– Ладно тебе! – остановила мужа Людмила. – Расхвастался сверх всякой меры… Мы ведь с тобой у друзей, в великом городе, в Ленинграде! Или ты рискнешь сравнить его с нашим серым полуразрушенным Черняховском?
– Ну, да! Разрушить-то его в 45-м мы смогли, а восстановить за тридцать последующих лет – не получилось! Так у нас во всём… – не успокоился Алексей, хотя хозяин уже раскупорил запотевшую бутылку, которая должна была, по его разумению, всех примирить.
– Вот об этом лучше не будем! – решительно возразил хозяин Алексею. – Жаль, конечно, что не смогли восстановить, но ресурсов на всю страну ведь и впрямь не хватало! Мы же не США, которые весь мир обирают, потом между собой это делят, оттого и самые богатые. На них все страны работают, даже мы, в какой-то степени!
– Не будем, так не будем! – согласился Алексей и тут же добавил. – Но маленькие города всегда предпочтительнее больших, при условии, что их умышленно не стремятся сделать зачуханными, занюханными, непривлекательными…
– Это как же? – опять с доброй, но недоверчивой усмешкой вмешалась хозяйка.
– Да всё просто! – возбудился Алексей. – У нас ведь настоящая природа прямо за дверью… Поля, леса, речки… Весной выберешься в лес… Первоцветы, всякие там фиалки лесные, ветреницы, ландыши, орешки… Такие чувства возбуждают, такие настроения… Действительно на подвиги вдохновляют… Воздух! Летом за несколько часов мы с женой – помнишь, Людок? – полное ведро малины набрали! Облепихи – полно, грибов – океан… Прямо как на вашем Невском или Литейном! А, может, на Загородном? Не знаю, где лучше дышится? – подколол друзей Алексей.
– Я не об этом тебя спросила! – не отступила хозяйка. – Кто же старается сделать наши маленькие города зачуханными и занюханными?
– Система! – выдохнул Алексей.
– Ты на что, диссидент проклятый, намякиваешь? – дурашливо уточнил хозяин. – Или ты против родной советской власти? – опять же дурашливо повысил он голос, придавая ему оттенок устрашения. – Опять тебя, Лёха, на грошовую политику потянуло?
– Мальчики! Не будем ссориться из-за всякой ерунды! – предложила Людмила. – Ну что ты, Алёшка, в самом деле? Опять вскочил на любимого конька? Хоть сегодня оставь его в конюшне!
– Да что вы со всех сторон на меня! – рассмеялся в ответ Алексей. – Дело вовсе не в советской власти, как таковой! Дело в ее руководителях! И в их окружении! Все они и всегда – заодно! Это нас и губит! Если бы они думали и делали заодно, было бы, пожалуй, нормально! Так нет же! Они только подпевают заодно! Тому, кто у них считается начальником! А что они в действительности думают и куда нас тянут, разве сразу поймешь? А хотелось бы! Но мы замечаем лишь подхалимаж! Нам показывают поцелуи взасос и речи с высоких трибун! И зачем нужны им мы? При такой их жизни?
– Алексей! – Людмила опять попыталась умерить спорщицкий пыл разгорячившегося супруга. – Успокойся… Успокойся… Прошу тебя, родной!
– Людок, я спокоен! – действительно спокойно и весело ответил Алексей, приобняв жену, насколько это получилось за столом. – Просто мне не дали ответить на вопрос Нины (хозяйка)… А виновата во всём девушка с веслом!
Хозяин сразу расхохотался. Оттого, что выяснилось, кто во всём виноват, весело стало всем. Сразу на этот счет посыпались шутки. Но всем и в самом деле показалась интересной неожиданная логика Алексея. Ведь именно он почему-то во всём обвинил несчастную гипсовую девушку, полураздетую летом и зимой, застывшую в каждом парке культуры. И Алексей, почувствовав к себе внимание, вбросил еще один термин, кого-то заинтриговавший, кому-то всё объяснивший:
– Остаточный принцип! Вот чем бьет и уродует наши малые города то пресловутое весло! Сами знаете! Перед каждым райкомом, горкомом, обкомом всегда большой и ухоженный цветник! А чуть в стороне, как сто лет назад, посреди улицы в луже свиньи похрюкивают!
– Насчёт свиней ты, пожалуй, загнул! – возразил хозяин. – Но направление твоей мысли я вполне поддерживаю! Так и есть! И я не понимаю, почему на обкомовский цветник затрачен рубль, а на весь остальной город – несчастные три копейки? Причём, две из них уплачены некому московскому скульптору, которому заказали вылепить ту несчастную девушку! Она им давно освоена, потому скульптор продаёт ее совсем недорого. Да еще в комплекте с веслом! Самый скудный бюджет потянет... Если с веслом, конечно! – захохотал хозяин.
– Да, да! – окрылился Алексей тем, что его поняли. – И так по всей стране! И во всём – точно так! По той же схеме! На Москву выделяются многие рубли; на Ленинград и прочие большие города – по рублику, а на весь Союз, от Бреста до Сахалина, те самые три копейки! Поделите их на всё и ужритесь, дорогие наши жители! Но даже из трёх копеек большая часть осядет в областном центре; крохотная – в районном; ещё меньше – в поселковом… А самому низу достанется то ли пшик, то ли фиг! А скорее всего, – ни фига! И как там троллейбус или красота появится, если нет финансирования?
– Это, точно! – вставила хозяйка. – Но вы ешьте, ешьте! Коля, а ты подливай гостям, не ленись и зубы им не заговаривай! Устали ведь люди!
– А я на немецкие крохотные городишки как погляжу, так мои руки от безысходности опускаются! – воспламенился Алексей. – Смотришь, у них численность населения всегда на въезде указана… На той самой табличке, на которой название… Какой-нибудь Бадхёзен! 1,3 тысячи человек! А ведь – красота! Загляденье! В Ленинграде каждый их домик охранялся бы государством как особый памятник архитектуры! И почему они могут строить, а мы только мечтать?
– Так ведь деньги… Деньги у них не те! – вставила Людмила. – У нас всё на армию, на космос да на Москву! И ещё на братскую помощь народам всего мира, которые денежки наши берут, а пляшут под дудку США… Как в том анекдоте, когда дедушка от радости за внука, поступившего в университет дружбы народов, с пальмы упал… Упал и хвост сломал, бедняга! Таковы наши друзья по всему миру!
– Браво, Людмила! – поддержала хозяйка. – Мы тоже что-то понимаем… Туда наши денежки и утекают! А нам от узкоглазых и черномазых достаются широкоформатные улыбки да пламенные рукопожатия! Но даже они оседают где-то в кремлевских хоромах!
– О! Наши женщины в бой рвутся! – восторженно воскликнул хозяин. – Если бы еще понимали, с кем бороться собираются, глупышки!
– А если по шее? Да два раза! – осведомилась хозяйка. – Или вечером сочтёмся, когда подлизываться начнёшь? – расхохоталась она.
– Ой! Ниже пояса не бить! – захохотал и хозяин.
– Всё равно, не понимаю! – сознался Алексей. – Надо думать, и у них, у буржуинов проклятых, своих проблем немало, но они вокруг себя создают ошеломляющую красоту, а у нас денег только на вёсла хватает! Да на мусор, который мы используем как украшение территории… И почему так?
– Леха! – вмешался хозяин глубоко сочувствующим, но недостаточно трезвым голосом. – Леха! У них кто хозяин денег? Не понимаешь, что ли?
– Кто? – по инерции уточнил Алексей, тоже нетрезвый.
– Они сами своим деньгам хозяева! Сами! Сами ограбили свой народ непосильной эксплуатацией, или даже честно заработали, но потом-то потратили, на что сами захотели! Хоть и на ту же красоту! А у нас… Даже знаменитый АвтоВаз с его немыслимой рентабельностью… Вполне мог быть миллиардером, но все деньги сдаёт в госбюджет! Ему даже на проекты новых автомобилей не хватает! Может, Госплан и хотел бы что-то на красоту выделить, так ему важный дядечка из ЦК свои рекомендации выдает, которыми пренебрегать не допускается! Конечно, если не хочешь с работы вылететь! Вот откуда растут, Лёшенька, длинные ноги твоей девушки с веслом!
– Неужели у них там все миллионеры? Кидают деньги, куда не хочу? – одновременно с хозяйкой спросила Людмила, но за столом все уже волновались, все хотели вставить своё единственное правильное замечание.
– Разве так не должно быть? Разве может быть иначе? – удивилась хозяйка.
– Вы про длинные женские ноги? Сомневаетесь, откуда они должны расти?– наигранно удивился Алексей, но и сам рассмеялся. – Ладно… Пошутил! Но вспомните всякие акционерные общества! Они же свои средства собирали отовсюду на любое стоящее общее дело! И сами управляли своими деньгами! Сами, фактически, и строили! И не только железные дороги и доходные дома, но и красоту вокруг них! И теперь всех удивляют результаты их деятельности! А для меня они до сих пор остались лучшим памятником и доказательством правильной деятельности тех акционерных обществ! А у нас даже кооперация не вправе сама что-то решать! У нас партийный дядя всё решает! А акционерные общества, всякие «Господин Вася и К» у нас после революции только в старорежимном кино появляются!
– А если тот дядя ещё и не всё понимает в том вопросе! – выступил хозяин, излишне повысив голос. – А ведь у него и свои тайные соображения имеются, не очень подходящие остальному советскому народу? Например, как у Хрущёва? Как тогда?
– О! Уже до этого дурака добрались! – засмеялась хозяйка.
– Да кто же тебе сказал, милая моя, что он был дураком? – возразил хозяин. – Хрущев был умным человеком! Очень умным! Хотя институтов не оканчивал! Даже школьных классов имел всего четыре. Но образование умного человека не вузами определяется, а самообучением, наблюдательностью, настойчивостью, необходимостью, образованностью его окружения, наконец!
– Был бы умным, не наворочал бы такого в стране! – уверенно вставила хозяйка, полагая, что высказала самую важную истину.
– Нинель! – среагировал хозяин. – Ты, часом, с ним не того? Случайно, а? Что-то очень он тебя то ли возбуждает, то ли обижает! Может, у вас с ним что-то было? – стал глуповато иронизировать хозяин.
– Ты тоже – дурак! – засмеялась Нина. – Но и у нас с тобой, кажется, что-то было! Может, мне и об этом придётся пожалеть?
– Ре-бя-та! Пожалуйста, снизьте чуток температуру разговора! – смеясь, попросила Людмила. – Из-за чего мы ссоримся?
[justify]– Действительно! –
