Ошибка Синей Бороды (часть 5)

причем с хирургической точностью - между вторым и третьим позвонком в области поясницы, выпустили кровь, изуродовали лицо, осквернили женские органы. Убийство не раскрыли, множество подозреваемых по разным причинам были освобождены.

«Черный Георгин» звучало знакомо. Кажется, Жаннет смотрела фильм на эту тему. Да-да, припоминается. Документальный, пару лет назад. Красивая, предприимчивая девушка из бедной, несчастливой, провинциальной семьи страстно мечтала стать знаменитой, оказаться в центре внимания перспективных мужчин. Каков самый простой метод вырваться из серой массы? Попытать счастья в Голливуде.

По примеру тысяч юных, целеустремленных девушек, ежегодно прибывающих на «фабрику кинозвезд», она мечтала о шикарной жизни в кругу поклонников и коллег-актеров. Регулярно обивала студийные пороги, пытаясь заполучить третьестепенную рольку или хотя бы статисткой пробежаться на  заднем плане, чтобы кто-нибудь, наконец, заметил ее недюжинный талант.

Талант замечать не хотели, начало карьеры задерживалось, годы шли. Элизабет решила сменить тактику, добиться известности, заводя полезные знакомства – хорошо проверенный путь. Вдруг среди друзей и приятелей случайно окажется нужный человечек?

Ведь обидно в самом деле. Почему слава ее до сих пор не настигла? Бетти не хуже других. Отлично выглядит, умеет всего понемногу: попеть, потанцевать, стихи подекламировать, чечетку отбить. Пусть ее хоть раз снимут в кино!

Если что-то не понравится - потом подкорректируют. Знаем, как создают звезд. Монтаж делает чудеса. При склеивании фильма отберут лучшие кадры. Где надо – отрежут, где надо – вставят похожего фигуранта. Про дубляж и говорить нечего – простейшее дело. Иногда ничем не примечательные девушки совершенно неожиданно просыпаются знаменитым, а у Элизабет во всяком случае яркая внешность есть...

Как догадывались в полиции, именно кто-то из близких или случайных друзей ее убил. Провели тщательное расследование, но дальше предположений дело не пошло. Так и осталось оно нераскрытым под громким названием «Черный Георгин». Его придумали журналисты - для придания романтического флера репортажам. И чтобы сгладить впечатление от жутких фотографий расчлененного и оскверненного женского тела, которые были опубликованы на первых страницах.

В фильме рассказали о нескольких мужчинах, на которых логичнее всего было бы упасть подозрению. Неопровержимых доказательств против них не имелось, предлагалось зрителю самому догадаться.

Жаннет догадываться не стала. Лично у нее никаких версий в отношении убийцы не возникло – из-за отсутствия веских улик. И причин для столь изощренной ненависти. Слишком широк был круг знакомых Элизабет, из самых разных общественных слоев: от миллионера до безработного – всех не проверишь на алиби. Жаннет согласилась с выводом полиции о невозможности убийство когда-либо раскрыть и успешно о нем забыла.

Когда Холмс напомнил – любопытство засверлило: вдруг ему известно то, что упустили из виду следователи. Почему бы не спросить профессионала о его точке зрения на проблему? Которая показалась вдруг настолько важной, что Жаннет собралась приподняться с кушетки, чтобы не упустить ни одной детали.

Кто знает - пригодятся его показания в собственном документальном фильме использовать. Который назовет звучно: «Загадка «Черного Георгина раскрыта!». Получится сенсация, потому что Жаннет раскроет преступление века – не будет преувеличением сказать.

Закадровый текст будет начинаться интригующими словами: «Через несколько десятилетий блужданий в неизвестности  правда об Элизабет Шорт всплывает наружу». И  представит ее широкому американскому зрителю никому не известная в киношной среде выпускница экономического факультета из Парижа... Сенсация на Оскар потянет.

Откроются блестящие перспективы: Жаннет пригласят в Голливуд, предложат снять игровой фильм по мотивам документального. Кого она выберет на главные роли? Пожалуй, самых лучших - Брэда и Анджелину. Ой, нет, к тому времени они безнадежно устареют. Надо на досуге покопаться среди многообещающей молодежи...

4.

Но сначала – узнать правду, сесть ближе к рассказчику.

Жаннет поднялась и... тут же упала обратно на жесткий валик, который имела кушетка вместо подушки.  Голова закружилась, глаза затуманились. Чтобы случайно не потерять сознание, она решила продолжать шевелиться. Заодно проверит – не нарушилась ли координация. Пошевелила руками, потерла лоб, виски. Провела по платью на животе, будто поправляя. Подергала ногами. Если не считать головы, конечности слушались беспрекословно.

Заметив ее неловкое падение и несвязные манипуляции, Холмс с притворной озабоченностью спросил:

- Что с вами? Плохо? Может, водички дать попить?

Жаннет хоть и находилась в расплывчивости сознания, вспомнила бабкины наказы не брать в рот предложенные от всей души еду и питье у здешней обездушенной публики.

- Что за вода? – спросила только, чтобы убедиться в правоте предупреждений. И с тайной надеждой, чтобы ее покровительница хотя бы раз ошиблась.

Потому что пить хотелось так же сильно, как есть. Нет, сильнее. Жаннет даже засомневалась в собственной здравомыслящей стойкости,  побоялась, что жажда пересилит страх отравиться.

Быть стоиком-отказником жутко надоело. Жаннет мысленно возмутилась – за какие прегрешения терпит мучения? Это жестоко - от среднестатистической гражданки, не отличающейся фанатизмом или патриотизмом, требовать подвига. Хоть и во имя себя самой. Все равно что посадить человека с раком легких в смертельной стадии в производственную курилку во время перерыва на обед. Знает, что опасно для жизни, а затянуться попросит...

То же с Жаннет. Способна ли она принести себя в жертву здравому смыслу? Или спросим попроще: легко ли отказаться от предложения  попить, если горло пересохло и свербит? Ответ: скорее нет, чем да. Она же не святая, чтобы игнорировать соблазны, тем более такие жизненно важные, как утоление жажды. Сколько человек может прожить без воды, не подвергая себя опасности скончаться от обезвоживания?

Точно Жаннет не сказала бы, но очень недолго. Буквально пару дней. Значит, здесь и сейчас - она на краю собственного лимита, что касается еды и особенно - питья. По пустому состоянию желудка и сухости глотки можно предположить, что она дня два ничего не принимала внутрь. Хорошо, что перед тем основательно подкрепилась в «Сердцах Жаков». Чем там кормили, припомнить? Нет, не стоит. Сейчас на другое обратить внимание.

Пить хотелось давно. А после вопроса Холмса захотелось сильнее. Нарочно он,  что ли, спросил? Жаннет поняла: находится в том слабом состоянии самоконтроля, когда, даже понимая опасность, легче согласиться чем отказаться. Она ощутила себя на месте того мальчика из сказки, который был измучен жаждой и каждый раз, увидев лужицу на дороге, спрашивал у сестры:

- Сестрица, сестрица, можно водицы напиться?

Сестрица была постарше и знала опасность воды из лужи, кишащей сальмонеллами, пиявками и другими паразитами. Отвечала:

- Не пей, братец, козленочком станешь!

Козленочка для полноты картины можно заменить на других, не далеких в смысле медицинского просвещения животных: осленочка, теленочка, барашка и так до бесконечности. Сравниваться с которыми было оскорбительно для интеллектуальной Жаннет: вышеуказанные зверушки в школу не ходили, им простительно заблуждаться, ставить удовольствия выше запрета. Ей же, как представительнице высшей расы животного мира, не пристало пить первое, что под руку попало, или предложено с нечистым умыслом. Чувство гигиены должно не позволить. Инстинкт к самосохранению опять же.

По собственной несдержанности становиться ослицей не хотелось. Однако, факт жажды достиг такой степени, что готов был подчинить аргументы здравого смысла. Жаннет было легче искать причины НЕ отказываться от предложения, чем наоборот.

Попыталась рассмотреть проблему с позитивной стороны. Не зря ли она занимается мнительностью, в каждом слове ищет подтекст, в каждом предложении ловушку? Может, Холмс давно утолил страсть к убийствам и вовсе не собирался покушаться на Жаннет?

Решила: если вода будет выглядеть более-менее прозрачно и пахнуть хлором - рискнет отпить пару глотков.

Читавший ее внутреннюю борьбу как открытую книгу, Генри Говард с пониманием улыбнулся.

- Не волнуйтесь, мадам, у меня вода высшего качества, из родника Льюис-Крик что в Скалистых горах Монтаны, - сказал он и, наклонившись, взял с прикушетного столика стакан с мутной, нечисто-желтой жидкостью. Про которую, впервые увидев четверть часа назад, девушка подумала – блевотина, взятая на анализ.

Кажется, там даже утопленник плавал в виде мыши или новорожденного крота. Из стакана повеяло вонью, от которой у Жаннет чуть не началось повторное головокружение с позывами на рвоту.  Она отвернулась и задержала дыхание, незаметно, чтобы хозяин лаборатории не обиделся.

- Нет, спасибо, не очень хочется... – сказала она с сожалением  настолько глубоким, что захотелось плакать.

- Зря. Раритетная водичка. Неповторимая. Потому что родника того больше не существует. Пересох двести тридцать пять лет назад.

- Откуда такая точность?

- Именно двести тридцать пять лет назад шестнадцатого мая – в свой день рождения - я забрал оттуда последнюю воду. С тех пор берегу, как собственную кредитку. Позволяю себе только по глотку в сто лет. А для вас не жалко. Пожалуйста! – Холмс добросердечным жестом протянул стакан гостье.

И облизнулся для пущей убедительности – мол, вкуснятина. С влажного языка его слетела слюнная капля и упала в жидкость, глухо чавкнув.

5.

Жаннет пришлось еще раз отказаться, теперь отчаяннее. Она замотала головой и вознесла к несуществующему потолку пожелание, чтобы Холмс не вздумал показать пример - отпить из протухшего стакана. Тогда она не сможет сдержать рвотные судороги и пополнит его коллекцию жидкостей свежей желудочной массой. Процесс вырывания отнимет последние силы: из-за пустого желудка придется надрываться, чтобы добыть хотя бы немного желчи...

Желания лишний раз мучить организм не имелось. Чтобы не зависать на вопросе протухшей воды, напомнила хозяину-фармацевту тему недавнего разговора.

- Простите, месье Холмс. Не могли бы вы не отвлекаться? У меня не так много времени, давайте продолжим беседу...

- Сейчас, попью только, - сказал он и сделал попытку поднести стакан ко рту.

- Нет! – истерично крикнула Жаннет и протянула руку к Холмсу, жестом приказывая остановиться. - Поставьте сосуд обратно. И прикройте чем-нибудь. У меня от него кишечные колики начинаются.

Как ни странно, мужчина послушался. Наверное, был наслышан про новое положение Жаннет в замке, не захотел перечить вышестоящей даме. Что ж,