, - пояснил Борька. - А другая - Танька. Той три позавчера
стукнуло, а она раз - и за ухо меня кусила! - И добавил, вздохнув: - Из-за
них раньше с дачи вернулись - в садик оформляемся! Скоро ли вы мне руки
развяжете, прилипалы?! - закричал он.
Малышки взялись за руки - и бежать. Они залезли в песочницу и деловито
развели кухню.
- Зачем ты с ними так грубо? - вступился за девочек Петя. - Они такие
беззащитные!
- Беззащитные? Да они кого хошь закусать могут! И вообще ты им кто? -
рассердился на указчика Борька.
- Никто, - тихо сознался Петя.
- Ну и молчи, раз не твое дело! - вспылил Борька и вскочил.
Петя тоже вскочил. Он не знал, как говорить с таким горячим
собеседником.
Борьке от своей горячки сделалось жарко. Он плюхнулся на скамейку и
замахал руками, как веером.
- Эй, давай в небо глядеть! - предложил он Пете.
И стали они в небо глядеть.
- А небо-то белое! - наглядевшись, сказал Борька. - А зовут голубым!
Врут все!
- Оно - разное! И голубое, и синее, и белое, как сейчас, а иногда и
черное. Ты просто в него редко смотришь!
- Есть мне время! Это ты - одиночка, а я - многодетный! - распалился
Борька.
Но Петя не хотел ссоры. Чтобы переменить тему разговора, он сказал:
- А Белое море - оно тоже не белое. Так же, как Черное - не черное! Это
кто-то придумал, у кого мечта была. Я знаю одну сказку...
- Много ты знаешь! - перебил его Борька. - Оно белое потому, что по
нему лед ходит. А у меня мечта есть знаешь какая? Спорим - не догадаешься!
Убежать из дому! Только не убегу - поймают! Всех ловят. Читал книжку? Забыл
я название, там еще один убежал. Вот дырявая башка! - Борька постучал себя
по макушке. - Послушай, давай скорее вырастем, а? Я, как вырасту, знаешь что
первым делом сделаю? С парашюта сигану! А? Здорово! Хочешь, сиганем
вместе?..
У Борьки мысли прыгали, как раскидай. Через полчаса он выболтал все,
даже то, что у его лучшего друга Саши Федорова отец ушел. Тут же
обнаружилось, что они будут учиться в одном классе...
- Давай сидеть вместе! - предложил Борька.
Петя согласился с радостью. Нет, он согласился с восторгом. Да так, что
сделал на руках стойку, чего раньше ему никогда не удавалось.
- Да я... - сказал Петя. Но все его умные мысли куда-то подевались.
Зато одна тревожная мысль протискалась в Борькину голову, хотя та
голова избегала мыслей - ей и так хорошо было. "А как же Саша?! Ведь мы три
года сиделис ним?!" - подумала Борькина голова.
У Борьки, как камень, брошенный вниз, упало настроение. Как он мог
забыть друга Сашку? Причина была налицо. "Она" сидела и улыбалась.
- Репей! - рассердился Борька.
- Что? - не понял Петя, продолжая улыбаться.
Борька злобно на него взглянул:
- Вот навязался на мою шею, заоконник!
И Петя стал падать. Он отвернулся и продолжал падать с той высоты, куда
они вознеслись вдвоем за какие-то полчаса.
Но Борька не дал ему разбиться. Он заметил, что этот Петька, вместо
того чтобы двинуть ему в ухо - как сделал бы Федоров, - отвернулся и чуть не
плачет.
- Ишь ты! - гордясь и любуясь собой, сказал Борька. - Да ладно. Будем
сидеть втроем! - И снова постучал себя по голове: все-таки не такая дырявая
башка, как иногда могло показаться. - Пусть попробуют не разрешить, да я -
завучу! Да мы с Сашкой!..
Он все уши прожужжал Пете этим Федоровым. И Петя ему поверил - каждому
его слову. И вообще Петя ему поверил.
- Такси! - крикнул Борька. - Твоя мать и кто-то еще!
- Папа!
- Петрушка, привет! - закричал на весь двор папа, шагнул к Пете и
принял его на грудь, пропахшую Белым морем и этим таинственным "ослаптоски".
- Папа, что же это значит "ослаптоски"?
- Это и значит! - громко засмеялся папа.
Борька не мог оставаться в стороне - никогда такого не было, чтобы он
оставался в стороне.
- Счастливый! - позавидовал он Пете. - Встретил! А мои на Черном еще
лежат, курортники! А вы чего такой бледный? - обратился он к походнику.
- Почему бледный? - обиделся папа, обижавшийся с большим трудом.
- Ну, незагорелый и тощий!
- А ты кто? - спросил папа.
- Я-то? - в свою очередь удивился Борька, что его можно не знать. - Я
Красномак, а вон там мои сестренки Красномаки. В товарищах я с вашим сыном -
почитай как полчаса!
- Да ну? Срок серьезный! А надолго?
- На всю жизнь! Иначе и не дружим!
- Правильно! - сказал папа, выгружая кой-какие вещи и помогая маме
выбраться из машины.
Такси уехало. Мама бросилась к Пете. Папа принялся развязывать огромный
рюкзак.
- Борь! Борь! - в ужасе закричали Таня с Маней. Им почудилось, что
брата сейчас в мешок посадят и увезут.
- Да тут я! Бегите сюда, дурехи!
Малышки побросали куличи и - бежать к брату.
- Кто тебя?
- Вот глупыши! Все мерещится им драка! - обращаясь к Петиному отцу,
сказал Борька, сокрушенно покачав головой. - А я ведь смирный, почти и не
дерусь!
- Очень смирный - прямо Смирнов! - возмущенно сказала мама, с
неприязнью взглянув на Борьку. Она уже забыла про разбитый Борькин нос. - Я
тебе поверила! А ты что натворил с ребенком. Живого места нет! Вот пойду к
родителям...
- Мама! Я первый полез!
- Молчи ты, овечка! - одернула Петю мама и потянула домой. - Я тебе
приказала быть дома, а ты?
- Ну, мама, ну не надо так! - упирался Петя.
- Вот пожалуйста! Плохое к тебе липнет - не отлепить!
- А чего? - хором сказали Красномаки.
Папа вгляделся в их удивительные лица и рассмеялся от души.
- Вот молодцы, как на подбор!
Папа вытащил из рюкзака три большущие сушеные рыбины и вручил каждому
Красномаку.
- Приходите к Петрушке! Будем рады вам!
Походник взвалил на себя вещи. Борька взялся ему помогать.
- В следующий раз возьмете меня на Белое море?! - неожиданно вырвалось
у Борьки.
- Не знаю, не знаю! - засмеялся папа. - А ты заходи к Петрушке! При
случае! Привет!
- Привет! - закричал Борька и понесся к сестренкам. - Хороший! Сразу
видать! - сказал он им. И сестренки с ним согласились, потому что рыба была
вкусная. Борька взглянул на них и обмер.
От хорошеньких кукол не осталось следа. Платья были заляпаны грязными
жирными руками, засаленные панамки топорщились, и вдобавок руки - грязные и
липкие - девчонки вытирали о волосы.
- Бандитки! Что вы наделали? О волосы-то зачем? - заплакал Борька.
Только сестренки могли выжать слезы из сухих глаз Красномака.
- Не сердись, Боречка! - стали они оправдываться. - Мы - как ты!
- Я так не делаю! - всхлипывая, отпирался Борька.
- Делаешь, Боречка, делаешь! В обеде, в каше, и в конфетах!
Он перестал отпираться - с ними это было бесполезно! Голова его
лихорадочно заработала в поисках оправданий.
- Я за вами глядел? - спросил он, делая страшное лицо, как у волка. Он
всегда их пугал, когда приходилось сваливать на них свою вину.
- Да, - согласились они неуверенно, потому что им было страшно.
- Глаз не спускал с вас? - Они подтвердили, думая, что это все равно, -
они-то глаз с него не сводили, пока сидели в песочнице.
- Боря! Борис! - закричала из окна бабушка. - Домой!
- Ну, все! - загробным голосом проговорил великий страдалец. - Щас
наподдаст мне! Потопали!
- Потопали! - покорно согласились сестренки, понимая, что им тоже
несдобровать.
Они втроем потопали и потащили рыбный запах по всему двору, а потом -
по лестнице с этажа на этаж. Сразу чувствовалось, что идут настоящие рыбаки.
У девочек рыбы хранились под мышкой. Они осторожно переступали
ступеньку за ступенькой - Борька никогда не пользовался лифтом - и наперебой
повторяли, как они угостят бабушку рыбой, и, может, бабушка не будет
ругаться, потому что рыба - вкусная.
Но бабушка угостила их первая. Борьке достался подзатыльник, а
девчонкам - мокрой тряпкой.
Что было, что было!
Бабушка до того устала мыть внучек и ругаться, что, присев у кухонного
стола, так и заснула, уронив голову на грудь.
А Борька обрадовался, что она ворчать перестала, накрыл ее одеялом,
чтобы не замерзла, и положил рядом с ее локтем рыбу.
"Это ей в подарок! - подумал он. - Все-таки мне мало попало,
рассчитывал я на большее".
- Тише, вы, балалайки! - набросился он на сестренок, которые спать не
хотели и с шумом бегали к чайнику с кипяченой водой. - А ну спать, чтоб
сейчас же, а то...
Сестренки нырнули в кроватки, положили головы на подушки и улыбнулись
брату. Свет погас. Борька, побродив по квартире, руки за спину, снова зашел
в комнату, включил ночник и увидел, что они вылезли из-под одеял. Он укрыл
их и, не удержавшись, погладил пушистые, снова чистые, головы. Доверчиво они
промычали ему что-то в ответ.
Потом он разделся и сам повалился спать. Засыпая, он вспоминал, что
скоро приедет Саша, и, радостный, он уснул.
Спустя некоторое время в комнату вошла бабушка - ночной инспектор -
укрыла голых и всех поцеловала.
После рыбного случая
Борька Красномак часто ходил во взрослые гости. Во взрослые гости они
ходили караваном - всей семьей. И Борька пел песню: "Один верблюд
