Мария никогда и никому не давала денег в долг. И сама не брала. Это была ее принципиальная позиция. Хоть землю грызи — а живи по средствам. Отказывала всем, в том числе и близким родственникам.
Однажды в их многоквартирном доме поселилась одинокая женщина с мальчиком лет двенадцати, страдающим детским церебральным параличом. Выгуливая собаку, черную дворняжку Жульку, Мария часто встречала соседку. Ее удивляло, что женщина каждый вечер, несмотря на хроническую усталость, которая ложилась нестираемым отпечатком на ее миловидное лицо, находит в себе силы гулять с сыном по дорожке, ведущей от дома к парку. Они всегда шли медленно, мальчику непросто давался каждый шаг, и мать, поддерживая сына, всякий раз очень по-доброму улыбалась ему, когда тот задавал ей свои далеко не детские вопросы.
Как-то гуляя в парке, Жулька, повредила переднюю лапу о стекло. С перевязанной носовым платком лапой Жулька, жалобно поскуливая, прыгала по дорожке.
– Что с вашей собачкой? – услышала Мария приятный женский голос за спиной.
Она оглянулась. Сзади, держа сына за руку, стояла соседка по дому.
– Да вот, лапу повредила. Пьяницы проклятые пьют и бросают битые бутылки. Житья от них нет.
– Дайте посмотрю. Я когда-то училась на ветеринара, но из-за болезни сына пришлось бросить учебу.
– Будьте так добры, а то я уже завтра хотела отпрашиваться с работы, чтобы показать Жульку врачу.
Женщина, к удивлению Марии, довольно смело присела перед собакой. Жулька рыкнула, оскалилась, но дала постороннему человеку осмотреть поврежденную лапу.
– Ничего страшного. Стекла в ране нет, порез небольшой. Заживет. Как придете домой, промойте и обработайте антисептиком.
– Спасибо. Я смотрю, вы каждый день гуляете с сыном. Кстати, меня Марией зовут, а вас?
– Меня Катей. А это мое солнышко и помощник, – она указала на сына, – Костик.
– Здравствуй, Костик, – сказала Мария и протянула мальчику руку для приветствия.
– Можно мне погладить вашу собаку? – спросил мальчик и вопросительно посмотрел вначале на мать, потом на Марию.
– Он очень любит собак, но мы не можем позволить себе завести живность. Я еле успеваю: работа, дом, уход за сыном, а если еще и собака….
Она замолчала. Мария заметила грусть в ее больших карих глазах.
– Знаете что, я все равно каждый вечер гуляю с Жулькой, давайте гулять вместе.
– Это было бы очень хорошо. Костику общение с собакой пойдет только на пользу. Он у меня мальчик открытый, доброжелательный, но из-за болезни круг его общения ограничен.
Следующие три недели они каждый вечер гуляли вместе. Мальчик привязался к Жульке. Марии даже стало казаться, что он, вот-вот еще немного, и сможет бегать, как все здоровые дети. Катя поведала подруге, что она сирота, родственников, на которых можно было бы опереться, нет. Семейная жизнь не сложилась после рождения ребенка-инвалида. А теперь вот пришлось переехать из большой квартиры в центре на окраину, чтобы оплачивать дорогое лечение мальчика.
Однажды вечером Катя не вышла на прогулку. Не было ее и на следующий день. Мария, выгуливая Жульку, нещадно ругала себя за равнодушие к своей новой подруге. Она даже не догадалась узнать номер квартиры, взять номер ее мобильного телефона. Да и знала о ней только то, что та сама рассказывала о себе. Встретив в магазине бывшую одноклассницу, живущую в одном подъезде с Катериной, Мария поинтересовалась, не знает ли та что-нибудь о своей соседке.
– В очередной запой ушла, наверное, – сказала бывшая одноклассница и, увидев замешательство на лице Марии, тихо произнесла: – Ты не знала, что она запойная? Впрочем, от такой жизни и не так пить будешь. Я эту Катьку давно знаю. Как муж ее с больным ребенком бросил, так она и запила.
– Никогда бы не подумала, с виду приличная женщина.
– Приличная. Да она как запьет, из долгов не вылезает. С чего потом отдавать? Получает копейки. Кто дает, а кто уже и отказывает. И не знаешь – во благо такая жалость или нет.
– Не знала, прости, я тороплюсь.
Прошла неделя. За своими заботами Мария как-то стала забывать о Катерине. Приближались экзамены в школе, а сын, у которого в этом году был выпуск, особенными успехами в овладении новыми знаниями не блистал. Мечтая о хорошем образовании для своего наследника, Мария без конца ругалась с мужем и искала репетиторов для сына. Нервы ее были на пределе. И вот после очередного домашнего скандала, когда она в ярости гремела на кухне посудой, пытаясь справиться с раздражением, раздался звонок в дверь. На пороге, опираясь на костыль, стоял Костик.
– Костик? – удивилась Мария. – Ты? Почему один? Где мама?
– Маме очень плохо, она просила, если вам не трудно, дайте, пожалуйста, рублей двести в долг. Мама скоро вернет.
– Ты вот что, Костик. – Мария недовольно передернула плечами. – Скажи своей маме, что у меня денег нет. Я вчера все потратила. Сожалею, но выручить ее не смогу.
И она с яростью захлопнула перед мальчиком дверь.
«Вот, – подумала раздраженно, – и до меня очередь дошла. Раз дай, другой, так и повадится».
Через два дня Мария на остановке автобуса столкнулась с бывшей одноклассницей.
– Слышала, Катька-то умерла. У них, пьяниц, так бывает. Не опохмелилась вовремя. Похоже, на этот раз денег никто не дал. И все. Сердце не выдержало.
– Как умерла? – Мария чуть не выронила из рук сумку. – Что же теперь будет с Костиком?
– Что будет? Что будет… Интернат для уродов будет, что же еще.
После работы Мария не сразу поехала домой. В задумчивости брела она по улице, что вела к только что выстроенному храму. У церкви остановилась, перекрестилась, дрожащими руками накинула на голову косынку. Народу в церкви было мало. Мария купила свечку и подошла к образу. Она не знала икон. Ей было все равно, к какой подойти. Выбрала ту, на которой Божья Матерь, как ей показалось, смотрит особенно понимающе.
– Божья Матерь, – прошептала Мария, – что же я наделала? Скажи, как теперь жить? Ведь это из-за меня Костик лишился матери. Если бы я не пожалела денег, этих проклятых денег, Катя была жива. Божья Матерь, – она прижала руки к груди. Слезы скатились по щекам, коснулись губ, оставив на них солоноватый привкус. – Если сможешь, прости меня!
По возвращении домой у нее состоялся тяжелый разговор с мужем. Мария плакала, винила себя в смерти Катерины, жалела Костика. Муж с горячностью возражал ей, мол, это выбор каждого, и если не жалко было Катерине пьянками мучить собственного ребенка, это ее право.
– О чем спор, родители? – на пороге кухни неожиданно появился сын, впустив скулившую за закрытой дверью Жульку.
– Мы не спорим, просто беседуем, – Мария поднялась из-за стола, чтобы поставить на плиту чайник.
– Да ладно, вы так тихо беседовали, что я все слышал. Мое мнение в этом доме приветствуется?
– Что ты хотел сказать?
– Ничего. Просто я давно хотел брата, с кем можно наконец-то нормально пообщаться в этом доме.
Мария с мужем переглянулись.
– Поясни свою мысль.
– Я хотел сказать, что не буду возражать, если у меня появится брат. Пусть и не родной.
– Это совершенно невозможно!
Мария с остервенением грохнула чайником по плите.
– Ты соображаешь, о чем говоришь? Я работаю, папа дома редко бывает, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Ты знаешь, сколько стоят твои драные джинсы?
– Понеслось! Я каждый день только и слышу, что о ваших жертвах. Мне лично они не нужны. Пойдем отсюда, Жулька, пусть дальше беседуют.
– Ну вот, – с досадой выпалила Мария – Никто меня не понимает.
Она села за стол, подперла голову руками, всхлипнула.
– А помнишь, как мы мечтали о втором ребенке? – тихо, с расстановкой произнес муж.
– Ты же знаешь приговор врачей. Ребенок не мог родиться здоровым. Избавиться от него было трудным, но правильным решением.
– Сейчас уже не важно. Я ведь не слепой, вижу, как ты изводишься. Ничего страшного не случится, если мы пока возьмем мальчишку к себе. Пусть поживет. Не справимся, отдадим в интернат. Навещать станем, телефон хороший ему купим.
Мария по-детски беспомощно посмотрела на мужа.
– Не знаю… Что значит – взять? Он ведь не игрушка. И потом, оформление опекунства, столько препонов. Отдадут ли? Какие у нас основания на это надеяться? Все так сложно. А вдруг я не справлюсь? У меня нервы, сам знаешь, не железные.
– Справимся. И не с такими ситуациями люди справляются. Не бросать же мальчишку на произвол судьбы. Он и так ею обижен.
Вскоре в их доме появился Костик. Рядом с его постелью Мария повесила фото Катерины и икону Божьей Матери, к которой обратилась в тот страшный день, когда узнала о смерти подруги. И всякий раз, глядя на эти два образа, твердила себе, что она обязательно справится с трудностями. Иначе и быть не может.
|
С уважением!