Хайми. Прошу вас.
Донн Хайми подошёл на то место, что указал ему Его Величество. Выражение на лице он старался удерживать… Обычное.
То есть – то, что всегда имелось на нём на таких мероприятиях. И, к счастью, лицо и привычки не подвели. Каменное выражение лицо сохраняло стабильно.
– Святой отец. Начинайте!
Дрожащие руки коротышки открыли Священную книгу там, где имелась закладка. Хотя донн Хайми сильно сомневался, что столь незначительный, явно – низший, чин, может реально – уметь читать. Не-ет, это – прерогатива Епископов. И – Архиепископа! Так что этот, явно не из «приближённых», монахов – скорее – просто зазубрил наизусть!
Дрожащий тонкий голос начал обряд. Вначале запинаясь, но к концу – более уверенно и чётко. Но так или иначе, через пару минут всё было кончено:
– Донн Ричард Хайми. Берёте ли вы в жёны присутствующую здесь донну Эльзу Нюсхейм, с тем, чтобы быть с ней в печали и в радости, в…
Когда формула наконец закончилась, донн Хайми ответил внятно и громко. Чтоб ни у кого не было сомнений в том, что он готов для своего короля на всё! И выполнит любой его приказ:
– Да!
– Донна Эльза Нюсхейм. Согласны ли вы… – ещё минута речитатива.
– Да. – сказано спокойно, и негромко. Но достаточно громко, чтоб в затихшем огромном зале это услышали все – от Премьер-министра до последнего лакея.
На небольшой кроваво-красной бархатной подушечке лакей поднёс два кольца. От намётанного взора донна Хайми не укрылось, что они – из надраенной до блеска… Меди!
Вот это унижение – уж по-полной!.. Такими обмениваются при венчании только простолюдины!..
Но обменяться пришлось. Потому что донн Хайми, да и донна Эльза прекрасно видели взор Светоча: похоже, только и ждал он, когда его бывшая пассия посмеет повозмущаться! А уж о последствиях неуважения и ослушания он рассказал.
На палец донны кольцо село, как влитое. У донна Хайми – с небольшим зазором: видать, сделали с запасом.
Его Величество просиял:
– Донн Хайми! Мои поздравления! – Светоч снизошёл даже до того, что пожал несколько растерявшемуся от такого «панибратства» Хайми руку, – Вот я и сделал для вас всё, что в человеческой и монаршьей власти! А уж как вы распорядитесь свалившимся на вас счастьем, – Светоч явно неспроста выделил тоном это слово! – дело ваше!
– Благодарю от всей души, Ваше Величество! – Хайми, выпустив отдёрнувшуюся руку, склонился в очередном почтительном поклоне, – Я счастлив, что могу своими скромными способностями и возможностями, быть полезным, и служить вам!
– Ха-ха-ха! – король рассмеялся искренне. Похоже, понял иронию фразы, – Донн Хайми! А вы, оказывается, не только профессиональный Ассенизатор, но и искушённый придворный! Впрочем, я понял это, едва увидел этот ваш новый колет! Итак!
Поскольку сегодня вечером, то есть – через каких-то три часа, вас ждёт обычная работа, не смею задерживать! И предлагаю вам с молодой супругой пройти в ваши новые апартаменты, и заняться…
Делом!
А, да! Я же забыл сказать, что по моему приказу для вас приготовили более… э-э… достойные и удобные комнаты! В непосредственной близости – к моим покоям! Но вы там ещё не были… Ну, ничего. Мой гофмейстер проводит вас!
Должна же быть хоть какая-то польза и от него!
– В таком случае позвольте нам с супругой ещё раз от всей души поблагодарить вас, Ваше Величество, и откланяться! – донн Хайми нарочито медленно и торжественно предложил руку донне Нюсхейм, – Донна Хайми, прошу вас!
Донна, вначале не понявшая, что это обращаются к ней, недоумённо посмотрела на него. Затем до неё дошло: молча, и с реверансом, она уцепилась за руку своего нового мужа, и скромно потупила глазки. Но предпочла промолчать.
Донн Хайми ещё раз поклонился, ещё не сдвинувшись с места, Его Величеству. Донна тоже присела в очередном реверансе. Его Величество кивнуло:
– Не стоит благодарностей, мой друг! Впрочем, думаю, это вы поймёте несколько позже… – последнюю фразу Светоч сказал вполголоса, но слышно её наверняка было всем присутствующим, – Спокойной ночи, донн Хайми!
Впрочем, сомневаюсь, что она будет таковой… Ха-ха-ха!
То, что после венчания донна Нюсхейм как бы перестала существовать для Его Величества, сказало Хайми ещё больше. Значит, посмела что-то эдакое выкинуть, чем сильно оскорбила королевское достоинство. Ну, или нечто такое, от чего у того опало всё его «королевское» естество! А такого Светоч не прощает!
Да и кто бы простил…
Но сейчас, когда они шли по узкому и тёмному коридору, освещаемому лишь факелами в держаках, расположенными через каждые двадцать шагов, за широкой и статной спиной гофмейстера, донна Корнблатта, Хайми молчал, и только поглядывал иногда на свою новоиспечённую супругу.
Та молчала, навалившись действительно почти всем своим крошечным весом на его руку. Но губы снова кусала, и лицо казалось куда белее, чем это можно было бы объяснить переусердствованием с пудрой.
Однако донн Хайми прекрасно понимал, что и здесь, в коридоре, и в их «новых» покоях, им нужно помалкивать, а разговаривать, если придётся о чём-нибудь важном – только шёпотом. И, главное – не брякнуть сдуру что-нибудь такое, что Его Величество, получавший сведения от своих слухачей, мог бы посчитать прямой изменой! Или – оскорблением его Величия!
Потому как за такую провинность – колом не отделаешься! Ещё и кипящим маслом сверху польют! Ну, или кожу сдерут заживо…
Но вот они и на месте – два лакея услужливо распахивают помпезные резные створки, а гофмейстер почтительно отходит в сторону:
– Донн Хайми! Донна Хайми! Ваши новые апартаменты!
– Благодарю, донн Корнблатт. – донн Хайми совершает положенный поклон. Донна Хайми реагирует чуть позже, но тоже делает реверанс. Естественно, не столь глубокий, как для Его Величества. Формальный.
Донн Хайми с супругой вплывают в двери, гофмейстер удаляется. Двери за спинами новобрачных закрываются. И Хайми рад, что комнаты «вылизаны» – нет ни пыли, ни паутины, как во многих пустующих покоях, а полы – явно вымыты. И освещение имеется – у входа держаки с двумя горящими факелами, а на столе, в центре приёмной – канделябр с тремя горящими свечами.
Но стоит новоиспечённой донне Хайми, высвободившейся, и сжавшей кулачки, и с исказившимся от гримасы ненависти лицом, открыть рот, донн Хайми – благо, реакция позволяет! – мгновенно закрывает этот рот ладонью, другой рукой придержав затылок собравшейся сделать глупость женщины:
– Какие замечательные апартаменты отвёл нам в своей бесконечной милости Его Величество! – его подмигивания не заметить невозможно, и донна Эльза наконец понимает. Кивает. Хайми рот своей новой супруги отпускает. Донна произносит:
– Действительно, замечательные комнаты! И, раз уж нам здесь жить, мой супруг, моя защита и опора, давайте мы их осмотрим! – конечно, от жизнерадостности этого тона за версту отдаёт наигранностью, но за тон ещё никто никого не наказывал!
Наказывают – только за суть произнесённого!
Донн Хайми улыбается. Он рад. Что донне Хайми удалось взять себя в руки. И вернуться к «реалиям» быта при королевском Дворе:
– Замечательная идея, дорогая! Я, наверное, начну с той половины! – он показывает на комнату справа, А ты, дорогая, осмотри те! – он указывает налево.
– Хорошо, милый! – донна, явно несколько пришедшая в себя, тоже подмигивает, – А если кто найдёт брачную постель – пусть сразу сообщит! Ха-ха-ха!..
От наигранности смеха Хайми внутренне передёргивает, но на лице он сохраняет всё то же выражение. Игрока в покер.
Осмотром трёх небольших комнат, оказавшейся в доставшейся ему правой половине покоев, донн Хайми остался вполне доволен: прекрасные и тёплые комнаты. Однако для чего их можно было бы использовать, пока неясно: поскольку в них почти нет мебели. Впрочем, можно будет поселить сюда Котера, и тех его помощников, что явно теперь придётся выписать из их имения. Для соответствия. Новому статусу.
Ну и, понятное дело, доверенную служанку донны. Теперь – Хайми.
Дырок в стенах донн Хайми нашёл целых шесть.
И поскольку больше ничего особо примечательного ему не попалось, он поспешил вернуться, и пройти туда, куда направилась его супруга.
Застал её за изучением огромной, и не менее чем трёхспальной, постели, в последней из на этот раз – двух комнат. Действительно – очень больших и светлых: расположены они оказались на втором этаже дворца, и окна выходили на крепостной ров. И на лес за ним. А от королевских апартаментов их отделяла лишь одна, внутренняя, стена. Внутри которой, как Хайми это себе представлял, находится узкий потайной ход. Из которого можно отлично прослушивать всё, что будет ими сказано!
– В той половине комнаты небольшие. Наверное, придётся поселить там моего Котера. И твоих фрейлин. – Хайми говорил нарочито громко. И показал шесть пальцев, – Единственное что, там почти нет мебели. Придётся перенести.
Донна Хайми, как раз изучавшая изголовье, придвинутое вплотную к боковой стене, сразу подхватив мяч, отозвалась:
– Понятно. Приемлемо. Ну а эти две – шикарные. Большие и светлые. Мебелью обставлены вполне достойной. Нам будет удобно! – пальцев показала – вначале десять, а затем – ещё два.
Хайми кивнул:
– Я так благодарен Его Величеству, что он подумал и о наших полуголодных желудках! – он указал на видневшийся сквозь открытые двери небольшой стол, оставшийся в первой комнате, действительно уставленный и блюдами с едой, и даже кувшинами с вином и вазами с фруктами и сладостями, – Дорогая! Может быть, ты желаешь подкрепить свои силы перед тем, как мы займёмся непосредственно исполнением приказа Его Величества? – на этот раз его подмигивание не вызвало должной реакции. Но донна Эльза, лицо которой словно окаменело, ответила:
– С удовольствием, милый! – после чего подплыла к Хайми, взяв того под руку. Они двинулись к столу. Нагнувшись возле порога к его уху, женщина чуть слышно прошептала:
– Двенадцать – чтоб слушать. И ещё минимум одно – подглядывать! Как раз – напротив изголовья! Так, чтоб постель была – в поле зрения!
– У меня – минимум шесть для прослушки. – Хайми, делая вид, что поправляет ножны даги, чтоб не мешали даме, притормозил в дверном проёме, – И ещё одно, прямо в приёмной – для визуального наблюдения. Но за едой всё равно придётся разговаривать.
– Без проблем, милый! Только вот… – Эльза снова заговорила в полный голос, – Милый! Ты не мог бы перед тем, как мы приступим к ужину, послать за своим слугой и моей горничной?
Потому что без некоторых… Моих личных вещей я чувствую себя… Неуютно!
– Разумеется, дорогая! Как зовут твою горничную?
– Ева. Думаю, она до сих пор ожидает меня в моих старых комнатах.
– Хорошо. Но тогда тебе придётся немного подождать. – донн Хайми усадил жену на стул в одном из торцов стола, думая, что и правда – Его Величество специально ничего не сообщал через лакеев горничной, чтоб смутить и стеснить донну Хайми, – А я схожу к себе, и дам распоряжения! Своему слуге. И его же и пошлю и за твоей горничной.
У себя донн Хайми говорил теперь громко, и не таясь:
– Котер! Собери все мои вещи, и перенеси прямо сейчас в мои новые покои. Теперь я – женатый человек, и живу – великая честь! – рядом с покоями Его Величества!
Котер, если и оказался удивлён, выразил это весьма традиционно:
