Другой-24. Критерий познания

удар, если можно наслаждаться прохладой в тени. Элла перебралась через скалу с непринуждённой уверенной грацией. Путь был ей хорошо знаком, даже привычен.

— С пляжа ничего не видно и не слышно. И тут никто не пристаёт с дурацким ухажёрством. Так. Ты меня правильно понял. Не придётся тащить домой мокрые тряпки в сумке, которой нет. Это моё любимое место.

— Поэтому у тебя нет этих дурацких белых полосок, — сказал я, любуясь её стройным ровно загорелым телом. — Но могут увидеть с лодки.

— А, вшистко едно. Разве мне будет плохо от того, что они увидят красивое? Ты понесёшь меня до воды или мне топать самой по горячему песку? Да, совсем забыла! Что у тебя в планах на выходные?

— Не что, а кто. Ты. А что у тебя — надо уточнять?

— Не надо. А если не только я? У меня есть компания друзей, у которых я часто провожу выходные. Хлопцы и девушки. Там чудная природа и никого, кроме нас. Мы играем, купаемся, гуляем по лесу. Отдыхаем. Любим друг друга спокойно и без всяких дурацких... пшеклентых ханжей.

— Это чудесно! Я с тобой.

— Так. А если меня — не только ты? Будешь ревновать и драться?

— А если я — не только тебя? Обидишься и передашь своего практиканта Марье Давыдовне?

— Фу! Какая гадость! Бррр. Я тебе за неё отомщу. Скажу девчонкам, что с тобой это совершенно безопасно. Трепещи! Так понесут меня до воды или нет?



Спозаранку в субботу я забежал в больницу. Пациент Бойцов демонстрировал весьма приличную динамику. Начал потихоньку вставать, даже чем-то помогать своим сопалатникам. Его нарочно поместили с двумя лежачими, дабы удовлетворять его воспитательный инстинкт. Набрал у него крови на анализы, сделал несколько уколов, лёгкий общий массаж. В общем, обиходил. Предупредил, что в воскресенье меня не будет. Помог сестричкам с обоими его соседями и испарился.

Из зелёного изрядно запылённого УАЗика мне призывно помахал рукой сидевший за рулём светловолосый парень. Дверка открылась, и я устроился рядом с ним. Заднее сиденье оккупировали три очень милые особы: Элла и две её подруги. На ходу познакомились: Тома, Оксана и Михаил. Обогнули озеро, пересекли протоку, соединяющую его с речкой и углубились в лес по дороге, идущей параллельно ей. Примерно через полчаса езды, в том месте, где река образует излучину, дорога удаляется от берега. Мы свернули с шоссе на слабо наезженную лесную дорогу и ещё через несколько минут Михаил заглушил мотор. Приехали. Большой и, видимо, очень старый бревенчатый дом на краю поляны. Такая же старая банька, сарай, поленница. Кругом густой, непроглядный лес. Тишина и запах реки. Сказочное место. Со стороны реки появились три нагих загорелых фигуры: молодой, но сильно бородатый крепыш и с ним две девушки.

— Что привезли вы? Гей, не рубли ли?

— Нет, отец мой, полячка младая!

Мы вышли из машины.

— Эллочка, кто этот юный витязь с вами? Это ты про него нам рассказывала?

— Он самый. Знакомьтесь, ребята: Марк - мой новый и очень добрый друг. Только он никакой не витязь. Он волхв и целитель.

— Многих воителей славных стоит один врачеватель искусный! — густым басом провозгласил бородач.

— Марк, это Игорь - владыка и хранитель здешних мест. Живёт тут почти круглый год. Он эколог. Аж целый кандидат биологических наук! С ним Клава и Рая. Обе наши с тобой коллеги. Фельдшерицы из участковой больницы. Их село в десяти километрах отсюда. Вот и вся наша компания. Валерки только нет. Вливайся.

Игорь протянул здоровенную лапищу для рукопожатия. Силён, однако. Так и я не дистрофик. А с девушками мы расцеловались. Какие прелестницы! И как пахнут рекой!

— Милый, давай раздевайся. И раздень меня. Всё снимай, нам здесь одежда не нужна.

Я мигом сбросил прямо на траву все свои тряпки. Расстегнут молнию и медленно снял с подруги платье. Похоже, сафари —это её любимый фасон. Так же медленно спустил с плеч бретельки и осторожно освободил сначала левую, а потом правую грудь. Только после этого расстегнул сзади застёжку. Опустился на одно колено перед ней и ласково скользя руками сверху вниз по нежной загорелой коже, ещё медленнее стянул крошечные, почти несуществующие трусики до самой земли. Она грациозно переступила через них и только тут судорожно, восхищённо выдохнула:

— Ну, ты артист. Волшебник. Маэстро!

Все зааплодировали.

— Боже мой! Не подозревал, что это может быть так красиво!

— Да ты посмотри, какие они сами красивые!

— Вот это ничего себе! Ну прямо мастер-класс. Ну Эллка, какой ты нам подарок привезла!

— Это идея - мастер-класс. Ребята, смотрите, учитесь. Марк, теперь меня, пожалуйста.

Ну вот, быть мне Учителем во веки веков.

— Марк, и меня!

Тут подал голос Михаил.

— Марк, а в самом деле. Мы тут всегда ходим голышом. Как приезжаем — все тряпки долой. Но ты же спектакль показал! Давай на бис.

— Ещё и теоретический курс стриптиза вам прочитать в такую жарищу? В речку жажду окунуться.

— Ну, Маричек! Элла, ты его попроси!

— Так и быть. Уступаю настойчивым требованиям публики. Сначала объясню. Сейчас только пару слов, а то и вправду жарко и просто нет настроение, чтоб много болтать. Время еще будет, если захотите. Если очень коротко, то одежда в большинстве земных цивилизаций исполняет две главные функции: прагматическую и сакральную. Открытость определённых частей тела или даже намёк на неё выражает сигнал сексуального призыва, а нагота — прямой, императивный призыв, сообщение о полной готовности к сексу. Тут есть куча оговорок - баня, спорт, пляж, искусство, но в целом — так. Соответственно, постепенное обнажение в присутствии другого пола вызывает нарастающее сексуальное возбуждение. На этом основано искусство стриптиза, очень древнее, кстати. А если само это действие выполнят человек противоположного пола - мужчина обнажает женщину или наоборот - этот эффект многократно усиливается. Особенно, если всё делать правильно.

— Неужели для этого есть правила? Невероятно! Господи, сколько интересного мы пропускаем.

— Есть. Я вам потом расскажу и покажу. А сейчас только покажу. Хорошо, что они такие разные.

— Чур, я первая!

Тамара среднего роста, слегка полновата. Но подтянутая, энергичная, с большой грудью и широкими бёдрами. Такой вот румяный аппетитный пончик. Ой, мамочки! Вот почему такой румяный: я же сам совершенно голый. Вот и хорошо. В этом сказочном месте, среди этих ребят можно отдаться природе и не контролировать каждый свой орган.

Тамара одета во что-то вроде штанов-бермудов и в просторную голубую майку. Волосы схвачены резинкой в конский хвост. С него и начал. Длинные, слега вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Секунду полюбовался и основательно их взлохматил. Она подняла руки, чтобы помочь стянуть с неё майку, но я проигнорировал это движение и занялся нижней частью туалета. Избавил её от бермудов, под которыми оказались трогательные трусики, белые в розовый горошек. Взялся за резинку, стянул их немножко ниже: как будто начал снимать, и вернулся к майке. Неспешно снял её с девушки. Лифчик такой же - в розовый горошек - плотно обтягивает большие круглые груди. Мягким, ласкающим движением спустил с плеч бретельки. Потом обошёл её, глубоко и часто задышавшую, сзади, прижался к её спине, обеими руками очень нежно приласкал и приподнял упругие тяжёлые полушария, как будто хотел добраться до них снизу. Потом взялся за застёжку, расстегнул и несколько секунд провёл в задумчивой нерешительности, а потом снова зацепил крючки. Мои руки скользнули по её телу вниз и нырнули в трусики. Обстоятельно познакомились с очаровательной круглой попкой и представили её моему восхищённому взору. Ну, как такую не поцеловать? Ещё полюбовался немного и снова стал перед ней. Девушка была уже не румяной, она прямо пылала.

— Посмотрите на эту прелесть. Вы же привыкли тут ходить голышом. Она вполне одета, хоть на городской пляж, а так разволновалась. Её аж трясёт на такой жаре. Что, дальше сама?

— Нет. Ттты.

— Ладно.

Присел перед ней на корточки и спустил её горошковые до земли. Нежно погладил кончиками пальцев черные кудряшки и отступил на пол шага. Она стояла с закрытыми глазами, часто и прерывисто дыша. Зубы слегка стучали, как от озноба. У неё сейчас в крови, наверно, целое ведро адреналина. Снова приблизился, обнял её и прижал к себе так, чтобы она всё хорошо почувствовала, и расстегнул застёжку на спине. Круглые упругие груди с торчащими розовыми сосками радостно вырвались на свободу. Я прислушался к ней. Спектакль удался. Совсем чуть-чуть осталось до кульминации. Тамару трясла крупная дрожь. Ноги её уже не держали. Сейчас упадёт. Подхватил её на руки, коснулся губами соска и несколько раз легонько сжал его. Девушка застонала, выгнулась, по её телу прошла судорога, ещё... Потом она расслабилась, замедлилось дыхание. Обняла меня за шею руками, плотнее прижалась. Глаза открылись и уставились на меня.

— Что ты со мной сотворил, колдун? Что это было?

— Да ничего такого особенного. Практическое занятие по раздеванию красивой девушки. Ты же сама умоляла тебя раздеть. Видела бы ты, какая у тебя обалдевшая блаженная мордашка.

— Только раздел? И всё? Не может быть.

— Ну, разок поцеловал. Ты такая красивая, что я не удержался и поцеловал.

— Надо же!

Я слегка приподнял её, чтобы она могла дотянуться до моего уха.

— Знаешь, а я — всё! Правда-правда. Так хорошо у тебя на руках. Я — как маленькая. Подержи меня ещё, а? Ты сильный.

— Ладно, пока тебе самой не захочется слезть.

Вот теперь я переключился на зрителей этого маленького эротического представления. Вид у всех был восхитительно обалдевший. Классическая немая сцена, только не на сцене Малого театра, а поляне большого леса.

— Томочка, полюбуйся, какие они все смешные.

— Ага. А Оксанка завидует.

Она ещё крепче меня обняла и показала подруге язык. Это вывело из транса созерцателей высокого искусства. Сто тысяч тонн зелёных крокодилов! Меня отдыхать привезли или вкалывать в три смены тренером по сексболу? Балаган я прекратил командой:

— Ша! Смирррна! Медики, ко мне!

Новая немая сцена.

— Кто будет писать посмертный эпикриз? Ещё минута, и будете иметь тут покойника с тепловой денатурацией всего, что денатурируется. Где у вас речка, изверги?

Прохладная речная вода охладила страсти. Потом девушки стряпали что-то на газовой плите. У этого служителя природы не было электричества, вернее, он запускал дизель-генератор только при крайней необходимости, дабы не осквернять атмосферу. Но газ в баллонах был. Был и здоровенный мангал, собственноручно построенный хозяином из камней на цементном растворе. Одну комнату в доме он превратил в мастерскую-лабораторию, где не было даже признаков творческого беспорядка. Как и во всём его хозяйстве. Умный, рукастый и очень образованный мужик. Книги по специальности на русском и английском, много другой литературы. Импортный двухкассетник с аккумулятором, солидный такой. Вот не знал, что бывает классика на кассетах.

— Тут места изумительные. Увидишь ещё. Погуляем по лесу -, покажу. Ты не подумай, я не анахорет какой-нибудь свихнувшийся. Сам видишь нашу компанию. Валерки вот нет. В командировке, изучает новую технологию в Магнитогорске. Когда запустят здесь, буду отслеживать её влияние на местную природу. Мы тебе