Люди, — смиренно отозвался странник.
— Обманывают, грабят, дерутся...
— Люди, — опять выдохнул старец.
— А вы куда... добрый человек? — чёрт в свою очередь «доброчеловекнул».
— Да вот места богомольные посетить иду.
«Что ж, — рассуждал 329-й, — если соблазню этого святошу, все неудачи окуплю. Вот только как это сделать?» Искоса, оценивающе глянул на странника. «Глаза добрые. Взгляд возвышенный. Всё на небо пялится. Улыбочка довольная. Полуидиотская. Рубаха старая-престарая, ношенная-переношенная, того и гляди по швам разойдётся. Тьфу ты. Морда прямо как с иконы. Как же подступиться? С чего начать?»
Что бы ни говорил чёрт, с какой бы стороны ни подлезал к непоколебимой вере и незапятнанной совести странника, на всё тот отвечал со спокойной и удручающей уверенностью: «На всё воля Божья, как Бог захочет, так и будет».
«Бог, Бог — сто тычков тебе в бок», — чуть не огрызнулся расстроенный такой непробиваемой святостью чёрт.
— А что если, скажем, заболеете тяжело или разобьёт вас паралич, так что ходить не сможете и сляжете, и до богомолья не доберётесь. Что тогда?
— Всё равно Бога благодарить надо. Что живой остался. За всё, что тебе ниспослано, хорошее ли, дурное ли, за всё благодари Господа. Значит, так надо.
«Надо, надо — дать бы тебе... — на ум в рифму пришло только неподходящее «шоколада».
— А вот если... — вывел другую ужасную муку, которая могла бы поразить тело собеседника, но не в силах была пошатнуть его веры.
Снова и снова он оставался истинным христианином.
«Что же он везде Бога выводит? Сучий хвост. Ничем его не проймёшь. На баб голых, небось, плюётся, от пития, наверняка, отворачивается». 329-й нахмурился. Но не растерялся. Самозабвенно, смаковал новую порцию несчастий, льющуюся как из рога изобилия в этот раз на деток невинных. Однако опять проклятый святоша не желал подвергать сомнению непогрешимую Божью справедливость.
Так они и шли рядом. Странник-богомолец и чёрт-искуситель. Оба задумчивые, оба в себе. Один новые козни обдумывал. Другой, по всей видимости, молился. И тут на чёрта как просветление нашло. Всё как будто светом каким-то небывалым озарило. Ноги его стали подкашиваться. Тело, обмякнув, теряло сознание. Он получил сильный удар по затылку. Очень сильный. Будь он человеком, это вполне могло бы его убить. Проклятый старец был вовсе не так невинен, как казался. Скорее всего не был странником-богомольцем. Может быть, даже не был стар.
Очнулся чёрт с сильной головной болью и без ботинок. Карманы были вывернуты, жилет куда-то подевался. Это, пожалуй, самое сокрушительное поражение стало последней каплей. Плюнув по нескольку раз на всю Помятовку, на всех её обитателей в целом и на каждого в отдельности, 329-й поспешил вернуться от всего этого подальше в свой родной ад. Он пришёл к неутешительным выводам. Настраивать и подбивать людей на дурное, не имело никакого смысла — они и сами с этим справлялись. Настолько хорошо и самозабвенно грешили, что даже нечистую силу могли в этом поучить.
И главный вывод, к которому привели чёрта его горестные размышления — самой большой ошибкой было воплощаться в образе еврея в России!
