Костёр Истины

Одинокий рыцарь спешился и оружие надежд поднял, чтобы сразиться и 
погибнуть в тишине. Розы пели ему о любви. Они сгорали, чтобы взойти 
внутри. В березовой роще устроил юноша привал. Листая святую книгу и 
вырывая листы, ветер уносил сомнения о небытие. 

Прощай боль! Ты никогда не тронешь тех, кого нет. Прячется Солнце за 
Луной, оставляя холод. Тот холод, что обнажает душу, пожирая изнутри. 
Спал рыцарь у горящего меча, и мирно падала листва. Во сне о смерти 
той, что усыпляет разум. Ужасный дракон будет обязательно сражен, но 
путь к нему еще далек. 

Сбросив доспехи, рыцарь по пустыни смирения брел. Задыхаясь от 
желаний, жажду ему не утолить вовек. Преследовал его везде мираж. 
Где-то позади оставил он любовь, застывшую во льде. Пустыне края нет, 
она жива и этой требует воды. Запутанный голосами рыцарь пал на песок. 

Время ужасно медленно идет, и выхода нет. Все призрачнее оружие 
надежд. 

Чем защищаться, если нет щита? 
Не совершить убийство без меча, 
Молитву без тоски не прошептать, 
Безбожный Бог так любит убивать! 

Бабочка села на труп и сгорела. Рыцарь воскрес у костра, не помня 
ничего. Опять шел, куда, не знал, безумные боги глядели вслед. Творец 
звезды разжигает, чтобы те направляли рыцарей во тьме. Указывая путь к 
потерянному раю, мерцанием к нам они взывают. Костер у ног спящего 
искрами играл. 

Оставив судьбу – дороги назад нет. 

Встретив путника, они вместе дальше шли. Это был не человек, но ангел, 
ослепший во грехе. Им нечего было говорить – словами не раскроешь 
суть. Только ветер таинственной правды в двоих шумел. 

Вдалеке выросли волшебные замки. Быть может, к ним рыцарь шел? Их всю 
жизнь искал? Да и не пустыня это была больше, а белый лист, на котором 
чья-то рука историю слагала. 

Забывший жизни лик, ангел молился у нового костра. Рыцарь сидел рядом, 
снова в доспехах из стыда, в шлеме закрытом ото всех. Ночные духи 
окружили свет. 

Новый день съедает старый. Пора снова в путь! 

Ангел шел далеко позади, загадки людей узорами рисовал. Духи 
спрятались в тенях, длинных плащах. Духи с рыцарем беззвучно говорили. 
Путали его и об убийстве ангела молили: мол, не ангел это, а демон 
Левиафан, хозяин змей и пожиратель душ. 

Бело небо, бел песок, бела трепещущая душа меж ними. Где правда? Что 
ложь? Далеких замков на самом деле нет. Юноша упал на меч. Тут в 
пустыне выпал теплый снег. Больше ничего нет. Ничего нет. 

Рыцарь встал у костра. Ангел спел ему о весне, как пробуждается 
природа после смерти сна. Ты, говорит, подобен ей. Не обронив ни 
слова, рыцарь вошел в туман, исчез. 

Опять шел один. Всегда он был один. Четыре зверя встали перед ним. 
Через ад и рай придется тебе пройти, рычат. И он прошел все сферы, но 
не нашел того, чего искал. Тогда он встретил снова тех зверей. Вручили 
они тайный знак, и он раздавил его, выпустив из ладоней яркий свет. Теперь 
ты умрешь, рычат, когда сам пожелаешь и не очнешься больше у костра. 

Об этом ли мечтал? Об этом ли просил, когда молился без лишних слов? 
Рыцарь кивнул. Девять шагов прошел, и все накрыло тьма... Медленно 
поднял веки юноша у нового костра. Сидел три дня и ночи у него в 
раздумьях. 

Спустившись к мировому корню, он шел среди запретных мрачных вод, по 
ним уж вечность блуждают семь чудовищных теней. Там спрятан сложный 
механизм, что вращает небосвод. 

На берегу подземного моря у костра другой рыцарь время коротал. 
Посидели, помолчали и разошлись, чтобы не встретиться уже. Песнь льда 
прозрачна. Нельзя разделить пищу между теми, кого нет; обнажая меч, 
невозможно сразу отразить им врага удар. 

Отрава сна вливается в глаза. Она обманывает тебя! Богиня ночи и дождя 
хранит ключи от тайны бытия. Четыре зверя сводят рыцарей с ума. Так 
всё задумано было неспроста. 

Меч погас. 

Рыцарь у кострища мирно спит. Дожди грозой играют; мир творит 
Создатель, а безумные боги хищно за отважными следят. Звезды падают – 
скорбят.