знак.
-А черточки зачем?
-А это чтобы он нас не видел и для безопасности. Но он знает, что монетки от нас и принял их. Теперь Марина извини, мне надо одному остаться. Это не от недоверия, просто будет безопаснее если ты подождёшь на улице.
-Хорошо.
Марина вышла из дома, а глеб вновь взялся за мел.
... Ю-тинай появилась в виде размытого астрального облака. Нельзя было сказать, что она была ощутима как что-то живое, но прибор в кармане у Глеба застрекотал, защелкал.
Ведьма стала говорить, полился поток незнакомых отрывистых слов или фраз. Глеб мотнул головой будто бы хотел стряхнуть с себя невидимую пелену, но неожиданно стал понимать смысл этих фраз.
- Задавай свой вопрос, асруа морт, странный человек.
- Как уничтожить зло? - с надеждой спросил Глеб.
-Зло нельзя уничтожить, можно прогнать, ослабить , заточить.
Глеб совсем растерялся, о чем еще спросить:
-Чем же я могу его ослабить, ну или прогнать, хотя бы?
- Словом, словами... .
- Да какими же словами то?
- У меня свои слова, у тебя свои. Слова несут силу, слова могут остановить, прогнать, унизить, защитить.
Глеб в отчаянии закричал:
-Ну хотя бы одно слово скажи, ну хоть намекни какое оно!
- Слова бывают разные. Несколько сильных слов могут составить молитву, заговор, оберёг -видзой -смотря что ты хочешь этими словами достигнуть. Ты говоришь: дверь, ты понимаешь -это защита, это преграда, это то, за чем можно спрятаться, но это и вход, место начала пути, рубеж. Ты говоришь: кровь - это не только то, что течет у тебя по жилам, это ведь и жизнь, родня, дети, сила. А когда ты произносишь: зло или добро, ты тоже понимаешь их значения. Найди свои слова и ты победишь.
Глеб озадачился, ему надо было подумать над словами Ю-тинай. Но он не хотел показаться не вежливым. Как там с этикетом у потусторонних лиц? Смешно:
-Благодарю, тебя Ю-тинай, а я могу тебя еще вызвать, ну если мне потребуется уточнить кое что или еще вопрос задать.
-Попробуй, энергетические линии связи всегда напряжены и перегружены. Потомки постоянно чего-то спрашивают, даже не понимая чего им надо. Вот бы нам, в своё время такой портал для добычи информации типа интернета и википедии. Но мы как то ведь справлялись! Ос ёмас улум! Пока.
Ведьма хохотнула и стала пропадать. Сначала она поблекла, потом разошлась в пространстве как маленькие облачка.
-А я вот слышал про другое, что ты тоже не без помощи предков всё провернула... -только и успел произнести Глеб.
Да и с чувством юмора у потусторонних тоже все нормально, неожиданно подметил Глеб.
***
На горизонте догорала полоска солнца. Длинные резкие тени от деревьев вытянулись по земле. Но на востоке, словно бы начиналась новая утренняя заря и небо не гасло. Словно гигантский багровый прожектор устремленный вверх упёрся в низкие тяжелые тучи и расквасившиеся облака. Что-то неведомое бушевало и металось за краем леса. Костёр? Пожар?
Глеб устремился туда, продираясь сквозь низкие сучья ёлок. Цепкие лапы стремились ухватить за одежду, царапая руки, лицо. Глеб ускорялся. Он уже не выбирал дороги. Он словно летел. Что-то неведомое, но сильное, звало, толкало, тянуло, заставляя двигаться еще быстрее.
Глеб почувствовал что-то. Он не мог объяснить, какими органами он увидел или почувствовал то, что скрывалось впереди, но он уже знал - это не пожар и не костёр. Это не принадлежит его человеческому миру, это была сущность зарожденная между мирами Яви и Нави - зло для всех миров и пространств.
Наконец, Глеб увидел это. Сущность, как смесь огня и чада вращалась как гигантское колесо. Иногда из этой адской смеси выплывали личины, как щупальца исполинского морского животного. Это были не совсем различимые предметы или образы. То перекошенные рты, то глаза на выкате, то судорожно сжатые пальцы и перекрученные узлами вен конечности. Картина была пугающая. Глеб вопреки своей воли шагнул вперед. Облако черным дымом почти коснулось его лица, обдало нестерпимым жаром как из расколовшейся доменной печи. Серный запах с примесью чего-то мерзкого, тухлого и чуть сладковатого ударил в нос. Вой исходивший из этого месива звуков пугал, гнал прочь. Отдельные звуки из этой общей трескотни выстреливали как короткие щепки, вонзаясь в Глеба. Он почувствовал нестерпимую боль и жжение в области правой ноги, потом в плече, на лбу. Боль пробегала по всему телу раскаленными углями не оставляя живого места.
Вдруг в сердце Глеба тонким лезвием раскрылась полоска света. Она ширилась и ползла во все стороны причиняя муку. Тонкие ниточки выкатились из щели и стали наматываться на неизвестно откуда-то взявшиеся валы. Вращающиеся оси медленно накручивали на себя клубки боли, тело превратилось в саднящие очаги и Глеб уже готов был потерять сознание, как боль слегка отступила. Мозг очнулся от шока, но не надолго. Из тёмной глубины сознания тоненькой змеиной лентой выполз страх. Он рос окутывая всё вокруг готовый превратиться в ужас.
Глеб вскрикнул и услышав свой голос слегка очнулся от наваждения.
Он закрыл глаза и увидел своих родителей. Отец спокойно смотрел на него, а мама улыбалась. Это придало Глебу немного уверенности:
-Отец мой, дай мне сил! Дай уверенности и надежду на спасение. Пусть свет победит тьму, а добро прогонит зло! Пусть всё хорошее, что есть у меня, поможет мне. И отступит тьма и расколется смердящее тело её и потеряет силу она!
Отец одобрительно кивнул, а мама прислонила голову к его плечу улыбнулась.
Потом Глеб увидел Маргариту:
- Всё что дорого мне и всё чем дорожу я, помоги!
Он шагнул вперед и увидел бабу Серафиму. Она трижды перекрестила его и отошла в сторону.
Вадим и Александр Сергеевич вскинули руки и помахали в приветствии. Глеб еще сделал шаг:
-Да отступит зло, пусть будет повержено оно как всё скверное и мерзкое!
Отец Онисим прикоснулся к кресту на шее и поклонился в пояс:
-Молю, отец наш небесный, о помощи и силе! Об избавлении от страха и отчаяния, от зла земного и не земного! Помоги мне всё, во что верю я, чем живу и что люблю!
Глеб увидел Марину. Она была до того близко, что казалось протяни он руку он бы коснулся её. Глеб шагнул вперёд и Марина ласково улыбаясь растаяла во мгле.
Он сделал еще шаг и оказался внутри рокочущей тучи из огня и дыма, в самой её середине.
Наступила тишина, всё что пугало и страшило Глеба осталось где-то позади, за спиной. Перед ним в легкой дымке мерцала небольшая красная точка, не больше десятикопеечной монеты. Глеб без опасения протянул руку, схватил её сжав в ладони. Водоворот теней за спиной рухнул и развеялся.
Перед ним пьяно шатаясь стояла тётка Прасковья, в руках она держала бутылку "Рябины на коньяке". Он не раздумывая забрал посуду, втолкнул красный огонек из ладошки в горлышко, достал из кармана пробку от ликера Паллини, заткнул бутылку.
Пробка плотно вошла в горлышко как родная.
Тётя Паша пьяно моргая уставилась на Глеба:
- Ой, Глеб! Какими судьбами? Пришел меня воспитывать? Давай! А ведь я могу на тебя порчу наслать. Или прокляну. Или...
Она мотнула головой, пошатнулась, еле устояв на ногах.
Глеб каким то внутренним взором всмотрелся в Прасковью. Он делал это впервые. Даже и не подозревал, что так умеет.
Полилась информация, картинки, сцены, слова. Звуки. Голоса. Тяжёлые вздохи, рыдания, громкий истерический смех, слёзы.
Стало тяжело дышать, смрад чужих мыслей исторгался фонтаном, разливаясь вокруг. Картинки, серые и тёмные, как будто ил со дна реки расходился в стороны. Они шли непрерывным потоком, постепенно светлея, обретая цвет и яркость, и наконец, появилась сцена солнечного дня. Всё вокруг залито яркими лучами. Зелёная трава. Яркие всполохи голубого неба. Высокие деревья, шелест листьев, покачивание высокой травы. Покой. Спокойствие и тишина. Счастье.
Прасковья вскрикнула и подкосив ноги упала на землю.
-Силы нет. Нет никакой силы у тебя тётя Паша. Нет никакого колдовства. Только горе, страх и злоба взращённая годами.
Глеб был удивлен. Он почти был уверен, что его тётка обладает каким-то даром, тёмными силами или колдовскими знаниями. Но ничего такого он не увидел. Перед ним была совершенно несчастная, усталая и озлобленная женщина. И только.
Неожиданно Прасковья встала, мельком взглянув на Глеба, стянула с головы платок закрыла им лицо. Затем быстро, не выбирая дороги, кинулась прочь.
Глеб стоял опустошенный. Он как будто получил некое отравление от увиденного. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Он машинально опёрся на рядом стоящее деревцо и с облегчением заметил, что дурнота проходит, как будто легкий ветерок сдувает липкие потные капли со лба. Взгляд прояснился, дыхание выровнялось и стуки сердца в груди угомонились.
Тонкая осина пошатываясь от едва ощутимого ветерка стояла рядом. По нежной коре ствола сползали к земле черные живые трещины, словно кто-то острым ножом пытался добраться до сердцевины. Через мгновения трещины застыли на стволе глубокими корявыми разрезами.
Так вот ты какое Ведьмино дерево!
Неожиданно пошел дождь. Это в ноябре! Дождь усиливался, падал на землю тяжелыми крупными каплями барабаня по хрупкому снежному насту.
На небе серо-голубые разводы пожирали алые всполохи.
Глеб всмотрелся в бутылку, красный огонёк померк только изредка вспыхивая едва заметной пульсацией. Зазвонил телефон.
-Алло, Марина!
-Глеб, у нас всё готово, бегом за стол, пора ужинать!
-Да, милая, уже иду, бегу, мчусь на всех парусах!
-Хорошо, ждём тебя!
