Эквивалент. Главы 1-9.

коллегам-патологоанатомам.
        - Халтурщики вы господа разрабы, - бурчал Димка. – Рукожопы. Так можно через вас и белые тапки примерить.
            Но, от его бурчания лучше не становилось: картинка как подёргивалась периодически рябью, так и продолжала подёргиваться, даже ситуация ухудшилась.
          - Всё не слава Богу, - стал раздражаться парень.
        Непонятки закончились, когда мир окончательно поблёк, и перед глазами выскочила тревожная надпись «СИСТЕМНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО». Потом эту надпись сменило сообщение «ПРОИЗВОДИТСЯ ПЕРЕНОС В ИНУЮ РЕАЛЬНОСТЬ».
            - Эй, вы там, наверху! Что значит в иную реальность? – воскликнул удивлённый и раздосадованный Димка. -  Нихрена себе глюки! Козе понятно, что у вас ошибки на ошибках. А дальше то что?
          Вместо разъяснения мир окончательно погрузился в тревожную тьму.
          Если первое погружение в цифровой мир происходило плавно и приятно для тела, то перенос в «иную реальность» почему-то произошёл неожиданно грубо и весьма болезненно. Хардкор, однако. Они, там что, грибами несвежими объелись? Это, как же, вашу мать, такое обращение с еле живыми пациентами понимать? Димку шмякнуло о твёрдую поверхность Земли пребольно. Мля, сука, обещали, что боли в виртуале нет! А это тогда что? Трава, сука, колючая; земля, сволочь, сухая и твёрдая, как бетон. И вот по земле этой негостеприимной локации его и приложило резко и больно. Да ещё и грохот стоит, мама не горюй. У них тут что, войнушка? Не успел Димка начать возмущаться и качать права из-за того, что его здорово протащило по кочкам и колючкам, как бабахнуло, и неведомая сила опять швырнула его метра на три вперёд, хорошенько поддав ему комьями земли по спине, мягкому месту и бедру. Очумелая Димкина тушка скатилась в ровик и там затихла, переваривая новые неприятные обстоятельства. Пока он кубарем катился на дно ровика, ему опять пришлось прочувствовать на своей шкуре твёрдость сухой земли. Что за хня: голова трещит, во рту сушь как в Каракумах. Почему-то, онемели ноги, словно их долго били. Хотя, действительно, их били. И не только ноги били, а всё тело тоже.




              Старшина Дубинин скомандовал остаткам роты начать героическое отступление на исходные позиции. Сначала героически наступали, теперь героически отступаем. Почему старшина дал команду роте на совершение такого манёвра? Всё потому, что командиров, старше его по званию не осталось в живых – все сгинули под пулемётными очередями фашистов. Старшина, числящийся командиром первого взвода, таким образом, оказался самым старшим командиром. Вот потому Дубинин и распорядился геройски драпать обратно, чтобы спасти остатки роты, которая только вчера получила пополнение свежими бойцами и командирами. Нового комбата так и не успели назначить: его обязанности пока выполнял командир первой роты в звании младшего лейтенанта. Впрочем, опытных командиров дали явно недостаточно, из-за чего роту лично повёл в атаку новый младший политрук. Вот так вот взял и повёл в атаку без разведки и какой-либо подготовки. ИО комбата побоялся возразить. И где теперь этот младший политрук? Там же где полегли все оставшиеся командиры и большинство бойцов. Младшего политрука, имя которого старшина даже не успел запомнить, убило на его глазах. Да как не погибнуть, если он повёл людей прямым ходом на  пулемёты? Штыки примкнуть и вперёд с криками ура! И это на второй год войны? На дурничка с немцами нельзя воевать. Они ошибок не прощают. А наошибались мы уже до Дона, скоро до Волги докатимся.
        Старшина смачно и забористо выматерился в голос, испоганив белый свет тяжелыми тёмными выражениями: ему до слёз жалко тех своих бойцов, с которыми он уже год воюет против фашистов. Пришёл один дурак и положил хороших бойцов за просто так. Что может быть хуже, чем враг, который воюет лучше, чем ты? Теперь старшина мог сказать, что хуже врага - тупой начальник. Теперь, укрывшись в ровике, старшина гадал – сколько бойцов осталось в роте и что теперь делать дальше. Прямо сейчас переместиться из подвернувшегося ровика на исходные траншеи не представлялось возможным: немец метко кидался минами. Сволочь, не жалеет боеприпасов. Хуже всего, что немец не дурак: сообразит, что впереди красноармейцев мало, и сам попрёт в атаку. А кем и чем отражать нападение? Старшина даже не знает, сколько бойцов осталось в живых, сколько раненых, сколько уцелело пулемётов и расчётов противотанковых ружей? У самого старшины осталась верная винтовка Мосина, до сотни патронов, и три лимонки. До полного счастья в ровике вместе со  старшиной оказался невесть как попавший  под миномётный обстрел парнишка. Гражданских старшина не любил: вечно они под ногами болтаются. Дисциплины не знают, заполошные и горластые. Вот и это чудо в перьях оказалось на свою голову и голову старшины там, где стреляют и убивают. Старшина видел, как парнишку, наверное, укрывавшегося в кустах, шандарахнуло миной. Приложило комьями земли пацанёнка знатно. Вот теперь он валяется на дне ровика, тупо лупает глазками и тихонько мычит. Однозначно, парень контужен и ничего не понимает. Кроме того, он весь до крови исцарапан колючками и сухой землёй. Штанина на правой ноге разорвана, рукава на рубахе порваны в лоскуты, морда вся в кровавых царапинах  и в синячищах. Парнишке на вид от тринадцати до пятнадцати годков стукнуло. Нет, скорее до четырнадцати – больно уж он щуплый и нескладный. Что за мужики нынче пошли? Где их таких делают? Измельчали вконец, как голодные блохи на худом барбосе. Острижен наголо, только волос начал пробиваться, из носа кровь стекает струйкой на бороду, взгляд на распухшем лице совсем дурной. Откуда же ты чадо появилось здесь? Возись теперь с этим чудом. Тут надо к атаке противника готовиться, а не с гражданским возиться.
        У парнишки в руках ничего не наблюдалось, только на плече весела небольшая матерчатая торба, да и то, от взрыва мины и превратностей жизни она напрочь разорвалась, и из неё вывалились какие-то бумаги и кусок хлеба. Старшина, морщась, подобрал вконец запылившиеся бумажки: может, пацану они ещё пригодятся, когда он в себя придёт. Парнишка пока никак не реагировал на старшину и в себя приходить не торопился. Он просто сидел, тихо мычал и смотрел на мир глазами снулой рыбы. Да в глазах селёдки, которой вчера кормили бойцов, разума находилось больше, чем во взгляде этого парнишки.
        Миномётный обстрел внезапно стих. Видать немец сейчас начнёт осматриваться, подсчитывать свои и чужие потери и решать, что делать дальше. Фактически, он решает сейчас судьбу старшины – жить ему ещё немного или пора помирать. Бежать в траншею к бойцам, расположенную за сотню метров от укрытия, рискуя получить осколок в задницу,  старшине не очень хотелось. Да и из этого места очень хорошо просматривается вся округа. Торопиться не надо – решил старшина и стал рассматривать бумажки парнишки. Тэк-с, что тут у него имеется? Ага, справка из поселковой школы, что некто Половинкин Дмитрий Дормидонтович, 1927 года рождения окончил пять классов школы в посёлке Синие Липяги. Вот и выписка о достижениях ученичка. Ого, сплошные трояки. Свой парень в доску, прямо гигант мысли. Ты гляди, осилил-таки пять классов. Даже имеется сложенная в четыре раза грамота от школы за рвение в сборе макулатуры. Грязненькая немного грамота, но, ничего, сойдёт. Что ещё у него есть? Вот это номер! Справочка из психиатрической больницы города Старый Оскол и выписка из истории болезни. Так-с, означенный Половинкин Д.Д. с лета 1940 года пребывал в вышеназванном заведении, где проходил курс лечения по поводу…тэк-с, какой-то заумный до непонятности диагноз врачи ему придумали. Судя по документам, сбрендил наш парнишка на почве алкоголизма. О как! Значит, ты Дормидонтович у нас псих со справкой. Однако! Такой молоденький, а уже запойный до такой степени, что белую горячку словил. Плюсом к диагнозу «алкоголизм» шли ещё какие-то замысловатые психические достижения парня в виде осложнений от основного диагноза. Ага, дал Бог людям психику - дал и её расстройство. Получается этого фрукта-Димку надо подальше от людей держать, желательно в доме с решётками и лечить порошками, а он по стране бодро бегает. Парнишка психический, да ещё и Дормидонтович. Круто.
          Глядя на этого малолетнего Дормидонтовича, хотелось его покормить. Вот это отчество себе псих отхватил! Мля, каких только имён, фамилий и отчеств не придумают. Служил у нас в роте боец, призванный с Кавказа – так у него отчество было Сухуевич. Это как же его батьку тогда звали?
        Старшина покосился на своего соседа по укрытию от осколков и пуль: ага, в чьей-то колоде избыточное количество валетов. Так вот почему у тебя такое придурашное выражение лица и странный взгляд – из-за того, что в голове шарики за ролики зашли. Вон оно что, Михалыч! Теперь ещё и с этим психом надо возиться – горько подумал старшина. Вот такая коллизия, ёшкин кот. Откуда только вы такие берётесь? Дураков у нас вроде не сеют - они сами рождаются и под ногами у людей болтаются. Единственный юмор в том, что этот псих родился, судя по его бумажкам, 15 августа, то есть в один и тот же день, что и сам старшина. Года только разные. Символично. Больше смешного ничего нет, зато есть сплошная историческая трагедия.
        Остальные бумажки, принадлежащие знатному дурдомовцу Половинкину, уже не очень интересовали военного. Что там смотреть? Потрёпанную школьную тетрадку, в которой ущербное на голову дитятко  рисовало цветными карандашами непонятных зверей? С бодуна, наверное, ему такие звери привиделись. Старшина рассмотрел пару фотографий, где этот Половинкин изображался со своими сверстниками, когда ему было гораздо меньше лет, чем сейчас. Но и тогда, судя по фото, он отличался от сверстников глупым выражением лица. Да-с, лицо, не обезображенное интеллектом. Настоящий деревенский дурачок, охотно откликающийся на обращение «эй, ты, придурок, поди сюда». Как только пять классов осилил?
        Сложив бумажки полоумного или совсем неумного пацана в его же мятую тетрадку, старшина поместил их в свой командирский планшет: пусть пока здесь полежат; отдам потом кому-нибудь, когда сдадим этого психа куда-нибудь. Тут о здоровых людях некогда думать, а приходится о психах заботиться. Тьфу! Вон в трёх метрах один такой обосновался: сидит и куда-то смотрит перед собой, как будто он с Луны проездом; похоже, совсем не вкуривает, что вокруг происходит. Немцы здесь происходят! Сейчас убивать нас полезут.


          Димкино сознание проскочило все стадии модели Кюблера-Росса, когда принятие решения проблемы разделяется на пять стадий – отрицание, гнев, торг, депрессия и, наконец, принятие сложившейся ситуации такой, как она есть. Димка действительно не очень понимал смысл происходящего. Ведь красиво всё начиналось – как в кино. Потом стало кисло. Его до соплей возмущала некая «новая реальность», куда его каким-то дурным ветром занесло. Здесь больно и непонятно. Потом его от грустных мыслей отвлёк появившийся интерфейс, в информацию которого Димка вчитался. Система, или кто его сюда затащил, на информацию не поскупилась, подробно объяснив попаданцу