привычке Жаннет замечать в людях сначала хорошее, потом остальное.
Терять оптимизм нельзя - он важен для успешного выздоровления. Жаннет постаралась тревогу успокоить. Возможно, необычные глаза - эффект слишком толстых очковых линз или невнятного света. Маловероятно. Неважно. Она не в том положении, чтобы высказывать недовольство лечащим врачом. И все же...
- Вы кто, лакей? – неожиданно для себя спросила Жаннет.
- Нет, профессор.
- Профессор чего?
- Генеалогии.
Или он что-то не то сказал, или Жаннет неправильно расслышала. Такое случается - при слабом сотрясении мозга. Оно несмертельно, через пару дней пройдет. Переспрашивать не стала, замолчала, собираясь с мыслями. Почему-то они с профессором говорили немножко о разном. Или это последствия ее болезни? Кстати, чем она страдает?
- Что со мной случилось, доктор?
- Ты потеряла сознание, Жанна.
- Откуда вы знаете мое имя?
- Тебя вся округа знает, - непонятно пояснил доктор.
Девушка еще раз взглянула на бэджик. Фамилия «П.Релати» - точно знакомая, недавно слышанная, причем не в самом благоприятном контексте. Но звоночек вспоминания так и не прозвенел. Эх, что-то с памятью моей стало, попеняла себе Жаннет с сожалением.
- Вы Перрину Мартен знаете? – опять вырвалось почти без участия ее сознания.
- Она на каком курсе училась?
Так, все ясно. Сегодня она не в состоянии задавать содержательных вопросов и получать удовлетворяющих ответов. Надо ближе к ее собственной теме.
- Где меня нашли? – продолжила допрос.
- Что значит – нашли? – возмутился доктор ее самоуничижением. - Тебя привезли в амбулансе.
- С каким диагнозом?
- Ты чуть не утонула. В Лауре Тихоокеанской. Хорошо, ребенка не потеряла.
- У меня что, был ребенок?!
- Будет.
Вот это новость!
Она затмила все остальное, произошедшее до того. А что, все-таки, с Жаннет произошло? Основательно покопавшись в памяти, сделала вывод: она не помнила ничего с того момента, как села в поезд на Дожон с другом Жюлем. И даже не знает – зачем...
Мысли тут же переключились обратно на главное: сообщение о беременности. Жаннет заволновалась. У нее же ни свадьбы, ни фаты, ни первой брачной ночи не было, как она могла забеременеть? Непорочным зачатием, что-ли? Где, когда? Почему ее ангелы Благой вестью не предупредили? Она не стала бы впадать в бессознание, запечатлела знаменательный момент на... ну... для потомков.
- Слушайте, я не могу быть беременной, - запротестовала Жаннет. – Невозможно. Потому что девственница...
- Была когда-то, - бесцеремонно проговорил П.Релати.
Спорить со специалистом, тем более профессором в своей области, не имело смысла. Следовало принять новость как данность и смириться. Однако любопытство присмирить не удалось.
- Какой срок? – Она имела ввиду срок беременности.
Доктор понял по-своему.
- Срок твоего пребывания в больнице – шесть дней.
- Нет. Я спрашиваю когда...
Собиралась сказать «когда рожать?», доктор перебил:
- Когда выпишут? В пятницу.
- Да нет! Вы не поняли. Хочу знать, сколько... – «сколько осталось до родов?», но опять не удалось договорить.
- Сколько стоит лечение? Не волнуйся, страховка покрывает сто процентов расходов. Даже больше. Вы идете вдвоем по одному полису, - в прежней манере непонимания ответил мужчина и опередил ее следующий вопрос собственным: - Боишься рожать?
- Конечно!
- Не бойся, Жанна. Ничего страшнее того, что уже произошло, не случится. Ты не умрешь здесь и не похоронят тебя как невесту в свадебном платье и венке из белых лилий...
- Розочек, - машинально поправила девушка.
- ...в венке из белых розочек прежде, чем ты разродишься, - закончил совсем уж непонятную речь профессор женских болезней, которые диагностировал с помощью стетоскопа.
Хотелось ему верить, но какое-то несоответствие между словом и делом останавливало. Она не только пропустила ответственный момент зачатия, но и не чувствовала себя беременной, не видела собственного округлого живота.
Впрочем, такое случается не так уж редко. По телевизору недавно реалити-программу показывали под противоречивым для здравого рассудка названием «Я не знала, что беременна». Некоторые будущие мамочки до самого последнего момента не догадывались об интересном положении.
Так что Жаннет простительно.
Хотя сомнительно...
Углубляться в подозрения, разбираться в несоответствиях не стала. Неохота. Отложит затею до лучших времен - когда поправится, окрепнет ментально.
Все-таки инересно.
- Кто отец?
- Хороший вопрос, - одобрительно проговорил доктор и бесцеремонно, как близкий родственник, сел на край кровати.
Взял ее за левую руку. Жаннет тотчас ощутила нечто тяжелое на указательном пальце. Поглядела - массивный перстень-печатка: на ровном, синем поле расположилась золотая королевская лилия с монограммой.
- Вот кто отец, - объяснил П.Релати многозначительным тоном. - Тебе повезло, Жанна. Очень повезло. Ты родишь ребенка от самого достойного рыцаря Франции. И не беда, что он предпочитал голубой цвет всем остальным. Его наследник очистит имя отца и с гордостью продолжит славный род герцогов Монморанси - де Лавалей.
Жаннет только удивленно открыла рот.
Положив руку девушки на место, доктор ободряюще похлопал ее по плечу. Поднялся и плавно полетел спиной вперед к противоположной занавеске - с недавней умиленной улыбкой на губах и по-прежнему неподвижными глазами.
Занавеска раздвинулась сама по себе, принимая мужчину внутрь, где ни другой кровати, ни распятого пациента не оказалось. Только черная дыра в виде пещеры, во мраке которой профессор постепенно скрылся.
До Жаннет донеслось эхо его удаляющегося простуженного голоса:
- У тебя родится сын, Жанна. Назови его Жеромом.
