Звезды собирались из пыли и гасли на его глазах. Они летели сквозь свет живых и мертвых миров, пересекая границы галактик и целые метагалактики, оставляя эти вселенные далеко позади в великом океане космоса. Их было двое. Человек, или то, что было когда-то человеком и “Друг”, как называл это создание человек. Разумная форма материи, путешествующая так долго, что потеряла память о том, откуда она пришла и что заставляет ее двигаться дальше.
Человек был опечален тем, что и сам забывал, откуда он – так долго длился их полет и диалог. Могли пройти столетия, даже миллиарды лет, прежде чем Друг, наконец, отвечал ему. Друг показывал удивительные картины отдаленных миров; галактики, общающиеся шепотом квазаров и криками сверхновых; иные измерения, в которых знакомые формы представали в совершенно новом виде и смысле. Ответ приходил всегда во снах, последнем пристанище голубой планеты обращающейся вокруг забытой звезды. Человек боялся, что ошибается и планета лишь плод его воображения. Чтобы разогнать страхи он расспрашивал Друга о своем доме. Друг, как казалось человеку, всегда оставался нем на этот несложный вопрос. Не получая долгожданного ответа, человек до изнеможения бил руки в кровь о камень его высокого ложа, а после проваливался в глубокий темный сон.
После одного такого сна он проснулся и понял, что их путешествие закончилось. Человек отказывался в это поверить. Срывая голос, он тщетно пытался дозваться своего покровителя, прикасаясь к ложу дрожащими пальцами. Подкравшееся время пронзило корабль. Проскочивший в крошечную щель лучик света ослепил и испугал человека, привыкшего к неизменной кромешной тьме бодрствующего сознания. Когда страх прошел, он осознал, что этот свет его единственное будущее и если он спрячется от него сейчас, то навсегда потеряет голубую планету и вместе с ней свою последнюю частичку человечности.
Ему потребовались годы, чтобы привыкнуть к расширяющейся оранжево-алой полосе света. Через бреши обшивки сновали грязевые облака, забивая серой породой каверны останков Друга. В корабельные дыры проникали белые, багровые в лучах красной звезды, летающие насекомые. Их стрекотание смолкало только в свирепые бури раз в десять лет. Сквозь эти же дыры шли дожди, наполняя пару неглубоких овальных озер. Большая часть крыши обвалилась, и к ложу поползли стебли растений. К тому времени вода из озер уже не убывала и их окружили густые заросли горько пахучих трав. На ложе появились первые семена, занесенные теплыми ветрами. Правая сторона потрескалась, и из нее к воде вытянулись корни. В их дебрях плавали блестящие черные черви. Их потомки неуверенно начали предпринимать первые попытки выбраться на поверхность, но так и не успели занять новое место обитания. Холода пришли неожиданного. Озера обросли инеем. Колонии червей вымерли, насекомые исчезли, а растительность поблекла и уже никогда не была такой густой как прежде. Больше ждать не было смысла.
Человек дотронулся в последний раз до уже неузнаваемого ложа и оставил корабль. Неуверенно и боязливо, он вошел в занесенное снегом и пеплом царство острых теней. Над горизонтом висел расколовшийся спутник, в ослепительной короне красного гиганта. Еще одна луна горела в зените сквозь густые гряды облаков. Цикл жизни этого мира подходил к концу. Вот-вот должна была вспыхнуть сверхновая. Кульминация, в которой галактика обретала голос. Человек слышал этот нарастающий крик в душе, пока спускался в ущелье залитое загадочным заревом.
На дне ущелья к неровным стенам прижимались металлические постройки, своим видом воскрешая в памяти человека воспоминания и при этом такие на них непохожие. Процессия из девяти треугольных тел выползла на снег, они выстроились кругом и подняли к небу сложенные кольцами конечности. Похоже, треугольники не замечали присутствие человека, который замер перед ними в нерешительности. Он никак не мог вспомнить, видел ли в видениях посланных Другом таких существ. Даже если Друг и посещал этот мир в прошлом, то они еще не зародились. А если это космическая цивилизация? В таком случае он мог встречать их и раньше. Могло выйти так, что их цивилизация была старше как Друга, так и его собственной, если брать в расчет, что такая цивилизация когда-то существовала, в чем человек не был уверен.
Только сейчас человек понял, что все, о чем думает, говорит вслух. Он крикнул, пытаясь обратить на себя внимание собравшихся. Треугольники не шелохнулись. В конечном счете, у них могло не быть слухового аппарата. Он встал ближе. Самый высокий треугольник доходил ему до пояса. Человек рассмотрел его: тело состояло из трех вертикальных секций закрытых мембраной; нижняя была самой широкой и покрытая дрожащими волосками выполняющих функцию движителя; конечность, нацеленная на небо загнутым кверху концом, имела семь отверстий с одной стороны и несколько на противоположной. Человек дотронулся до мембраны и обжег пальцы. Поврежденные ткани восстановились, но неприятное ощущение продолжалось еще долго.
Треугольник обполз человека и скрылся в проходе ведущем внутрь ближайшего строения. Оставшиеся существа расползлись таким образом, что снова получался круг. Человек заметил, что этот круг потихоньку сужается. Почти незаметно. Не добившись никакого успеха в контакте, человек решил посетить их жилища, а потом вернуться и посмотреть, что произойдет, когда круг соединиться. Возможно, это было шагом к контакту с их стороны. Впрочем, и ожог мог быть каким-то сообщением. Человек оставил группу и направился к тому строению, в которое вполз высокий треугольник.
Треугольная дверь захлопнулась, прежде чем человек успел попасть в помещение, сплошь покрытое неровной материей. Последнее что он успел увидеть, как по стенам взбирались несколько существ. Треугольники не хотели, чтобы он посещал их дома. Он положил руку на дверь из желтого металла. Поверхность была приятно теплой. Когда дверь открылась, он не проследовал за неровным треугольником вползшим внутрь, а только наблюдал, как тот пересекает волны пола теряющиеся во мраке.
Круг треугольников соединился, и восемь стонов устремились ввысь к полыхающему небу. Человек принял послание и побежал. Время приближалось. Скоро сжимающаяся звезда взорвется, и взрывная волна сорвет атмосферу c планет сотен систем. Дециллионы форм жизни перестанут существовать. Человек знал, что из этого множества организмов лишь несколько видов наделены разумом и еще меньше тех, кто способен покинуть родной мир до того как тот будет уничтожен.
Человек бежал по ущелью, из-за поворота которого вырастала громада космического корабля треугольной расы. Корабль был еще не достроен. Тысячи рабочих трудились в скелете судна, выгружая с подъемных механизмов ложе. Плача от радости человек упал и, раскинув руки, возопил к провидению.
Сам космос желал, чтобы он продолжал жить, ведь это был Друг!
Он был обманут, загнан в ловушку: окружившие человека треугольники расчленили его. Когда крик стих, они выжгли ему глаза. Круг приветствия сомкнулся ромбом страха и смерти. Это был их диалект и человек покорился ему.
Позднее, треугольники привыкли к человеку и даже открыли ему прошлое планеты. Они провели его на высокую гору, ценой жизнью нескольких, с которой он увидел запретное плато: корабли, коим нет числа, были разбросаны там ржавыми хребтами. Чем-то эта планета притягивала таких как Друг. Треугольники не дали ответа. Они вообще не любили отвечать на какие-либо вопросы и сами их не задавали. Они никогда не пускали человека в свои жилища, но иной раз человеку удавалось заглянуть внутрь, и тогда он понимал, что ему нельзя ступать на живые полы, если он хочет сохранить то немногое, что осталось от рассудка.
Во снах человек продолжал видеть родную планету. Кроме того, он видел и ее спутники. Их было девять, и они были разной отдаленности и величины. Спал он вблизи ложа и новый Друг завел с ним разговор, точно также как и тот первый. Друг показал рождение космоса, но человек не верил как прежде. Теперь ему хотелось только вернуться домой.
После очередной бури внезапно вспыхнувшая эпидемия унесла жизни миллионов. Ход работ над кораблем был почти остановлен на целое тысячелетие. Дни ожидания тянулись для человека невыносимыми годами. Друг молчал, а треугольники не показывали к нему интереса. Человек исследовал планету и был в каждом из девяти великих городов. Он встречался с треугольником, который превосходил в размерах гору и говорил с ним. Тот поведал о десятом городе под запретным плато, но не объяснил, как в него попасть. Человек потратил годы на поиски входа. Из оставшихся от города руин человек мог только догадываться о том, как выглядели те создания, что населяли это место задолго до того, как первый треугольник направил свой стон к звездам.
Когда человек собрался покинуть руины, он обнаружил, что не может этого сделать. Это место было похоже на лабиринт, спираль, не имеющую ни начала, ни конца. К нему также пришло понимание того, что окружают его не развалины, а сами жители. Человек не мог их понять, настолько они были непохожи. Да и как он мог их понять? Они желали дождаться конца существования, того времени, когда их проглотит их обжорливое божество – черная дыра.
Человек попытался обмануть десятый город, пойдя в обратном от выхода направлении, все глубже спускаясь в недра земли. Там, где никогда не было света, он слышал величие их кошмарного мира – грохочущее нечто последнего рубежа. Стихающий и нарастающий шум пошатнул решимость человека, но он не отступил. Ему некуда было отступать. У него не было иного выхода, кроме как пройти через это.
Нечто ждало его. Исковерканный диалект на котором оно к нему обратилось вывернул человека наизнанку. С каждой смертью он понимал сколь безнадежно его положение, сколь ничтожны жизни галактик и циклы самого космоса. В конечном счете, все сжимается в точку – абсолютное ничто.
На его глазах красный гигант взорвался. Треугольники, их города, окружающие их скалы, все обратилось в горящую пыль. Планета треснула и тоже стала пылью. Взрывная волна застигла набирающий скорость космический корабль, и его не стало. Облаками по космосу расползлась зелено-голубая туманность. Полное ужаса око, прикованное взглядом к точке пожирающей галактику.
Голубая планета почернела, звезда ее погасла навсегда. Последний живший на ней человек исчез где-то в космосе. Галактика, в которой жила его цивилизация слилась с другой, а та затерялась где-то на берегу метагалактики. Медленно, ничто приближалось, и ничто не было способно оставить это будущее.
Очередная смерть привела человека в чувства. Он поднялся из того, что от него осталось, и шел дальше, ломая ноги и рвя плоть. Ему было неизвестно, сколько это может продолжаться. Любая смерть могла стать окончательной. Нечто становилось плотнее, громче и оглушающее тише.
Его мог спасти только Друг и тот спас его, вытащил из бесконечности мук и лишений. Спокойный сон сменился реальностью, в которой корабль был достроен и ждал человека. Миллионы треугольников вползали по бесчисленным
