Ошибка Синей Бороды (часть 5)

хватало секретарш. Когда они очень уж влюблялись и начинали приставать с просьбами жениться, я от них очень аккуратно избавлялся. Как от некоей Джулии Коннорс. Кстати, вон она лежит.

Он показал глазами влево от себя. Жаннет повернулась и вздрогнула. На операционном столе в двух метрах от нее лежал труп, вернее – скелет, с которого аккуратно счищено все мясо. Будто обглодано. Белые кости ребер вздымались округлой решеткой на груди. На челюстях черепа  виднелись хорошо сохранившиеся зубы. По обе стороны от переносицы - глаза без век устремили вечный вопрос в темную потолочную безбрежность.

Про потолок. Его в доступной обозримости не присутствовало. Значит, капли, звучно чмокавшие в емкость, падали не с него. А с чего? Жаннет подозрительно сощурилась и, поднявшись на локтях, поглядела дальше за скелет. На следующем препарационном столе лежало нечто, очертаниями напоминавшее тело, прикрытое грубой тряпкой типа мешковины, из-под которой свесилась рука. По голубоватым пальцам ее струилась красная жидкость, равномерно капая в предусмотрительно подставленную кастрюлю.

Задумываться над вопросами об увиденном Жаннет категорически не стала – ради сохранения собственного психического здоровья. Упав с локтей назад на кушетку, она еще раз взглянула на соседний стол.

Распознать пол скелета не представлялось возможным, Жаннет поверила Холмсу на слово. Про собственные подвиги он врать не будет. Тем более рядом с кушеткой лежали доказательства - хирургические инструменты, которые входили в профессиональный набор маньяка-мясника: скальпели различных размеров, щипцы, пилки, ножницы и захваты с загнутыми концами.

- За что вы ее?

- Она пыталась мной манипулировать. Сказала, что беременна и что срочно должна выйти за меня замуж.

- Почему не удовлетворили просьбу? Вы же сказали, что порядочный.

- Было несколько причин. Во-первых, Джулия на тот момент состояла в браке. Во-вторых, я на тот момент тоже состоял в браке. Не единожды. В-третьих, появление ребенка нарушило бы мои планы, задержало продвижение по стране. Для решения ее проблемы я придумал изящный выход: предложил самолично сделать аборт. Она доверчиво согласилась.

- И что сделаете с трупом?

- Продам в анатомический театр. Они мне хорошую цену предложили. Видители ли, Джулия интересна как человеческий образец. Отличалась антропометрической особенностью – ростом под два метра, необычно высоким для женщины. За ее скелет в хирургической лаборатории обещали двойное вознаграждение. Это такой соблазн, перед которым ни один гробокопатель не устоит. Тем боолее психический маньяк в моей усугубленной степени.

- Как удалось так чисто мясо срезать? И вообще. Можете объяснить, собственные предпосылки? Вы же образованный человек, понимали, что поступаете не совсем... как бы это сказать... общепринято.

В тоне Жаннет слышались заинтересованные нотки. Она не лукавила, на самом деле давно хотела разобраться в происхождении убийственных наклонностей. Расспросить Холмса - исключительная возможность, которую упускать нельзя.

Журналисты за такую удачу деньги платят, запрашивают специальное разрешение у начальника тюрьмы, где сидит душегуб. У Жаннет эксклюзив находится перед носом. Бесплатно. Вдруг в будущем пригодится? Ну, книжку написать или даже фильм поставить. Документальный. Основанный на признаниях первого исторически признанного серийного человеко-мучителя, давно умершего, но восставшего...

- Кстати, вы в каком качестве в замке находитесь: вампира-потрошителя, зомби-чревопоедателя или...

- В качестве тренера-специалиста, - охотно пояснил Холмс. – Вампир из меня не вышел. Вернее, я из гроба не вышел. Экзекуторы на тот случай предусмотрительно замуровали мой труп в бетон. Становиться зомби самому не захотелось: они слишком непрезентабельно выглядят - оголодавшими, немытыми оборванцами. Мой внешний вид - важнейшая составляющая успеха. Его испортить не могу позволить.

«Какая он все-таки противоречивая личность», - чуть ли не с восхищением подумала Жаннет. Волей-неволей она начала подпадать под обаяние Генри Говарда. Его убедительная речь, мягкая манера разговаривать, интеллигентный вид и вежливые манеры сыграли роль. Те гадкие мерзости, о которых он повествовал, казалось, относились к кому-то другому.

«Интересный тип человека, о нем непременно надо снять киноленту», - подумала  Жаннет и уже собралась составить в уме план сценария. Нет, прежде следует подробнее изучить объект. Выслушать все-таки его версию насчет несчастливого детства. Ей самой любопытно узнать, в каком возрасте безвинные, безгрешные детские души начинают эволюировать в озлобленные, нечувствительные субстанции.

- Так когда именно вы почувствовали склонность к убийству себе подобных?

- Замечательный вопрос.

Именно его мужчина ожидал. Сделал многозначительную паузу. Забросил ногу на ногу, руками обхватил верхнее колено, приготовившись к долгому разговору. О себе. Значит, разговор получится в форме монолога. Или театра одного актера. Или устного мемуара. Короче, автобиография от первого лица - Генри Говарда Холмса.

- Понимая ваш интерес, расскажу о себе все без утайки. Я ведь с раннего детства понял, что хочу стать маньяком. Точнее – с самого первого дня, как себя запомнил. К тому имелись все классические предпосылки. Началось с родителей: пьющий отец, холодная мать, полное отсутствие любви или хотя бы сочувствия к собственному ребенку. Потому не ищите сочувствия у меня.

В возрасте шести-семи лет я наблюдал пожар в свином хлеву. Помню, стоял и смотрел на мечущихся, орущих свиней, как завороженный. Огня ничуть не испугался. Наоборот, подумал – вот здорово! Представил:  вместо свиней там корчатся от боли и визжат от страха мои родители. Ощутил счастье.

До сих пор помню атмосферу детства - социальная изоляция, равнодушие близких, насмешки одноклассников. После случая в хлеву появилось любопытство к страданиям других, желание острых ощущений. Начал издеваться над мелкими животными, лягушками-мышами, препарировал, изучал внутренности, наблюдал агонию и наступление смерти. В-общем, прошел обязательную начальную школу убийц. И медицинских светил, кстати, тоже.

Однажды случайно стал свидетелем смертельного случая. Школьный приятель Билл Корноби упал с лестницы и сломал шею. К собственному удивлению, я не ощутил ничего, кроме желания повторить процесс падения и наблюдения. Только теперь хотелось непосредственно в нем участвовать -  собственными руками кого-нибудь подтолкнуть. Уже тогда, в предподростковом возрасте, я знал: больше всего на свете мне доставляет удовольствие смотреть, как умирают люди.

Загорелся немедленно осуществить мечту. Начал подготовку - поиск легкой жертвы. Следовало также продумать, как не попасться после первого же случая. Я собирался стать интеллектуальным, просчитывающим шаги, убийцей. А не тупоголовым идиотом, который пристукнет кого-нибудь и начинает хвалиться на каждом шагу. Тут-то его и хватают тепленьким... Я понял важное: чтобы не попадаться в лапы правосудия, надо находить надежные способы избавления от трупов. У полиции есть правило: нет трупа – нет преступления. Зная его, легко обводить копов вокруг пальца. Для облегчения задачи поступил на медицинский факультет. Я ведь аптекарь по диплому, помните?

- Не помню.

- Ну, неважно. Вот доказательства исключительности моего интеллекта. Я придумал множество способов разлагать мертвых, растворять кости, полностью скрывать следы совершенных преступлений. Потому никто и никогда не смог определить точное число моих жертв. Гениально, правда? Я с детства отличался скрупулезной предусмотрительностю.

Современные маньяки могли бы у меня поучиться. А то измельчали последователи Генри Говарда, не утруждают себя заметанием следов. Потому попадаются чаще, чем следовало. Нет бы проштудировать мою биографию, чтобы стать неуловимым. Глядишь, тоже вошли в судебные анналы Штатов и историю мировой криминалистики.

Конечно, моих лавров им не заполучить, первым можно стать только один раз. К тому же гении моего уровня рождаются крайне редко. Мы – особо изощренные злодеи – товар штучный. Но причин унывать у рядовых душегубов нет. Существует множество других методов прославиться. Например, выработать индивидуальный преступный почерк - придумать оригинальный способ разделки трупа. Для начала рекомендуется пройти практику на мясной ферме, где животных гуманно приканчивают электротоком...

- Ой, можно без подробностей? Я нервная, - попросила Жаннет и для убедительности побледнела.

Репортаж Холмса под условным названием «Способы умертвления и разделки крупных рогатых коров на современной скотобойне» ей и в лучшие времена было бы не выдержать. Тем более сейчас: после недавнего затяжного головокружения и потери сознательной связи с окружающей средой.

- Можно, - согласился без возражений Генри Говард. Пойти клиентам навстречу в мелочах он всегда не против. Большое дело ждет впереди, ради которого нервировать жертву раньше времени не стоит. - Но продолжу. Хочу просветить вас насчет способа получить известность в качестве маньяка-рецидивиста. Руководство для тщеславных. Высшим криминальным пилотажем считается следующее: совершить преступление, о котором заговорит страна, а полиция никогда не раскроет.

Представьте себе удовольствие главного действующего лица – собственно убийцы. Удовольствие, котрое я многажды испытал. Каждый день о твоем деянии трубят средства массовой информации: радио, телевидение, газеты и сплетницы на улице.  Интервью, статьи, комментарии, разговоры только об одном - убийстве, которое ты совершил: подробности происшествия, смакование жутких деталей, вымыслы, версии, правда и враки.

И никто, ни единый человек – ни простой гражданин, ни полицейский следователь - не догадывается о твоей к нему причастности. Сидишь, руки потираешь от удовольствия и гордости за себя. Значит, я один, забитый и непонятый в детстве, одинокий, отверженный обществом, маленький человечек умнее вашей когорты специалистов: сыщиков, репортеров и любителей детективов.

Ваши острые умы и дедуктивные науки ничего не стоят! Имеете множество свидетелей, косвенных улик, фактов, предположений, а об исполнителе преступления – никаких идей. Вот что я называю «идеальным убийством».

- Неужели вам такого не удалось совершить?

- К сожалению, нет. Меня же поймали.

- Кому-нибудь удалось?

- Удалось, - с завистью и одновременно восхищением ответил Генри Говард. - Самым громким «идеальным убийством» я называю насильственную смерть некоей Элизабет Шорт, девушки по кличке «Черный Георгин». Помните?

- Не помню.

- Ну, неважно. Убийство произошло в окрестностях Лос Анджелеса в сорок седьмом году двадцатого столетия. Если без подробностей: ее убили, разрезали пополам,