Без времени (пьеса)

креста и положили, чтобы умыть. Видишь - люди подходят, достают крестики, иконки, фотографии, кладут на камень, замирают. Спросишь – зачем? Нет? Больше не спросишь? Не будешь задавать глупых вопросов? Туристы, говоришь? Посмотри им в глаза. Это те самые в джинсах и майках, с крестами паломников под мышкой, с радостными улыбками, молодые, старые, верующие и нет, все замерли перед каждой иконой, камнем, каждым углом, колонной, стоят в очереди к Гробу. Делают это трепетно. Ну что?
Он: -  Светятся!
Автор: - Что?
Он: -  Глаза их в темноте светятся.
Автор: - Верно. Эти люди оставили за стенами свои жизни, привычки, суету, дела, любимые игрушки, и теперь смотрят широко открытыми глазами, зная, куда пришли. Это центр вселенной. А впереди темная пещера - тусклый проход, где находится Гроб, откуда этот Человек, выйдя, вернулся в любимый сад, потом на гору, потом еще выше… Стой! Ты куда?

Он отбегает. Автор идет следом за ним.

Автор: - Стой же. Что с тобой? Ты не подошел к Гробу. Ты зачем сюда приехал? Вернись!
Он: -  Не сейчас. Нет. Я еще не прошел Крестный Путь. Сувениры, магнитики, соки, ладошки... Я должен купить ей крестик, тогда войду сюда опять. Он ей нужен! Он необходим! “Некоторым помогает. Многие верят”, - так говорил старый еврей. Потом этот путь еще раз. Я так хочу. Один. Не мешай. Не заблужусь. Я откуда-то все это знаю. Она права.
Автор: - Хорошо. Сам.

Он ходит по сцене, бормочет.

Он: - Его избивали, и он не спал. Не спал уже многие часы с тех пор, как был арестован в саду. Потом короткий суд, Пилат отправляет Его на распятие. Снова избивают... Где-то в этом месте. Вот почему Он уронил Крест в первый раз. Было это где-то здесь...
Остановки… Три остановки… “Жизнь, длиною в три сотни метров”… “Три сотни... Смотря, как их прожить”… Он живет,… идет по этой улице и пока живет. Здесь какая-то женщина утерла Ему платком окровавленное лицо, потом на этом платке возник Его лик, сохранился навеки. Верить в это?... Сколько же весил тот Крест, настоящий?... Он не спал очень долго, перед судом сидел в темничке. Слово какое ласковое – темничка. Теперь там висят иконы, горят свечи, когда-то это место напоминало склеп. На ногах цепи. Он несет Крест. Сколько же он весил?... Опять этот чертов арапчонок!  Я видел уже сегодня твою грязную ладошку! Иди отсюда! Дай пройти, не мешай!… Интересно - две тысячи лет назад тоже ходил этот мальчик и просил милостыню? Тот самый! Конечно! Стой! Лови монету! Все, иди… Он так же протягивал руку и хотел взять пару монет у Человека с Крестом (все равно они ему больше не понадобятся). Но подойти ближе невозможно, а воины в римских  одеждах и латах толкают Его, бьют по плечам и спине, и Он снова роняет Крест. А мальчик стоит с протянутой рукой. Вон вприпрыжку пробежали двое придурков с деревянными крестами. Фотографируют, смеются, летят по улице, чтобы пройти этот путь до конца, а потом друзьям рассказывать– мы были Там!... Здесь Он остановился, говорил с людьми. Что говорил? Что-то про этот город. Скоро его разрушат. То были последние Его слова. Он разговаривал с людьми, думал о них, чем-то хотел поделиться, что-то донести. А нести приходилось Крест, пока тот не упадет в третий раз. Сколько же он весил?! Знакомая лавчонка - магнитики, зажигалки, сувениры. Этот продавец точно так же две тысячи лет назад стоял здесь и продавал. Товар был другой, а человек все тот же. Опять толпа паломников, не замечают Человека с Крестом – с настоящим Крестом. Как все близко в этом городе! Все перепуталось, переплелось, смешалось на улицах, во времени. Один продает, другой просит милостыню, третий, истекая кровью, несет свой Крест. Каждый занят своим делом… Жизнь длиною в несколько сотен метров -  половина пройдена. Каждый шаг, каждая остановка теперь освящена часовней или крестом, памятным знаком. Каждый вздох Его запомнили эти камни, за каждым поворотом снова являются памятники Его шагам. Это как надо было идти? А Человек несет свой Крест... Сколько же он весил?

Вдруг Он замер, прогнулся.

Он: - Вот!... Не бутафорский. Вот он каков! Ясно… А как устал этот Человек? Все тащит ношу свою. А впереди еще вторая половина пути, но Крест свой Он ронять больше не будет… Зачем Он сделал это? Умирал за веру? Ради кого? Ради малыша с протянутой рукой или этого торговца? Если бы Он не сделал этого – не было бы Пути, часовен не было бы, памятников. Не горели бы свечи на Голгофе, не стояли церкви за высокой стеной, над Его любимым садом, и на горе, откуда Он покинул этот мир навсегда... Значит нужно идти. Дорога долгая, она еще впереди…

Он падает, потом садится.

Автор: - Дошел? Сам! Молодец! Не заблудился... А ты не хотел ехать… Понял, чего стоит всего один шаг жизни, если делаешь его со значением, а на спине твоей тяжелый крест? А тут сотни шагов! Это жизнь старца. Понял? Веришь в это?
Он: - Веришь, не веришь. Данность, с этим просто нужно жить! Сейчас…
Автор: - Что?
Он: - Сейчас кое-что скажу. Молчи!... Каждое мгновение, если оно имело смысл, если заслуживало чего-то, можно превратить в бесконечность. Можно Крестный путь сравнивать с жизнью, а чей-то месяц с вечностью. И еще… Время не имеет границ, время растяжимо. Оно мимолетно, когда проходит без смысла, но стоит заполнить его, получается долгая-долгая жизнь… Я знаю, что нужно делать! (убегает)
Автор: -  Ну-ну…

Картина 14

Клиника.

Он: - Мы уезжаем отсюда! Собирайся!

Она опешила, не шелохнется.

Он: - Не теряй времени. Сбегаю, попрощаюсь с врачом, и мы свободны!
Она (шепотом): - Свободны. А как же…
Он: - Все нормально! И поторопись! Нужно купить одежду для выхода.
Она: - Какого выхода?
Он: - Потом! Все потом! Сейчас вернусь.

Ушел.

Доктор: - Вы уверены?
Он: - Конечно! Если можно, дайте, пожалуйста, счет за ваши услуги, и мы немедленно покинем клинику… Пожалуйста, сделайте это прямо сейчас!

Пауза.

Доктор: - А вы знаете,… на вашем месте, наверное, я поступил бы точно так же. Еще минуту и я вас больше не задержу. (Достал бутылочку, протянул.) Возьмите.
Он: - Что это?
Доктор: - Лекарство.
Он: - Но вы говорили, что нет лекарства от этой болезни?
Доктор: - Объясню... В каждом человеке есть достаточно сил, чтобы справиться с любым недугом. Я сталкивался с невероятными случаями в своей практике. Люди, совершенно обреченные, не имеющие возможности получить нужное лечение,… да и нет пока лечения от этой болезни, как и от многих других… Так вот, эти люди каким-то невероятным, чудесным, непостижимым образом выздоравливали. Конечно, такое бывает редко, но случается. Поэтому я всегда держу в шкафу эти таблетки.  Это ваш последний шанс.
Он: - Таблетка-пустышка.
Доктор: - Совершенно верно. Плацебо! На этом флаконе написано название пилюль, которое вы не найдете ни в Интернете, ни в справочниках. Такого лекарства не существует. Аскорбинка, витаминчик… не важно. Но, такое лекарство ЕСТЬ! Нужно верить, и произойдет чудо - рецепт прост. С Богом!

Картина 15

Шикарный ресторан. Они сидят за столиком. Играет классическая музыка.

Она: - Как здесь красиво! Какой вид на море!
Он: - Сказали - это самый шикарный ресторан в Тель-Авиве. Лучше не нашлось.
Она: - Но зачем?
Он: - Гуляем.
Она: - Есть повод?
Он: - Да!

Официант вежливо подошел, положил меню и карту вин.

Официант: - Пожалуйста. Меню. Карта вин.
Он: - Вы говорите по-русски?
Официант: - Конечно. Все для наших гостей. Можете чувствовать себя как дома. Вы находитесь в самом шикарном ресторане Тель-Авива. Что желаете на аперитив?
Он: - Мартини… Не знаю. Все равно. Что-нибудь принесите. На ваш вкус.
Официант: - Сию минуту.

Официант отошел, через мгновение принес бокалы.

Официант: - Ваш мартини.

Официант удалился. Он торжественно достал из кармана флакон, протянул ей.

Она: - Что это?
Он: - Лекарство!

Она взволнованно схватила флакон, внимательно его разглядывает.

Она: - Так просто?
Он: - Совсем немного, и ты будешь здорова.
Она: - Ты уверен?
Он - Конечно! Не зря мы тащились в такую даль, тратили время, обследовались.
Она: - Но…

Внимательно на него посмотрела, перевела взгляд на флакон, снова на него.

Она: - Сколько времени нужно принимать эти таблетки?

Он запнулся, покраснел.

Он: - Один месяц… Что-то около того – четыре-пять недель.
Она (закричала): - И все?! (оглянулась по сторонам) Ой! И все? (шепотом)
Он: - Конечно! (Громко уверенным голосом на весь зал.) Пьешь эти таблетки и забываешь обо всем!
Она (засмеялась): - И запиваешь мартини?
Он: - Пожалуй, начнем с завтрашнего дня. Сегодня отмечаем твое выздоровление… Наше… За тебя! (поднял бокал) Что с тобой? Все хорошо?! Расслабься.
Она: - Извини. За последний месяц побывала в таком аду, что не готова была к такому. А тут просторный зал, чинные официанты, море света, музыка, море за окном, заходящее солнце. И этот флакончик. Как просто. Это сказка. Сказка бывает?
Он: - Конечно! Вот она!

Она снова  перевела взгляд на флакон. Потом на Него.

Он: - Что?
Она: - Ты так смотришь…
Он: - Как?
Она: - Как когда-то очень-очень давно. В прошлой жизни.
Он: - Предлагаю отметить это событие, заодно использовать поездку. У нас отпуск.
Она: - Здорово! Надолго?
Он: - На месяц! Целый месяц, и он наш с тобой. Медовый!

Она захохотала.

Она: - Ха! Вот почему ты меня вырядил во все это? Сошел с ума? Не поздновато ли будет, спустя десять лет?
Он: - Я задолжал тебе этот месяц. Помнишь, когда-то мы толком не смогли никуда поехать. Но, раз уж так вышло!...
Она: - Хорошо… Но может, начнем наш месяц после этого флакончика, недели через три-четыре?
Он: - Нет!... Ты в отличной форме, ты королева этого ресторана… Вернее, этой набережной! Тель-Авива! Устраивает?
Она: - Наглый лжец!

Подошел официант, вынул ручку, блокнотик, ждет. Он кивает Ей на меню.

Он: - Выбирай. (официанту) Посмотрим, что у вас здесь. (Смотрит карту вин.) Пожалуй, это!
Она (шепотом): - С ума сошел! Какая-то пыльная бутылка 76-го года за шесть тысяч долларов! Ты обезумел?

Улыбнулась. Ей нравится эта игра.

Официант: - Прекрасный выбор. Еще обратите внимание на это “Шато” 74-го  года, вам наверняка понравится. Изумительно терпкий, в тоже время нежный, ненавязчивый и, несомненно, приятный вкус. Ваша мама будет в восторге!

Пауза. Он зло смотрит в стол.

Он: - Ты его пробовал?
Официант: - Простите?
Он (гневно): - Вино 74-го года за десять тысяч баксов ты пил когда-нибудь?... Уходим отсюда. За аперитив!

Бросил деньги на стол, подхватил под руку Ее, повел к выходу.

Официант: - Ну и семейка!

Картина 16

В свете фонаря Он и Она. Слышна громкая музыка.

Она: - Чертовски теплый вечер!
Он: - Не устала?
Она: - Нет! Куда дальше?
Он: - Найдем еще один кабак!
Она: - Уже четвертый!
Он: - Третий час ночи! Тель-Авив гуляет!
Она: - А мы вместе с ним!
Он: - У местных есть поговорка: Пока Иерусалим молится - Хайфа работает, а Тель-Авив гуляет. Здесь нравится?
Она: - Очень!
Он: - Пошли!
Она: - А ты не устал?
Он: - Не хочется отпускать этот вечер, прощаться с бесконечным днем, безумная ночь будет его продолжением!
Она: - Ты такой странный сегодня. Необычный. Давно не видела тебя таким!

Играет сумасшедший джаз, шум голосов в музыкальном кафе. Свет приглушен, повсюду мерцают лампы, прожектора. Они сели за маленький столик на высокие сидения.

Она (кричит): - Некуда поставить ноги. Не достаю до пола.
Он (кричит): - Я тоже.
Она: - Что с ними делать?
Он: - Болтать. Как все. Под сумасшедший джаз.
Она: - Поняла. Здесь классно! Только очень громко. Я тебя не слышу.
Он: -