кармана верёвочный клубок.
- Руки! Руки давай!!!
Мальчишка протянул навстречу ладони, но как только девушка принялась вязать, изо всех сил ударил коленкой ей в грудь. Марго охнула и навалилась на подростка всем телом. Двое причудливым клубком покатились по мягкому брезентовому полу, сопя, пыхтя и отчаянно тузя друг друга. Но учитывая, что девушка была много крепче и выше ростом, а пацан совсем обессилел, видимо голодал уже не один день, то кончилась эта потасовка в её пользу. Марго крепко сжимала тонкие детские запястья у него за спиной и, поднявшись, уверенно потащила свою добычу к костру. Подтолкнув мальчугана к креслу, она кивнула подруге на боковой карман своей куртки.
- Вяжи!
Марго усадила пацана в своё кресло, предусмотрительно связав ему напоследок ноги.
- Теперь не убежишь, а то прыткий больно.
Тот исподлобья посмотрел на победительницу и многозначительно сплюнул. Его била дрожь.
Девушка, не скрывая интереса, разглядывала лицо незваного гостя. Удовлетворив сполна своё любопытство, она снисходительно укрыла мальчишку пледом.
- Ничего, согреешься. Накормим тебя… Может, подобреешь? - неопределённо произнесла она, стараясь скрыть сочувствие.
Прошло пятнадцать минут, мальчуган крепко спал.
Подруги молчали. Марина смотрела на жаркие всполохи огня, а Марго помешивала в котелке пахучее варево.
- Знаешь, я у него мяту в торбе нашла. Отдельно лежала. В мешочке тряпочном, будто не он это. Женские руки так складывают. Видно, сбежал пацан из дому.
- Скорее всего, - Марина поёжилась.
- Ну, брат, просыпайся. Есть будем.
Марго предупредительно отдала подруге пистолет, чтоб та держала беглеца на прицеле, а сама принялась развязывать парню руки. Тот не сопротивлялся. Взяв миску, он принялся жадно глотать похлёбку, захватывая в ложку не размокшие сухари.
Марго с удовольствием наблюдала, как он уничтожает её варево.
- Никогда не варила грибной суп, - улыбалась девушка, глядя на гостя.
Она показала подруге жестом, чтоб та убрала пистолет.
- Чай будешь?
- Ещё, - парень подал Марго миску, - немножко.
Марго наполнила посуду до краёв, протянула Марине.
- У тебя может быть несварение, потерпи. Я оставила, завтра поешь.
Она наполнила кружку чаем и, размешав в ней два кубика сахара, подала парню.
- Тебя как звать-то величать?
Тот пил, обхватив горячую кружку обеими ладонями, сладко прихлёбывая и косясь на мешок с сухарями.
- Это на завтра, - повелительно сказала девушка, - так как?
Парень удивлённо уставился на неё.
- Звать тебя как, спрашиваю.
- А-а-а? Так Савелием.
- Савелий, стало быть? Зычно звучит.
- И батьку Савелием звали, - мальчишка громко шмыгнул носом.
- А мама?
- Мама Анна.
- Так, стало быть, ты Савель Савелич?
Парень молчал.
- Куда же нам тебя, Савелий, положить? Или ты нам, может, ещё что расскажешь?
Мальчуган осоловело смотрел на свою кормилицу, веки его отяжелели от сытного обеда, а усталость говорила сама за себя.
- Например, куда машину нашу спрятал.
Мальчишка шумно отрыгнул воздух и закрыл глаза.
- Хорошо, завтра расскажешь… - отступилась Марго, - обопрись на меня.
Марго подставила плечо. В палатке она связала парню руки и уложила в центре между спальниками, укрыв ватным одеялом.
- Спи… Не бойся, не убьём
В эту ночь им всем было теплее.
***
Утро. Подруги сидели возле костра.
- Что же дальше? – Марина куталась в плед, взгляд её скользил по тёмно-зелёным вершинам сосен, пронзающим розовые облака. Над речкой седым покрывалом расстилался туман, а тишину нарушало лишь потрескивание огня, да хлопки искр, словно бы ударяющих в невидимые преграды, расставленные в воздухе.
Не страшила нога и потерянный телефон. Когда с Марго всё разрешилось, дышать стало легче. «Всё остальное не важно… решаемо».
- А дальше надежда только на наш трофей. Думаю, пацан здесь все дорожки знает. Нужно только грамотно с ним поговорить... Это уже по твоей части. Блесни своими психологическими навыками, - Марго сощурилась, - и можешь описать этом в своей диссертации.
- Ты на меня совсем не обижаешься?
Взгляд девушки стал серьёзным.
- Я думала. И в этом действительно что-то есть.
- В чём?
- Ну, в этом твоём стрессе. Мне видится, что вот в эти семь дней я прожила больше, чем за всю прежнюю жизнь. Но дело уж точно не в убитой, не обольщайся, которую вы мне к стати, так и не предъявили.
- В чём же дело?
- В тебе, в нём, - Марго посмотрела в сторону палатки, - во всей этой ситуации. Когда на карту поставлена жизнь… совесть, дружба. Но самое интересное, я поняла, что я себя никогда не знала до конца. Что себя вообще не возможно узнать.
Марина задумалась.
- Его лучше не будить пока сам не проснётся.
- Да там уже что-то копошиться. Развязала его вчера. Представила, как сама бы спала со связанными ногами.
- Так он сбежит! – Марина приложила ладошку к губам, испугавшись своего голоса.
- Не сбежит. Я привязала его за локоть к центральному колышку. Если побежит, то с палаткой в месте. Её-то мы не провороним? - Марго поспешила к палатке.
- Ну что, Савелий, завтракать будем?
Парень приподнялся на локтях. Под ногтями его девушка разглядывала комочки серой глины, а взъерошенные волосы торчали во все стороны, как у домовёнка, и кое-где в уже наметились колтуны, которые распутать - только выстричь, не иначе.
- Думаешь, я вам за похлёбку продамся? Ду-у-ура, - процедил он сквозь зубы.
- Ого! Что такой суровый? Сдавать мы тебя не собираемся. Верни, что взял… и свободен.
- Печенье ваше.
- Не прикидывайся. Машину верни.
- А вы на этой машине меня со связанными ногами в милицию?
Девушка уселась возле парня, коснулась локтя. Мальчишка отдёрнул руку.
- Слушай. Мы заблудились, понимаешь? И нас наверняка, ищут. Потому, что нас просто не могут не искать. Нас найдут… И машину найдут.
Девушка опять прикоснулась к его локтю, и на этот раз, парень не шевельнулся. Помолчали.
- А что так милиции-то боишься? Натворил чего?
- Ничего я не натворил… в школу не ходил.
- За школу в тюрьму не сажают.
- Этот их дом хуже тюрьмы, знаю я этих детдомовских. Видел. Они с нашими прошлым летом бились.
- А родители-то где?
- На заработки укатили.
- При живых родителях в дом не могут забрать. Нет такого закона, - Марго сама не верила в то, что говорила, но голос её звучал убедительно.
- Давно уехали?
- Два года как.
- Один что ли жил?
- С бабулей.
- За что ж так бабулю обидел?
- Похоронили этой весной. А меня забрать хотели. Я дядьку Прохора уговорил, чтобы на заимку взял. Обещал помогать… капканы там, силки проверять.
- И?
- Сбежал… всё одно, в детдом сдадут.
- А тётки, дядьки? Что вообще никакой родни не осталось?
- Не осталось.
- А родители. Вернуться же они.
- Да их ещё прошлый год в Зазёрновке схоронили… отчим Петькин матери его рассказывал.
- Дела... Ну, сбежал, а дальше что? Воровством не напромышляешь, а как зима настанет?
- Машину вашу продам.
- Не вариант.
- Это почему?
- Потому что ты водить не умеешь. И ключики у тебя тю-тю, - Марго удовлетворённо хмыкнула, - ключики-то у нас.
- Да вы тут долго не протянете. Мишки здесь гуляют. Опять же, голодно.
- Молодец, всё рассчитал.
- А водить, так мне отец на тракторе показывал.
- Ты её что, заводил?!
- Заводил… в лесу спрятал. Бампер вам помял… когда назад сдавал…
Парень затравленно посмотрел на девушку. Марго будто не слышала.
- Ну ладно, завтракать вставай. Я тут такую рыбёху поймала, пальчики оближешь.
- Видал. Сноровистая ты… Наши мужики тоже такие делали, только не из осины, из ветлы. У неё ветки мягче.
Марго молчала, будто что-то обдумывая. Откуда-то из тайников памяти, куда складывались свои и чужие мысли – маячки, вынырнула Маринкина фраза: «А какая от тебя польза? Только твоя». Парень свернулся калачиком и снова задремал. Его худое тело напомнило ей маленький шалашик, в детстве такой делали с сестрой двоюродной у её родителей на даче. Прошёл час.
Девушка дотронулась ладошкой до Савелия лба. Парень вскинулся и непонимающе глядел на неё.
- А пойдёшь ко мне жить? Я одна живу.
Савелий недоверчиво уставился на Марго.
- Нет, Брут ещё. Но он смирный. Избалованный, правда.
- Врёшь…
Девушка обняла парня за плечи.
- Клянусь.
- Дом бабкин хочешь заграбастать? Так он старый… ничего не стоит.
- У меня есть дом.
- Лишний рот, опять же…
- Работать пойду. В институт.
Парень почесал в затылке.
- Подумать надо.
Марго поднялась и направилась к выходу, оглянулась.
- Думай скорее… а то я передумаю.
***
Три года спустя.
В прихожей хлопнула входная дверь. Парень, повесив на плечики стёганую куртку, прошмыгнул в ванную. Марго прислушалась, к шуму включенной воды. Савелий не спеша размещал на полке для обуви тщательно вымытые ботинки и её – Марго полусапожки.
- Привет.
Он распахнул дверцу холодильника.
- О-о-о, тортик! У нас гости будут?
- Нет, это мы в гости пойдём. Сегодня у Марины День рождения. Как по физике дела?
- Трояк.
- Что так? Физика. На ней вся наша жизнь держится, - Марго подняла указательный палец, - без физики мы бы все замёрзли… ослепли, оглохли. Нашего института не было бы без физики… и меня.
- Умерли! Ма, ну что ты опять... начинаешь, зато по химии четвёрку получил.
Марго вздрогнула.
Впервые он обратился к ней «Ма». Первый год Савелий вообще никак её не называл. Потом звал Ритой. А этой весной стало проскакивать «Мам Рита».
- Ты что, так смотришь? Плакала что ли?
- Придумал, соринка в глаз попала.
Брут прошелестев коготками по новому линолеуму незаметно подобрался к Савелию и мурлыча, доверчиво потёрся о его ногу.
