Мы остановились и я стал показывать Эоле, как выдвинуть рычажки и управлять ими, чтобы почесать нужное место. Всегда сильнее всего зуд там, куда не можешь дотянуться. А заодно показал и как пот вытереть.
– Что случилось, маршал? Почему остановились? Эола, у тебя всё в порядке? – прогремел голос робота.
– Нос учимся чесать, сейчас пойдём снова, – отозвался я.
– Эола? – в голосе робота чувствовалась некоторая озабоченность.
– Да-да! Уже идём, Пашка! – ответила она и даже помахала рукой скелета.
– Пашка?
– Ну, у него написано на руке ПШК – Пашка!
– ПШК – это Пулемёт Шумакова Крупнокалиберный.
– Маршал, надо ускориться, мы опаздываем. Пашка – для девушки, для тебя – робот.
– Я понял, ускоримся, мы уже умеем. Не дёргай меня по мелочам.
6
Некоторое время мы бежали в тишине, я одним глазом следил за дорогой, а другим – за Эолой. Когда она успела сделать свой костюм в обтяжку? Я же сам отлаживал его так, чтобы он был свободным, нигде не стеснял и ничего не натёр. Природной грацией и координированностью было наполнено каждое её движение, а также лёгкостью, воздушностью, непринуждённостью, расслабленностью – всё это придавало особую красоту бегу. Эола не бежала, она летела в танце. Или танцевала в полёте.
– Пашка? – я тоже решил немного позлить этого робота.
– …
– Пашка?
– Чего тебе, маршал? – робот определённо был недоволен, – я же тебе сказал, как…
– Пашка, – невежливо перебил я его, – так, всё-таки о рае. Он на земле или под землёй? Нет же ничего райского в деревне, к которой мы бежим. А лезть под землю – так я самого начала говорил, что ваш рай похож на тюрьму.
– Ладно, чёрт с тобой, ичел! Или как там тебя – Иван? Вы торчали с челобкой в пещере и чувствовали себя, как в раю, разве нет? Как говорили древние – не место красит челоба, а челоб место. Ты посмотри на Эолу, она ведь постоянно улыбается, она балдеет от приключений, которые ты ей устроил, в которые вы с ней попали. Нет никаких райских кущей, белых одежд или отсутствия оных. Ну откуда такие ущербные представления о том, как должен быть устроен Рай на Земле?! Почему не так, как есть сейчас – динамично, неповторимо, сердечко стучит, а? Ты что-нибудь читаешь, кроме собственных отчётов? Вот если спросить сейчас девчонку, она вполне может сказать: «Остановись мгновенье – ты прекрасно!». Но мне почему-то кажется, что ты не знаком с доктором Фаустом.
Я и в самом деле не знал, кто такой доктор Фауст и чем он знаменит, но решил не показывать этого.
– Так ты хочешь сказать, что никакого подготовленного места нет и мы постоянно будем в бегах?
– Конечно есть подготовленное место и не одно, Иван. Постоянство быстро надоедает, в том числе и постоянные изменения. Всё хорошо в меру. Это с одной стороны, а с другой невозможно построить рай для кого бы то ни было. Сам должен. Понял?
– Не совсем, но ладно. А кто отец будущих детей Эолы и где он?
– На Земле Франца-Иосифа.
– Там две-три сотни метров льдов и нет челобских поселений!
– Там подо льдами огромное хранилище генофонда Земли в замороженном состоянии, это хранилище челобы заполняли лет двести в своё время. Семена растений, икра, молоки, споры, ну и челобские ингредиенты. Мы наткнулись на хранилище совсем случайно.
– Ива-а-ан!!! – услышал я крик Эолы. Она неудачно поставила ногу на камень, нога подвернулась и теперь девочка в экзоскелете кубарем катилась по склону вниз. Она ударилась о ствол одного дерева, что затормозило её движение, и у следующего дерева она остановилась. Я тут же подбежал к Эоле, отсоединился от экзоскелета и открыл стекло её шлема. Глаза девушки были закрыты.
– Эола! Ты слышишь меня?
Челобка открыла глаза.
– Иван, я упала! Я такая неловкая, прости меня, Иван!
– Что ты, девочка! Скажи, где болит?
– Рука… Кажется, ещё… Нет, только рука, – она показала глазами на левую руку.
Я осторожно освободил Эолу из объятий экзоскелета, осмотрел и прощупал руку, на перелом не похоже, хотя могла быть небольшая трещина. Скорее всего – ушиб. Я стал накладывать лечащую повязку на больное место. Она и анестезию делала, и держала руку, и лекарства вводила. Если просто ушиб, то через пару часов и следов не останется.
– Маршал, тебе доверили самое дорогое, что у тебя когда-нибудь было в жизни, – услышал я голос робота, – а ты так безответственно отнёсся к этому!
– Я сама виновата, Пашечка, это я увлеклась! Иван не виноват!
– Эола, я тебя не виню ни в чём, – перед нами стояли два робота, у одного из них за спиной было развёрнуто кресло для транспортировки раненых, – а он должен был смотреть во все глаза. Ведь ты же первый раз так бежала. Ладно. Иван, помоги девушке расположиться в кресле, только я умоляю – осторожнее!
Эола не отпускала мою шею до самого последнего момента, пока ремни не притянули её к спинке. Робот поднялся с колена, на которое он опускался, чтобы раненой было легче садиться и приготовился к бегу.
– Иван, мы опаздываем, постарайся не отставать, одному тебе, я думаю, это будет по силам. Вперёд!
Темп был задан такой, что мне приходилось упираться во всю силу и всё равно медленно, но верно я отставал. Сначала я потерял визуальный контакт, потом пропали метки роботов на карте и, наконец, отключилась навигация.
В деревне никого не было и следов пребывания тоже. Они развели меня, как школьника! Рай на Земле, разговоры разные… Он же сказал, что самый лучший бой тот, который не состоялся, а победа одержана! И я сам, дурья синтетическая башка, своими руками отдал им Эолу!
Бегать в экзоскелетах, это вам не в танке, можно и руку
случайно сломать!
Валерий, очень хорошо написано!!!