Свои и чужие

          Валентинка была счастлива. И даже тамбур, где они стояли, придавал происходившему с ней еще больший романтический оттенок. Максима почти прижимали к Валечке напиравшие на него корзинки и вёдра людей, весело гудевших вокруг. Все вагоны этой утренней электрички были переполнены грибниками. Корзина средних размеров, которую  Валя держала в руках, больно колола колени сквозь старенькие брезентовые джинсы, но это был пустяк по сравнению с восторгом, переполнявшим её двадцатитрёхлетнее сердце. Рядом был умный и уверенный в своих силах мужчина.

         Они познакомились недавно, во время поездки в К., куда её позвал одноклассник Костя, которому она нравилась. Костик неожиданно появился с приятелем, шепнув Вале, что тому надо развеяться после развода. Приятель был на тринадцать лет старше их. Его невысокая, плотно сбитая фигура с играющими мышцами, тёмные и слегка вьющиеся  волосы, смуглое, несколько восточное лицо, большие чёрные глаза и мягкая улыбка сразу покорили её.

      - Да он же старик! Ты что - не видишь? - С лёгким раздражением заметил одноклассник, когда они на минуту остались одни в маленьком кафе, куда зашли перекусить.

      - Очень щедрый, - спокойно отреагировала она, слегка сощурив свои серо-голубые очи и явно намекая на мороженое, которое «старик» купил им всем, как только они вышли из душного автобуса.

      - А я, выходит, нет? - Искренне удивился Константин, застыв с цепеллином на вилке.

      - И ты, - невозмутимо отозвалась Валя, изящным движением головы встряхивая густые светлые волосы. 

        Она вспомнила тоненькое пирожное, аккуратно разделённое Костей пополам в маленьком бистро, куда он её пригласил. Оставшись без работы на тот злосчастный момент, она мучительно подбирала слова, которыми хотела попросить у него в долг небольшую сумму денег. Те всегда водились в достаточном количестве у предприимчивого Кости. Любуясь выставленной на витрине сладкой композицией из тортиков, украшенных крошечными разноцветными клумбочками "цветов", она улыбнулась:

       - как красиво!

         Константин перехватил её взгляд и тут же произнёс:

      - ну, Валюха, ты даёшь! Не всё же сразу. Подожди хотя бы до дня рождения, и эти клумбы будут твоими!

      - Да не нужны они мне вовсе! С чего ты взял? - Обжигающие мурашки быстро растеклись по телу и так же быстро исчезли где-то между лопатками - надежда на долг растаяла вместе с нетронутым кремовым ломтиком.

         Вернулся Максим, и Валя переключилась на него, не мешая Косте поглощать отданные ею цеппелины.

       - Мне надо отлучиться по делам, - выйдя из кафе, Костик фамильярно коснулся пальцем Валечкиного носа.

       - Как отлучиться? - Поразилась она.

       - Надо - во как, - провёл Костя поперёк своей шеи указательным пальцем.

       - Макс, часа два-три. Как договорились, - и Костя исчез.

       - Вот для чего нужен был приятель, - подумала  Валя, глядя ему вслед.

       - Пошли? - Улыбнулся Максим.

         И они долго кружили по старому городу. Силуэты церквей, похожие на крылья взлетающих птиц; головокружительно высокие шпили, сверкавшие своими макушками в лучах солнца; башенки соборов, словно полураскрытые тюльпаны; веером вплетавшиеся друг в друга конструкции с витражами и статуями; вытянутые окна с перекладинами - змейками; проёмы - сквозные или плотно заложенные кирпичом. И множество арок. Макс рассказывал о смешении архитектурных стилей, о римских базиликах и способах возведения куполов. Валюша была сражена тем, что видела и своим спутником. Потом они побродили по маленьким картинным галереям, где Максим скромно, но очень чутко реагировал на её вкус. По дороге домой мужчины сидели вместе, а её мысли прыгали беспокойным воробышком, стучали клювиком и никак не хотели успокоиться. Она не чувствовала даже любопытства к себе, но всё-таки написала номер своего телефона на листке бумаги из блокнота.

       - Он не спросит, - шептал голос в её голове. И Максим не спросил.

       - Удачи, - улыбнулся он на автовокзале и быстро ушёл. Костик, растянувший рот до ушей, галантно проводил Валю до перекрёстка.

       - Съездим куда-нибудь еще? - Утвердительно спросил он.

       - Дорого. Хотя посмотрим, - она взяла себя в руки и понесла домой.

         Прошла пара месяцев и однажды, возвращаясь с работы, она вдруг увидела Максима и бросилась ему наперерез, совершенно не владея собой.

       - Здравствуйте! - Выпалила Валечка, еще даже не добежав. Повернув голову в её сторону, он как будто не узнавал.

       - Я - Валя. Не помните? - Потрясённая собственной храбростью, произнесла она, слегка заикаясь.

       - Привет! Как дела? - Безразлично спросил Макс.

       - Да вот, устроилась на новую работу.

       - А вы разве не студентка?

       - Уже давно нет. Работаю. Ушла из одного места, потом из другого, долго искала, а теперь вот снова усердно тружусь, - нескладно пошутила она.

       - Всё забыл, о чём я говорила, - мелькнуло в её голове.

       - Я вообще-то очень спешу, - он взглянул на часы и быстро добавил:

       - а дайте, пожалуйста, ваш номер телефона.

         Следующим вечером они встретились. Макс был превосходен, а Валюша  долго молчала, собираясь с мыслями и стараясь отогнать одну из них, что нет у него к ней никакого интереса. Он же, казалось, не замечал её волнения и держался очень свободно.

       - Конечно - такой взрослый. Это надо иметь в виду, - твердила она себе, хотя на самом деле понятия не имела, что именно надо иметь в виду.

       - Мне до сих пор вспоминаются церкви, где мы были, - робко начала она. - Вы верите в Бога?

       - Почему вы так решили?

       - Так много знаете о соборах...

       - Ну, нет, я знаю очень мало, просто кое-что читал. Что же касается вашего вопроса, ...если Бог хотел стать предметом любви, то ему следовало бы сперва отречься от должности судьи.

       - Я - не религиозна. ...Но думаю, что верующие люди с вами не согласятся.

       - Не со мной, с Ницше.
      
       - Поняла. А... для тех, кто живёт без Церкви, для остальных ... Кто или что для них должно быть судьёй? 

       - Вы спрашиваете меня или Ницше?

       - Он что-то говорил об этом?

       - Давайте я вам принесу.....для начала - один томик господина философа. И вы его почитаете перед сном, удобно устроившись на диване. А потом попробуем обсудить. Идёт?

       - Угу. Согласна, спасибо.

       - Пока не за что...Вообще-то я учился какое-то время на архитектурном факультете и у меня отличная память, - улыбнулся Максим, - что касается соборов и прочего.

       - Это – здорово.  Много знать.

       - Да, неплохо. Хотя бы для развития интеллекта. Хотите, угадаю, что знаете или любите вы?... Ммм… Думаю, что вы учились музыке?

       - Я действительно училась недолго, но уже успела всё совершенно забыть. Плохая ученица, у которой всё из памяти, к тому же, вываливается, как из дырявого корыта.

         Он внимательно посмотрел на неё, и Валентинка неуверенно засмеялась.

       - Господи, какая идиотка! И о чём он будет со мной теперь говорить? - От напряжения у неё сжалось всё тело.

       - Вы наверняка знаете и помните множество вещей. Вот, например, я обожаю коврижку, но вечно забываю эти там пропорции.

       - Вы сами печёте?

       - Иногда, - весело хмыкнул он. - Подождите-ка. Тааак, кажется, четыре яйца на два стакана муки плюс пачка масла. Правильно?

       - Хммм, - она смешно вытянула губы и стала похожа на маленькую девочку, - я беру два яйца на три стакана муки и стакан сметаны. Что касается масла, то я покупаю маргарин.

         Они засмеялись и  Валюше вдруг стало так легко, что она моментально расслабилась, не замечая направленного на неё холодного взгляда.

       - Кого вы читали ещё из... великих? - Спросила она.

       - Брэдли, Шопенгауэра, Шеллинга, Юма, Юнга... Романы, естественно, тоже читал. Вы ведь о них спрашиваете?  Вообще в моём возрасте можно бы, наверное, уже и писать. Если есть, что сказать людям. Но поглощая по-прежнему чужие тексты, которых просто...., -  он поднял руки и обрисовал ими большой круг.

       - Я вот всё время перечитываю русскую классику. Не могу без этого. И сказки,...я люблю сказки.

         Она с опасением покосилась на Максима, но оказалось, что он тоже их любит.

       - А также мультяшки. И всякие шаржи-карикатуры порисовать.

       - Я в детстве обожал Диккенса, Джека Лондона. В юности - оперу. Мы с другом переслушали всё, что здесь давали, по многу раз. Мне кажется, я знал наизусть все слышанные мною арии.

       - Вы хорошо поёте?

       - Петь-то я со всем удовольствием, но слух у меня - не того, - рассмеялся он.

       - Я тогда пропадал в музыкальных магазинчиках. Вагнер, Бизе, - и он вдруг начал рассказывать о Моцарте. Она слушала и не верила своему счастью. Он рассказывал потрясающе, небольшим и очень мягким голосом, шутя и с удовольствием смеясь своим шуткам. А еще он курил простые папиросы. И Валя, плохо переносившая табачный дым, на сей раз глотала его с удовольствием.

       - А Валечка ходит в Оперу или, быть может, в нашу филармонию?

       - Мне нравится серьёзная музыка. Но, наверное, я пока не доросла до слова "люблю". У меня ведь еще есть время? - С улыбкой спросила она.

       - О, да. Но его не стоит выпускать из рук, - ответил Максим и посмотрел на часы.

      -  Я провожу вас, - сказал он, и  Валя почувствовала холодок в его голосе.

       - Ддда не так и темно. Я доберусь, - она снова заикалась,  как всегда, когда не могла справиться с волнением.

       - Я провожу вас до остановки. Идёт?

       - Спасибо, - она всё еще старалась удержать потухавшее настроение.

         Остановка транспорта была совсем рядом и, зайдя в автобус, Валечка оглянулась. Максим не уходил.

       - Позвоню на днях.

         Подойдя к заднему окну, она помахала рукой, затем крепко сжала поручень и с горечью подумала:

       - неужели всё?

         На какое-то выпавшее из неё время она перестала мыслить и лишь покачивалась в такт движения автобуса, пока некие маленькие загогулинки и крючочки в её сознании не сцепились коготками и не сложились в привычные слова: вперёд, во что бы то ни стало.

         На следующий день вновь случилось то, что в последнее время просто преследовало её. Она опять охрипла, прямо с утра. И хотя на работе разговаривать было почти не с кем, к вечеру голос совсем пропал. Максим не звонил, и сегодня Валя была даже рада этому, хотя всё равно надеялась и ждала. Назавтра наступила суббота и уже в первую половину дня она осилила банку мёда, обжигаясь горячим чаем. Подбежав к зазвонившему телефону, Валечка почувствовала вдруг такую слабость, что у неё задрожали руки. Но всего лишь Костин голос и неожиданный поворот дела привели её в чувство.

      - Тебе плохо? Сиди дома. Я мигом!

      - Не надо! - Воскликнула  она, но трубка уже затихла.

         Бессильно вздохнув, Валечка двинулась в ванную, чтобы в сотый раз прополоскать обожжённый вчера вечером глаз. Проделав это, вернулась на кухню, остановилась, передёрнулась всем телом, как мокрая кошка, и села на корточки. Медленно опустив голову, обхватила, сжала руками своё худое тело и застыла. Даже слёзы не приходили в этот дурацкий день. Открылась