Меня убили в девяносто шестом... главы: 1-2-3-4-5-6-7-8-9

пожала плечами.
Егерь уехал, а Ольга стала готовить кухню. Разожгла печь, натаскала воды, чтобы мыть посуду, поставила греть молоко. Прочитав ещё раз рецепты, она составила план последовательных действий. Ведь если что-то пойдёт не так, значит, пропадут вложенные деньги. Для неё это был в своём роде риск. Подойдя к иконе Пресвятой Богородицы, которую нашла в куче мусора, очистила и отмыла от грязи, Ольга в пол голоса прочитала написанную на листочке молитву «Отче наш» после чего принялась за дело. На удивление всё шло хорошо, разлив по тарелкам получившеюся массу, она, наконец, присела отдохнуть. Вся работа заняла около четырёх часов, от напряжения и волнения Ольга ощутила усталость. Поставив тарелки с сыром в прохладное место, прилегла на топчан и тут же заснула. Проснулось, когда солнце уже садилось. Осмотрев то, что у неё получилось, Ольга решила попробовать маленький кусочек. Её радости не было предела, сыр вышел очень вкусным. Весь вечер Ольга пребывала в хорошем настроении. «Завтра утром еду на рынок продавать сыр» - решила она. «Надо будет не забыть снять его с форм, упаковать по пакетам».
Вечером как стемнело, заехал Николай. Как и обещала, она угостила егеря сыром, он был в восторге. К тому же сказал, что подвезёт её до рынка. Они просидели у костра до глубокой ночи. Николай угостил Ольгу настойкой из ежевики, рассказывал ей разные истории из своей жизни. Было весело. Проводив егеря, она уснула на скамейке прямо у костра.

    Глава 6

Постукивая пальцем по стеклянной стенке аквариума и что-то бормоча себе под нос, начальник отделения милиции станции Песчаная майор Калабродов словно заворожённый, рассматривал плавающих рыбок. Аквариум с сомиками, с корягами и миниатюрными замками, ему подарили на день милиции его подчинённые. Ранее он стоял в помещении кружка юных натуралистов в местной школе, где училась дочка одного из оперов его отделения. Про этот аквариум она неоднократно хвалилась своему отцу. Таким образом, этот шедевр в один миг перекочевал из ведомства министерства образования в ведомство министерства внутренних дел.
В дверь постучали.
- Входите, кто там – громко прокричал майор.
- Разрешите? - в кабинет заглянул оперуполномоченный Севостьянов.
- Говори, что хотел, а то я сейчас уезжаю. – Калабродов отвлёкся от аквариума и стал складывать в папку документы.
- Товарищ майор, я доложить. На моём участке разрушенный монастырь.
- Ну, ну – передёрнул его майор. – Знаю, это где сыроварня была?
- Так точно. Так вот, еду вчера в автобусе, смотрю значит в окно и вижу, как мой поднадзорный дорогу переходит. Ну, я вышел на остановке и к нему. Почему говорю отмечаться не пришёл?
Калабродов перебил:
- Ты что Севостьянов пришёл ко мне рассказывать «отмазку» твоего зека? У меня времени на это нет.
- Я вкратце, товарищ майор. Так вот он мне сказал, что вчера по лесу грибы собирал, и, проходя мимо сыроварни, заметил, что с трубы дымок «валит». Подошел, говорит поближе и увидел, как из подвала «баба» какая-то с вёдрами вышла и к роднику потопала. Он говорит, что успел заглянуть в сыроварню, а там сыром попахивает. Сразу и ушёл оттуда.
Калабродов сел в кресло и откинулся на спинку.
- Баба? Сыр? Что за бред? – придирчиво произнёс он. - Этот разрушенный монастырь после убийства семьи дьякона все стороной обходят. Ахинею несёт твой гоблин, Севостьянов. Может «беляк» у него, а ты как «лох» повёлся.
Оперативник, словно допуская такой вариант, затоптался у двери.
- Разрешите лично проверить, товарищ майор?
Тот несколько секунд раздумывал после чего сказал:
- В общем так, Севостьянов. Давыденко он там участковый, много лет знает этот участок, человек с опытом. Сначала проверит он, а потом сходишь ты.  Но учти, чтобы никто об этом не знал. Мы только-только от газетчиков отмахнулись по этой «мокрухе». Стоит им сейчас услышать, что кто-то появился на сыроварне, начнётся шумиха. Корреспондентов туда погонят, а мне это на хрен не нужно.
Севостьянов согласно кивнув, вышел из кабинета. Калабродов посмотрел через открытое окно в сторону леса. «Может «бомжиха» какая ни будь. Глядишь, потрётся да свалит» - подумал он. Взяв папку, майор пошёл к выходу. Уже в машине Калабродов опять зациклился на словах опера. Для Севостьянова, который проработал всего год — это убийство значилось «темняком», в отделение он пришёл гораздо позже. Весь личный состав, в том числе и Калабродов знали убийц, и на момент его совершения им пришлось поневоле дать им скрыться. Всё, потому что одним из преступников был сын главы района, а с ним два его дружка. Тогда за якобы нераскрытое убийство с Калабродова сняли одну звезду с погон, но глава района в благодарность за укрытие своего отпрыска эту звезду вернул ему уже через полгода. Майор знал, что все опера и участковые будут молчать, поскольку были соучастниками укрытия преступления, но Севостьянов был чистым и не запачканным в этом дерьме. Именно это и угнетало начальника отделения, ведь не дай бог он хоть что-то прояснит и тогда всем «крышка». С этими грустными мыслями Калабродов въехал в город.
Ольга проснулась очень рано, около пяти утра. Около часа ей потребовалось, чтобы упаковать сыры в пакеты. Общий вес сыров составил двадцать килограммов. За сколько она будет продавать продукт, Ольга решила определиться непосредственно на рынке, поскольку для неё было важно реализовать всё до килограмма. Нужно было отправить деньги детям, немного передать в храм отцу Василию. В начале седьмого утра подъехал егерь Николай. Он помог ей загрузить сумки.
- Спасибо что подбросите до рынка, – поблагодарила Ольга. – Даже и не знаю, как бы я без вас добралась туда с такой тяжестью.
- Да мне все равно в контору надо заехать, – ответил Николай. – Ну что поехали?
Ольга молча кивнула.
Николай дёрнул вожжами, прикрикнув на запряжённую кобылу:
- Вперёд, Машуня! На рынок!
Ольга рассмеялась:
- Неужели туда и повезёт?
- А то! – серьёзным тоном отреагировал Николай. - Она у меня все дорожки знает. Бывало, уснёшь по пути в лес, так она точно к избе и подвезёт.
- Какая молодец! – удивилась Ольга.
Через час они подъехали к рынку. Егерь уехал, а Ольга, заплатив за место для торговли, надела фартук и не спеша стала раскладывать на столе пакеты с сыром. В этот день сыром торговали немногие женщины. Цена за кило колебалась от пятнадцати до шестнадцати тысяч рублей. На её взгляд это было не очень дорого и Ольга, вспомнив, как трудно было ей варить свою первую партию сыра, немного поколебавшись, написала на ценнике; семнадцать тысяч. В течение часа люди подходили к прилавку, принюхивались к каждому куску сыра, задумывались и шли дальше. Ольга уж было заволновалась, что так и не сможет продать сыр, даже хотела снизить цену, но тут к ней подошёл интеллигентный мужчина лет шестидесяти, седоволосый. Он скрупулёзно осмотрел продукцию Ольги.
- Откуда сырок? – спросил он.
Ольга улыбнулась:
- Из леса. Монастырский. Свежий.
Мужчина удивлённо взглянул на неё:
— Это какой же монастырь?
- Тот, что в лесу на горе, – ответила Ольга. - Где бьют родники.
- Вы барышня меня наверно вводите в заблуждение, – не унимался мужчина. -  Монастырь в лесу, к вашему сведению, развалили преступные элементы, а семью дьякона расстреляли там же во дворе. Развалины там сейчас. Откуда может сыр взяться не пойму. Нет там уже никакой сыроварни. Да, знаю, сырок раньше покойница жена дьякона делала знатный, все за ним сюда приезжали. Да и я его всегда покупал. Как сейчас помню вкус. Так что ты милая моя ничего не придумывай.
Ольга не понимала, о чем говорил этот мужчина. Она вспомнила, как Николай ей рассказывал о погроме в монастыре, но о том, что там кого-то убили, он не проронил ни слова. Она стояла в оцепенении.
- Да вы хотя бы попробуйте, – обратилась она к мужчине, отрезая ему кухонным ножом ломтик сыра. – Этот сыр сварен именно в этом монастыре, по тем же рецептам. Я там поселилась по разрешению местного Батюшки, с его благословения очистила сыроварню от хлама, отмыла её всю. И вот вчера сварила первую партию сыра.
Мужчина нерешительно взял протянутый кусочек для пробы и, положив в рот, медленно стал его пережёвывать. Неожиданно для себя Ольга заметила, что их разговор внимательно слушали другие продавцы сыром и молочными продуктами, а также из любопытства останавливались случайные зеваки. Ольга даже пожалела, что не попросила егеря для моральной поддержки побыть с ней хотя бы пару часов. То, что было дальше, Ольга не могла предугадать. Мужчина вдруг замер, потом выпучив глаза промолвил:
- Не может быть…Да, это тот самый сыр. - Он с довольной улыбкой оглядел окружающих. – Господи, не может быть! Вкуснотища какая! Взвесь-ка мне весь кружок.
Люди стали подходить к Ольге с просьбой дать попробовать сыр. Она никому не отказывала. За мужчиной образовалась очередь. Никто не мог поверить, что сыр из старого монастыря. Уже через полчаса весь сыр у Ольги выкупили. Под суровые и завистливые взгляды других торгашек Ольга практически убежала с рынка, зажимая в руке денежные купюры. Она направилась на почту, где сразу же сделала денежный перевод родителям, затем зашла в храм к отцу Василию. Передав ему часть денег на нужды храма, она поделилась с ним радостью от продажи сыра. И лишь после этого со спокойным сердцем Ольга пошла в магазин, чтобы купить немного продуктов. Обратно в монастырь Ольга шла пешком. Покоя не давал ей, рассказ мужчины про монастырь, в особенности об убийстве всей семьи священнослужителя. «Получается, что егерь Николай либо ничего не знал об этом, либо он просто скрыл это от меня» - думала Ольга. Больше всего её удивил тот факт, что отец Василий смолчал об этих ужасах, творившихся в монастыре. «Сейчас, когда всё так благополучно началось с варкой сыра, когда появилась возможность оживить монастырь, заработать хоть какие-то деньги, оказать помощь своей семье, мне придётся озираться по сторонам и мучиться догадками» - не успокаиваясь, размышляла Ольга. Война в Чечне научила её быть осторожной, внимательной к поступкам людей. В этой ситуации рядом с ней нет тех, с кем она плечом к плечу шла на штурм Грозного. Сейчас она одна.

                                            Глава 7

Вернувшись в отделение, майор Колобродов приказал дежурному найти участкового, на участке которого расположен бывший монастырь. По пути из города он всё время думал о том, как бы сделать так чтобы молодой опер Севостьянов не проявлял никакой самодеятельности по факту убийства семьи дьякона и разгрома монастыря. Этого допустить было никак нельзя. И поэтому, после возвращения в отделение милиции, как только к нему зашёл участковый Давыденко, Колобродов усадил его напротив себя и вкратце обрисовал, что тому нужно сделать.
– В ближайшие дни проверь злополучный монастырь и выясни, кто в нём обитает, что за птица такая стала вить там гнездо, - сказал он. - Ежели шмара какая ни будь бомжацкая, то гони сразу, а ежели кто другой, сообщи мне. Туда иди один, Севостьянова с собой не бери: этот молотобоец так и рвётся в это место, ему, видишь ли, хочется раскрыть преступление века. Даже и не знаю, что с ним делать…
Участковый Давыденко вопросительно посмотрел на начальника:
– Может, вам отправить его в город? Пока не