под уздцы водить, начальство ублажать сермяжной экзотикой, прогуливать взад-вперёд, а потом ещё и туды-сюды. Чего тут отбирать-то в человеке, чему учить?! Самим всевышним разрешается водить каких-нибудь кобыл и просто так, особо ни о чём не думая. Допускается даже под пулями, только если хорошо пригибаться при этом и вообще никакими извилинами не пользоваться. Не шевелить ими и даже не пытаться, поскольку зацепить может любая пуля-дура. А дуры – они такие. Везде найдут.
Пострелушки – те, конечно же, могли быть. Вполне. Отчего же нет?! Почему не придавить на респектабельной стрелке сильных мира сего, к примеру, внезапно обнаруженный в их рядах крысиный выводок?! Как обойтись без неотложных разборок в столь вышних сферах, когда они неотъемлемо полагаются им по рангу или, скажем, разряду?! Иначе-то Дача не будет Дачей, даже если она и совсем уж Ближняя. По сути и по духу вроде тех, образцовых, сталинских резиденций в Кунцево или в приморском Бочаровом Ручье, возлюбленном теперь и маленьким президентом большой страны. В нём пытали и замучили первых советских маршалов, начиная с Блюхера. Затем - некоторых прочих высокопоставленных жертв Большого Террора. Далее – по накатанной. Теперь по давно и прочно установившейся традиции здесь обозначается доминантное место для любых проскрипций власти. Как кого наказать или ещё чего сделать – всегда тянут именно сюда. Награды же вручают намного севернее, в самой столице. Соотношение кому что, кого куда везти, известное. Оно железно стабильное, примерно один к трём, как при любом наступлении на любые твердыни.
Избранные чаще всего бывают для самой печальной участи. На всех уровнях. Поэтому, когда тебя объявляют избранным, да ещё называют умным и добрым, никогда не ведись и не спеши радоваться. Всегда уточняй – для чего именно избран?! Что надо?! Может чьи-то унитазы пробивать?! Или голову подставлять за того парня?! «Иль пошлёте меня защищать эту землю, Вы пошлёте меня, а не ваших детей»?!
Новая Ближняя дача во всех отношениях являлась ближайшим филиалом Ручья, его передовой заставой и неотъемлемой частью растущей прямо отсюда властной Вертикали страны. Вообще в сиих отечественных краях, как и во всей стране, упомянутая Вертикаль если и могла откуда-нибудь успешно произрастать, так только отсюда, практически из самого правящего Ручья и её подручейных филиалов. Поливать-то не надо. Поэтому безмерно мощно и всепобеждающе выпирала она как раз из наиболее водоносных, напрямую сообщающихся материнских горизонтов державы, сходящихся не куда-нибудь, а именно сюда, на благодатный юг. Родину торнадо и прочих враждебных вихрей.
В филиале главной воровской малины страны копировались кадровое воспроизводство, методы управления, организации локальных и прочих встреч, совещаний, саммитов, конференций и прочих кормушечных мероприятий власти. Перенимался прежде всего самый дух правящего Ручья: неизбежных больших придворных разборок и междоусобного сведения счётов. Один в один это касалось и намечаемого предприятия на Ближней, что и вселяло в сердце следователя Шахова более чем обоснованную тревогу.
Как раз здесь, в ключевом «месте силы» всё-всё такое исключительно занимательное, то есть, тревожное, большей частью и задумывалось и проделывалось. Именно коренными ручейниками, всесильными мира сего пацанами всё отсюда и замышлялось и осуществлялось. Постояльцами высокой резиденции и её владетелями. Из них потом и вычислялся самый-самый-самый правильный. Долго выяснять никому и никогда не приходилось - кто ж они такие, на самом деле, эти владетельные постояльцы Ближней креатуры Ручья. Да кто только из очень сильных пацанов тут не считался на постое! Всяк в своё время, но отметился. Даже черти в ступе, в которых теперь – плюнь, попадёшь.
Появлялся и сам Верховный, в масштабах страны вершитель человеческих судеб. Более того, последнее время он тут просто жил. Маленький супер-диктатор регулярно спускался на вертолёте с небес, словно мессия, вокруг которого все ближние губернаторы сразу принимались жужжать жирными но жадными пчёлками.
Отсюда обозначались, а потом потихоньку отбывали, куда хотели, копя миллиарды, разнообразные монстры. Министры, руководители главков, управлений, отраслевики, силовики, промысловики. И, как везде и повсюду повелось, - наиболее уродливые паразиты. Представители так называемой «чётвёртой власти». Те, кто даже имел такие рафинированные рабочие специальности: языком молоть, фэйсом хлопотать, ресницами хлопать, лишь бы не работать. Этому у журналистов и спичрайтеров учились даже самые правильные, по складам читающие и по наиболее крутым понятиям живущие правящие пацаны. Они во все времена очень часто поручали за себя написать что-нибудь эдакое, понятное, для человеческого пользования. Для народа. В предощущении же великих изменений, на пороге решающих событий иногда творились и шедевры. Страшно даже припомнить – какие. А поскольку страшно, то никто и не помнит.
Именно сюда, на Ближнюю, на передовую заставу Бочарова Ручья, - место официальных и неформальных приёмов и встреч - стекались все высоко- и даже не очень высоко-поставленные лица из всех близлежащих и близ-стоящих на коленях республик, краёв и областей. Банкетование, фуршеты, встречи в дружеской обстановке, в кавычках и без таковых, без галстуков и без лифчиков, непременно перемежали и завершали проведение межрегиональных конференций, симпозиумов, совещаний, встреч, брифингов и прочей протокольной и массово беспротокольной разносортицы современного Большого Учраспреда при царе.
Узаконенным беспределом на самом деле исчерпывается содержание деловой жизни основного «места силы» в стране - то есть, её главной государственной Дачи. А уж тем более - на Ближнем её филиале, всего в двух сотнях вёрст от Ручья. Именно в этом заключался трудовой ритм и смысл передовой руководящей воровской «малины», состоял её неудержимо деловой распорядок. Именно здесь и так её разнообразные постояльцы и принимали решения, которые потом с разной степенью предписанного энтузиазма выполнял весь регион, а затем и вся страна, такая умная и такая добрая, но почему-то такая нищая. Аналогично воспринимался ею давно устоявшийся отсюда статус-кво существующего порядка идей, вещей и прочего устроения людей. Однако всякий раз никто из приглашённых и руководящих постояльцев никак не мог предположить, что может быть именно здесь и сейчас ему подойдёт конец. Да и на смену незыблемому порядку обязательно придёт порядок другой, не исключено, что из противоположного мира, как не один раз бывало. Вполне возможно, что в ближайшем будущем его возвестит спускающийся с вертолёта новый эмиссар из питательных горизонтов страны. Его-то со дня на день и ожидали на Ближней. Гадали. Всех ли кого надо накормит и напоит, благодетель?! Или кого забудет, а кого не надо - отправит куда подальше?! Но тогда для чего созывают?! Лишь ради этого затевают грандиозное мероприятие?!
Как всегда, масса вопросов. И все без ответа. Так надёжнее всего замутить и чего-то там своего добиться.
Казачок Василёк, будучи незамутнённо смышлёным от природы, ничего конкретного об этом не знал, но о самой сути жужжащего вокруг Беспредела почти что догадывался, потому как вполне понимал, что не для одного же ухаживания за лошадьми его и в самом деле сюда взяли. Тем более не для неофициальных беспротокольных попоек с охраной по вечерам. Уж ей-то выпить, а потом открутить голову, всегда есть с кем. Кому-то неоткрученному, может быть даже самому грядущему новому порядку идей и вещей, очень-очень не помешала бы вторая, скрытая параллель казачка Василька, взятого на государеву службу. Та самая голубино-глубинная его природа, незамутнённая, смышлёная и одновременно чуток недодавленная железно положенными императивами предписанного бытия. Ей, чтобы полностью придавить кого-то, даже формальностей никаких не нужно. А вовсе не первая его параллель требовалась, не формальная, демонстративно зашоренная и стеснённая. Но только вот для чего конкретно она и такая была бы нужна?! Вот этого терский казачок даже отчасти не понимал. Более того, даже не задавался подобным вопросом. Видимо догадывался, что тут его природной смышлёности ни за что не хватит. А зря. Тогда бы увидел, кто его на самом деле волочит в бездну. Вместе с невинной кобылой. Может, чтобы вперёд вместо себя сбросить?!
Первым симптомом всё же пришедших не вполне штатных перемен в существующей системе правления страной и губернией оказалось явление понаехавших отовсюду досужих агентов и прочих функционеров той самой, пресловуто «четвёртой власти» – газетчиков, телевизионщиков, радийщиков и остальных востроглазых жуков-корреспондентов. Существует давно ставшая народной примета - зря и куда ни попадя вся эта сволочная живность, умеющая только языками молоть, да глазки начальникам строить и коленки раздвигать, никогда не слетается. Так что на одно это можно было бы обратить самое пристальное внимание. Если бы кто-то был такой, кому это вдруг стало нужно.
Он бы тогда обратил своё внимание и на странную привязанность столь важных лиц, многих из этих ВИПов в шоколаде и без оного - к надрывно-праздному времяпрепровождению с самого начала Большой стрелки. Вместе с первыми гостями начинающегося Большого межрегионального симпозиума по проблемам какого-то там, понимаешь, сотрудничества, - вместе с ними, с гостями, казачка Василька и его смирную да ещё и пегую кобылу Тоську стали осаждать и назойливые журналисты, мол, прокати да прокати, хоть до околицы нас, но прокати. Делать-то и вправду пока было нечего, да и околица - вот она, призывно машет витой колючей проволокой, смурно журится потайными минными полями и электромагнитными ловушками по всему своему периметру. Кр-расота, а не отдых.
Томительное ожидание всегда кажется бесконечным. Как бы многое ещё в проекте, всё пребывает только в предвкушении, и поэтому размяться хотя и осторожно, но всё-таки можно. А раз можно, но осторожно, то значит, лучше уж сделать это где-нибудь в парке, подальше от столов, буфетов и сопряжённых с ними лишних глаз, в том числе и видеокамер. Вот тут на глаза попадается конкретно запараллеленный с ними странный казачок Василёк с колоритно фыркающей Тоськой. Как обойти замаскированный триггер событий?! Везде, падла, под ногами. А ещё и железобетонная околица в виде парапета, с надолбами, видеокамерами, сенсорами слежения, колючей проволокой в кустах и отчаянно неприметными амбалами в будках - вот она, эта красавица. Тоже ж манит, зараза неотразимая. Сжимает периметр, тварь подколодная. Вот-вот насовсем удавит.
Не купаться же в бассейне с утра пораньше, не крутить же пируэты на каруселях и качелях, не сшибать же безвинные кегли красными, синими и зелёными шарами в гулком сарае боулинга?! Тоже, наверное, было бы подозрительным перебором. Невинный маскировочный променад - ещё куда ни шло. Кто-то сразу подписался на терренкур, пешую прогулку совершать, якобы обзорную. Кто-то чуть позднее даже собрался это проделать. А кое-кто сразу пошёл именно к незамутнённому Васильку с его Тоськой, вообще кристальной репутации
