— Ты такая странная! — Андрей внезапно поперхнулся. — А вдруг мне захочется сделать что-то такое?..
Надежда улыбнулась:
— А что такого особенного может тебе захотеться? Глупенький! Думаешь, я не догадываюсь, что творится в твоей голове? Все это давно уже описано в книге, и я каждый день читаю, когда редактирую... Я всегда удивляюсь, насколько ты тонко меня чувствуешь. Знаешь все мои тайные желания. Вот только почему-то боишься дотронутся. А я ведь, Андрюша, обычная женщина. Ты об этом не подумал? Мы уже две недели живем вместе. Я готовлю тебе еду, стираю, убираю в комнате. А ты все никак не решишься. Почему ты такой робкий?..
* * *
Прошло еще полмесяца. Надежда дочитала последнюю главу, собрала аккуратно все листы рукописи и сложила их в папку. Деловито подытожила:
— Ну вот и все! Наша работа подошла к концу. Надеюсь, на этот раз Драгунчик просто обязан будет отправить твою рукопись в набор.
Андрей только покачал головой:
— Что-то сомневаюсь я в этом. Тогда в своем кабинете он разговаривал со мной как-то странно. Злоба так и сочилась из его глаз, словно я его злейший враг!.. А я вообще ничего о нем не знаю, мы и виделись-то всего лишь раз. Честно говоря, мне совсем не хочется снова с ним встречаться.
— Ну тогда может быть мне самой к нему сходить? — предложила она. — Вдруг получится. Что-то мне подсказывает, в этот раз он не сможет отказать. Как ты думаешь, Андрюша, стоит попробовать?
Он недоверчиво посмотрел на эту удивительную женщину. Надежда просто излучала уверенность. За месяц, что они провели вместе, она полностью убедила его в своих волшебных способностях. Все, за что она ни бралась, получалось легко и быстро. И чем черт не шутит, а вдруг и с этим делом у нее тоже получится?
— А ты когда планируешь пойти к нему? — спросил он.
— Ну вот завтра с утра и пойду! А чего откладывать? Ты написал замечательную книгу, Андрюша. Вот увидишь, она будет иметь большой успех.
— Мы вместе написали, — поправил Андрей.
— Да нет, хороший мой, эту книгу написал ты! А я просто её отредактировала. Сама бы я так написать не могла. А вот скажи мне. Только честно. Ты действительно считаешь, что я такая, как твоя Надежда?
— А разве это не очевидно? — удивился он. — Да я ничего и не выдумывал. Просто наблюдал за тобой, замечал все твои привычки, запоминал любимые фразы. И даже смешную особенность морщить нос, когда тебе что-то не нравится, постарался описать наиболее правдиво.
И тут она весело рассмеялась. Андрей обиделся:
— А что такого смешного я сказал?
Женщина перестала смеяться, но глаза её продолжали искриться:
— Ты ошибаешься, Андрюша, все было совсем не так. Это я старалась походить на твою Надежду. С самого начала было понятно: ты в этой книге создаешь образ женщины своей мечты. И я решила тебе просто немножко подыграть. Внимательно читала и пыталась все копировать. Если бы ты видел, как я училась перед зеркалом морщить нос, — со смеху бы помер! Я даже в постели стремилась быть такой же, как твоя Надежда. Неужели не заметил? Ты этот месяц очень напряженно работал. Перепутал день с ночью, совсем не выходил из дома. Находился в каком-то невероятном творческом угаре. Пришлось сильно постараться, чтобы окончательно не сошел с ума. Не мудрено, что и с Надеждой ты тоже все перепутал. А ведь я не Надежда, я совсем другая. Ты даже не знаешь мое настоящее имя. Но я стала ею ради тебя.
Андрей погрустнел.
— Зачем ты это делала? — внезапно осипшим голосом спросил он.
— Хотела понравиться. Я же старше тебя, ты просто упорно не хочешь этого замечать. А еще мне захотелось тебе помочь. Мы с тобой чем-то очень похожи, Андрюша. У тебя своя беда, у меня — своя. Я сразу почувствовала в тебе родственную душу.
— А что у тебя за беда? Расскажи мне о ней.
— Это трудно объяснить! — голос женщины звучал глухо и отрешенно. — Жизнь странная штука. В молодости все кажется таким простым и безоблачным. Все поступки — оправданными. Но однажды вдруг просыпаешься и обнаруживаешь, что совершила страшную ошибку и ничего уже нельзя исправить. Ты связала свою жизнь с человеком, который тебя никогда не любил. Все эти страстные взгляды и букеты цветов перед свадьбой были сплошным притворством. Способом подняться по карьерной лестнице на пару ступенек выше. Его больше привлекала не я, а мой отец, занимающий в городе высокий пост.
Потом-то все эти лживые проявления любви бесследно исчезают и ты окончательно понимаешь: с этим человеком у тебя нет ничего общего. У вас разные взгляды, разные вкусы, разные жизненные ценности. Вам очень трудно находиться вместе. Ты пытаешься с ним о чем-то говорить и понимаешь — ему это совсем не интересно. Постоянно натыкаешься на равнодушный взгляд в котором сквозит раздражение. Его раздражает в тебе буквально все: твоя прическа, манера смеяться и даже модная новая блузка, которую ты специально надела для него. Ты ждешь его вечером с работы, готовишь вкусный ужин, а он приходит очень поздно и прячет глаза. И ему совсем не хочется есть... Конечно же, каждый раз у него находится вполне серьезное оправдание и ты делаешь вид, что веришь. И игнорируешь запах чужих духов. Тут уж ждать гармонии в интимных отношениях совсем не приходится. А для женщины, Андрюша, это главное составляющее того, что мы называем счастьем. Все, что сейчас происходит со мной и, собственно, для чего я нахожусь здесь, это робкая попытка прикоснуться к счастью. Почувствовать, каково оно на вкус.
Андрей долго приходил в себя.
— Тогда что же это получается! — спросил он. — Ты все это время мне лгала? И дорожное происшествие и потеря памяти — все это неправда? Но зачем?
— Дорожное происшествие было. Автомобиль, на котором я ехала, действительно врезался в столб. Правда, все обошлось небольшими вмятинами на капоте и бампере и никто не пострадал. Ты же помнишь ту ночь. Тогда лил сильный ливень, видимость была нулевая и мы ехали на небольшой скорости. А вот потеря памяти... Эта мысль пришла в самый последний момент, и я ухватилась за нее, как за соломинку. Иначе как бы я объяснила тебе мое появление в этом доме. Ты очень нуждался в чьей-то помощи, и я решила просто помочь. Уберечь от необдуманного поступка. Но потом все пошло не по плану и я просто влюбилась в тебя как девочка. Ты пожалуйста больше ни о чем меня не спрашивай. Завтра я пойду к твоему Драгунчику и отдам ему нашу рукопись.
— И ты думаешь, он её возьмет?
— А куда он денется, Андрюша? У меня имеется аргумент, против которого он возразить не сможет.
— Но ты же потом вернешься ко мне?
— Нет, хороший мой, уже не вернусь. Любая сказка когда-то должна закончиться. Но обещаю, я навсегда останусь в твоих снах.
Лидия
Сорока днями ранее Филипп Владимирович Драгунчик, главный редактор того самого издательства, стоял в прихожей своей пятикомнатной квартиры и внимательно рассматривал в зеркале морщины на лице. Он находился в приподнятом настроении. Провел ладонью по дряблым щекам; на ощупь убедился, что щетина после бритья между складками не наблюдается; достал из шкафчика пинцет и тщательно удалил черные волоски торчащие из ноздрей. Взглянул на жену, молча наблюдавшую за ним из комнаты.
— Лидочка, — произнес он бодрым деловым тоном. — Сегодня у нас пятница, если ты не забыла. Значит, вечером будет корпоратив. Так что скоро меня не жди, ложись спать. Я наверное приеду уже поздно ночью.
Лидия молча кивнула в ответ. Она точно знала: если уж муж выщипывает волосы из носа, то домой вернется не раньше восьми утра. Подошла к окну в его кабинете, посмотрела, как он садится в свою Тойоту, и задернула штору. Взгляд упал на папку, лежащую на письменном столе. Довольно увесистая папка с очередным "шедевром" какого-то неизвестного автора. Только непонятно, почему Филипп принес её домой? Обычно он просматривает рукописи у себя на работе. Заинтригованная, она села за стол, развязала тесемки и стала перебирать листки...
...Прошло четыре часа, а она продолжала сидеть за столом. Будучи женой главного редактора, Лидия когда-то перечитала немало текстов. Обычно она начинала просматривать рукопись с середины, быстро убеждалась, что данное творение не стоит того, чтобы тратить на него свое время, и откладывала её в сторону. Но бывало и такое, что почти сразу же переходила в начало книги и брала в руки красный карандаш, чтобы делать пометки. И это означало, что скорей всего рукопись пойдет в набор.
С тех пор прошло много лет. У Филиппа появился большой штат корректоров и редакторов всех мастей, и надобность в её услугах отпала. По странному стечению обстоятельств этот коллектив почти полностью состоял из женщин. Лидия перестала ходить в редакцию. Ей было неприятно видеть, как все эти дамы откровенно флиртуют со своим начальником. Она уже давно перестала ревновать, но и наблюдать за этим совсем не хотелось. Постепенно дела в редакции перестали её волновать.
И вот снова рукопись. Уже дома. Лидия сходила на кухню, приготовила себе кофе и вернулась за стол. Чем-то рукопись её зацепила. Она отхлебнула из чашки и взяла новый листок. Автор начинающий, это очевидно. Текст довольно корявый, знаки препинания расставлены небрежно. Но она была опытным редактором и могла рассмотреть самое главное: яркую хорошо продуманную сюжетную линию, которая захватывает и уже не отпускает.
Начинало темнеть, но невозможно было оторваться. Мелкие погрешности текста уже не задерживались в голове — Лидия совсем перестала их замечать. Она целиком увязла в повествовании. Неожиданно пришло понимание: а ведь автор пишет почти что про нее. Это она в свое время вот так же оттолкнула от себя хорошего парня Сашу Пахомова, который её по-настоящему любил. Он не был так красив, как Филипп. Тут уж ничего не скажешь. Саша работал простым токарем на механическом заводе. Его руки пахли машинной смазкой, ногти не всегда были подстрижены. Он мог при случае завернуть крепкое словечко, мог появиться в их доме слегка нетрезвым, чем очень шокировал её родителей. И когда на горизонте появился красавчик Филипп, весь такой вежливый и положительный, с пышной, тщательно уложенной шевелюрой, Саша на его фоне заметно потускнел. Филипп стал в их доме частым и желанным гостем. Всегда чисто побритый, с ухоженными ногтями, он постепенно вытеснял своего соперника, давя его своей эрудицией и умением рассуждать о высоких материях. Саша, конечно же, в этом плане ему значительно уступал. И пусть новый претендент был намного её старше, родители настаивали на его кандидатуре. Лидия долго сомневалась и однажды все же выбрала его.
И вот прошло десять лет. От пышной шевелюры Филиппа почти ничего не осталось. На лбу появились большие залысины, щеки одрябли, лицо стало одутловатым. Появилась сутулость и пивной животик. Сказалось длительное лежание на мягком диване, с которого он, находясь дома, почти никогда не вставал. И самое главное — Лидия поняла это почти сразу же — он оказался законченным бабником. И ладно, был бы ценным мужчиной! Так нет же — в постели он её совсем не устраивал.
