Именно поэтому можно предположить, что метафизика пошла по пути наименьшего сопротивления, приняв за бытие наличный мир существования сущего в целом («высшего сущего», «бытия сущего», «бытия вообще» (Хайдеггер)), а не возникновения последнего. Существующее сущее присутствует вокруг нас в своей, положим, наглядной, предметной форме. А вот возникающее сущее имеет историю (время), как своего возникновения, так и существования в социуме. (Не отсюда ли постоянные попытки соединить время с возникновением новизны: Бергсон, Хайдеггер, Пригожин?). И эта история, как показано в нашем тексте, имеет вид отнюдь не наглядный. Поскольку внове возникающая новизна имеет тот вид, который, подобно Протею, не только меняет свои «очертания» во времени своего возникновения на всех этапах процесса Бытия, но и, в дополнении к этому, эта новизна трудноуловима нашим сознанием. Да к тому же наш интеллект должен уловить те процессы, которые происходят не только в социуме, но и внутри нашего собственного интеллекта. Так что метафизика – это сплав познания того, что происходит в недрах того социума, в котором мы живем, и того, что происходит в недрах нашего интеллекта. Ведь то, что генерирует наш интеллект, в конце концов, оказывается содержимым того, что есть и того, что происходит вокруг нас.
Но это еще не все. Метафизика – за исключением краткого периода философствования досократиков, Платона с Аристотелем, Плотина и других философов – все время упускала самое главное. Как оказалось, не наш интеллект «хороводит» всем тем, чему пришла пора возникнуть внове. Наше продуктивное мышление (Событие-11) является производным от «мышления» социу-ма, в котором происходит следующее: сначала – проработка и усвоение (взаимодействие) того, что уже имеется в социуме и того, что внове создал человек, а затем – зарождение и созревание Необходимости в той новизне, которая оказывается потребной социуму и которая запрашивается им. Это и есть то, что мы назвали Событием-111 во второй его половине и Событием-1. И мы, как существа продуктивно мыслящие, к этим событиям никакого отношения не имеем. Наше участие в непрерывном (временном) процессе Бытия начинается с того момента, когда мы замечаем, а вернее, обнаруживаем, к чему взывает социум, что он запрашивает, в какой новизне он испытывает потребность. А взывает социум, конечно же, к продуктивно мыслящему человеку, поскольку только он способен создать ту новизну, посредством которой может быть произведена та Продукция, которая необходима социуму и заказ на которую поступил в конце События-1.
Так что наше продуктивное мышление находится всего лишь на подхвате у «мышления» социума. Оно выполняет служебную функцию быть Подручным Средством, – в идее самого социума – тем средством, с помощью которого производится для социума, им затребованная новая Продукция. (Но, несмотря на свою служебность, продуктивное мышление необходимо соци-уму, как необходимо дыхание для поддержания жизни любого живого организма. А соци-ум – он и есть живой организм, как и любое живое видообразование Природы).
А потому, функция продуктивного мышления человека – как Подручного Средства у социума – не безгранична. Человек не может «заглянуть» своим мышлением за те границы, которые отведены ему самой Природой. И Хайдеггер, как никто другой, прекрасно понимал, что философствование – это путь, пролагание которого, в конце концов, упирается в то, чего мы в принципе не можем понять, поскольку упирается он в нейрофизиологию нашего мозга. А буферной зоной перед этой нейрофизиологией служит наше бессознательное, как оракул вещающее нам то, что происходит в недрах нашего мозга. (Так, например, на уровне нашего сознания мы не можем понять, как происходит окончательное формирование идеи в нашем бессознательном на стадии инкубационного ее развития. Не знаем мы и того, как осуществляется перекодировка смысла зародившейся в структурах нашего мозга идеи в слова и знаки, которыми мы ее раскрываем и тем самым выражаем). Это с одной стороны. С другой же стороны, перед нашим интеллектом стоит задача уловить то, что предшествует нашему сущностному мышлению (Хайдеггер), что определяет направление этого мышления, то есть уловить тот вектор, которым озабочено развитие самого соци-ума в целом. В этом и состоит онтологическое предназначение творчески мыслящего человека как Подручного Средства соци-ума и Природы, создавшей и то, и другое.
15.4. «Принцип невозможности» создания новизны вне пределов комплекса взаимосвязанных сущих
Что же касается самой сути идеи, как источника возникновения новизны и способа ее образования, то здесь нам следует сначала обратиться к одной из глав (Глава 7) книги «Порядок из хаоса», где авторы И. Пригожин и И. Стенгерс обращают наше внимание на то, что одним из важнейших стимулов к созданию нового знания являются «открытия невозможности», иначе говоря, открытия запретов на протекание каких-либо процессов. Вот что они пишут.
«В основе термодинамики, теории относительности и квантовой механики лежат открытия невозможности, установление пределов амбициозных притязаний классической физики. Эти открытия ознаменовали в свое время конец целых направлений в естествознании, достигших своих пределов. Ныне они предстают перед нами в ином свете – не как конец, а как начало, как новая, открывающаяся перспектива»39.
Так вот, принимая во внимание всего лишь смысловую направленность данного текста, со своей стороны мы могли бы предложить еще одно «открытие невозможности». Чтобы избежать каких-либо «амбициозных притязаний», назовем его более привычным словосочетанием: «принцип невозможности». И относится этот принцип не к сфере естествознания, а к области самой метафизики, к сфере духовной. Суть его достаточно проста и нам уже известна, хотя мы прежде не обращали особого внимания на него: возникновение какой-либо новизны не может быть осуществлено вне пределов создания комплекса определенным образом взаимосвязанных объектов, одним из которых является внове образуемое искомое сущее, посредством коего – в опредмеченном виде подручного средства – может быть произведена деятельность производства новой Продукции.
Продукция – последняя стадия возникновения новизны самого разного содержания: Необходимости в самой новизне, идеи, Истины как раскрытого смысла идеи, искомого сущего вместе с его сущностью, подручного средства как материализованного искомого сущего, и наконец, самой Продукции, производимой посредством подручного средства. То есть новизна – это не дар Божий, падающий нам с неба. Она создается, в том числе, и как результат соединения определенного числа объектов, при раскрытии смысла которого обнаруживается «недостача» одного из сущих, искомого сущего. Именно оно подлежит созданию как новый объект. Только после формирования последнего у нас появляется возможность, используя его, производить то, что нам необходимо, и потребность в чем уже назрела в социуме.
Таким образом, в процессе раскрытия смысла внове явленной идеи – и это принципиально важный момент! – обнаруживается отсутствие в комплексе (должных быть взаимосвязанными) объектов еще одного объекта, а именно, искомого сущего, в дальнейшем нами преобразуемого в свою материализованную форму, то есть в подручное средство. Вот его-то мы и должны создать, потому что оно необходимо нам для того, чтобы посредством него мы могли исполнять деятельность изготовления новой Продукции. Созданием искомого сущего мы заделываем ту «брешь», которая обнаруживается только в процессе раскрытия смысла идеи. Каким-либо иным способом мы не можем узнать, какого же сущего нам не хватает и в каком виде оно должно быть нами создано. Образованием последнего мы замыкаем цепочку взаимосвязываемых сущих. А вид внове создаваемого сущего определяется самим смыслом идеи и теми взаимосвязями, которыми соединены все сущие этой идеи: они должны естественным образом состыковываться друг с другом и не вступать в противоречия друг с другом (о чем мы уже не раз упоминали ранее).
В качестве иллюстрации изложенного, напомним в очередной раз – уже набивший оскомину – пример идеи кусочка мела. Человек с его метафизическим свойством видеть и понимать текст, соединен с письменностью, обладающей свойством (опять же метафизическим) «изображать» смысл и быть изображенной в виде понимаемых знаков. Письменность соединена с доской, обладающей свойством (метафизическим) сохранять на своей поверхности знаки письменности. Доска же соединена с кусочком мела способным (в метафизическом смысле) мелкодисперсно крошиться и оставлять видимый след на доске. Видимым человеком следом белого мела на черной доске замкнулся «круг» взаимосвязанного комплекса сущих, поименованного нами идеей.
P. S. 1. Здесь, конечно же, автору может быть задан вопрос, каким это образом неполный комплект исходных сущих, тот комплект, в котором еще нет главного сущего, а именно, искомого сущего, может обладать смыслом? Вот в этом и заключается парадокс творческого мышления: создание нового смысла – а вернее, раскрытие смысла идеи – идет рука об руку («одновременно») с формированием вида и сущности искомого сущего. Как это происходит внутри нашего интеллекта? – остается для нас загадкой. Мы можем только предположить, что «контур» (абрис) нового смысла определился уже в процессе инкубационного созревания идеи в нашем бессознательном. Последующее (после инсайта, интуиции) раскрытие смысла идеи на этапе рефлексии-11 всего лишь проявляет то, чем должна быть дополнена идея, а именно, она должна быть дополнена недостающим звеном – в виде искомого сущего – в замкнутой цепи всего комплекса сущих.
Р. S. 2. Кстати сказать, в связи с только что приведенной метафорой, возникают следующие ассоциации. Не заключена ли здесь какая-то более глубинная взаимосвязь объектов-сущих с химическими элементами нашей Вселенной. Ведь и там, и там образование, соответственно, идей и химических соединений происходит посредством, с одной стороны, «внешних» сущностных свойств сущих, а с другой – внешних электронов (по другому, валентных электронов) электронной оболочки химических элементов. Это, во-первых. А во-вторых, и там, и там под «внешней» оболочкой, соответственно, сущностных свойств сущего и валентных электронов химического элемента находятся, с одной стороны, физические свойства объекта-сущего, а с другой стороны – электроны под внешней оболочкой химического элемента. Поэтому можно даже сказать, что валентные электроны на внешней оболочке химического элемента
