Продолжим далее. А что из себя представляют флуктуации интеллектуальной системы и каким образом они могут вывести эту систему из равновесного в неравновесное состояние? Скорее всего, этого мы можем добиться логикой, рациональным мышлением (на этапе рефлексии-1), а именно: построением разного рода гипотез, мысленными экспериментами и просто догадками и предположениями. Вышеозначенным мы попытаемся вывести из равновесия («раскачать») сложившийся ранее (на уровне нейронной материи нашего мозга) взгляд на интересующую нас сейчас проблему.
Ведь наши попытки разрешить какую-либо задачу начинаются с «прощупывания» той области знания, к которой она принадлежит, а также тех смежных, областей, которые непосредственно к ней примыкают. Тем самым мы отдаляемся от равновесного, но малопродуктивного состояния нашего мышления. «Малопродуктивного» потому, что в состоянии равновесия у нас нет необходимости в «расшатывании» (то есть принудительном флуктуировании процесса нашего мышления) того состояния, в котором мы находимся. Но найти что-либо новое можно только «докопавшись» до тех глубин, где находятся «залежи» этой новизны. А находятся они в кладезе Хаоса, то есть в Ничто-сущем, нас окружающем со всех сторон. Вот только укомплектовав соответствующим образом некоторое количество этих (исходных) сущих в предполагаемую идею, у нас может возникнуть вероятность того или иного нового зигзага на пути развития нашей мысли. Можно сказать, что только расшатывание, только «испытание на прочность» существующих представлений в какой-либо сфере знания есть «королевская дорога» к успешному решению задачи.
И нам теперь ясно: на этапе рефлексии-1, то есть в процессе обдумывания проблемы, в процессе создания разных подходов к ее решению, в процессе выдвижения самых невероятных – с точки зрения нашего обыденного мышления – гипотез, мы отдаляемся от устойчиво-равновесного повседневного мышления в область неравновесия, чреватую вероятностью спонтанного образования более сложных структур (смыслов), тех структур, которые нам еще неизвестны. И чем глубже мы проникаем в суть проблемы, чем обширнее область, охватываемая нашим интеллектом, тем вероятнее возникновение бифуркаций и когерентного проявления всех взаимосвязей («тропинок»), которые ранее мы едва обозначали (в своем уме), потому что не были уверены в том, что они, действительно, могут соединить полагаемые нами объекты-сущие в единый комплекс взаимосвязанных сущих, то есть в идею.
Причем следует заметить: многократным возвращением к обдумыванию интересующей нас проблемы – а это непременный атрибут продуктивного мышления – мы «протаптываем» сначала едва заметные (может быть на первых порах даже не всегда верные) «тропинки» взаимосвязей между соединяемыми (на этапе рефлекусии-1) объектами-сущими. И вот, в какой-то момент, как правило, по происшествии инкубационной фазы, эти взаимосвязи-«тропинки» могут спонтанно проявиться. Это и есть феномен инсайтного (интуитивного) возникновения идеи. Одновременно, в процессе раскрытия смысла идеи, проявляется окончательный состав тех сущих, которые должны быть соединены в комплекс (идею) с определенным смыслом-Истиной. А вот, исходя из этого смысла, мы уже понимаем, какого сущего (искомого нами сущего) нам не хватает. Его-то мы и создаем сначала в его идеальной форме искомого сущего, а затем и в материальной – как подручное средство. И все это относится уже к этапу рефлексии-11.
Образно выражаясь, можно сказать, что обыденное мышление – это наша лодка, следующая курсом течения реки. Рациональным мышлением, то есть познанием и анализом того, что нам уже известно и того, чего мы еще не знаем, но что могло бы нам пригодиться, так вот, логикой мы постепенно раскачиваем нашу лодку. И в какой-то момент наступает катастрофа (событие бифуркации) – она опрокидывается. И этой катастрофе соответствует спонтанное явление в наше сознание новой идеи, которая в корне меняет ранее существовавший взгляд на данную проблему. И мы должны немедленно приступить к раскрытию смысла (Истины) этой идеи и оформлению его в какой-либо знаковой системе. (Почему «немедленно», нам станет ясно из следующего раздела; более того, об этом мы много говорили ранее). Так, очутившись в воде, мы уже думаем не о том, как нам плыть далее в фарватере этой реки, а о том, чтобы, плывя поперек потока, как можно быстрее добраться до ближайшего берега. С этой точки зрения, спонтанное явление любой новой идеи – это всегда Событие. В нашем случае это Событие-11, которое пополняет количество всегда убывающей (со временем) интеллектуальной новизны. Так что явление идеи – это и есть та бифуркация, которая приводит к образованию комплексной «диссипативной структуры» в виде идеи. Об этом же пишет и Пригожин в статье «Кость еще не брошена. Послание будущим поколениям».
«Что такое событие? Сразу же приходит в голову аналогия с «бифуркациями», которые изучаются, прежде всего, в неравновесной физике. Эти бифуркации появляются в особых точках, где траектория, по которой движется система, разделяется на «ветви». Все ветви равно возможны, но только одна из них будет осуществлена. Обычно наблюдается не единственная бифуркация, а целая последовательность бифуркаций. Это означает, что даже в фундаментальных науках имеется темпоральный, нарративный элемент. Это приводит к «Концу определенности»». (Там же, стр. 221-222).
Как видим, в нашем случае флуктуация как «отклонение от положения равновесия» есть отклонение от обыденного, повседневного мышления, того мышления, которое не способно не только создать нечто новое, но и, повстречав это новое, не заметить его и пройти мимо. Если мы позволим себе некоторый антропоморфизм в описании процесса самоорганизации любой материи, то можно сказать следующее. В неравновесном состоянии система, «обеспокоенная» флуктуациями, – чем не живая система? – ищет направления, в которых она могла бы обрести новое состояние устойчивости. Причем, часть энергии «управляющего параметра» идет на создание новой более устойчивой и сложной структуры, а часть – на возрастание хаоса в остальной части открытой системы.
И, конечно же, такой, чрезвычайно распространенный феномен неживой и живой Природы как флуктуации «придумала» сама Природа для того, чтобы «прощупывать» те области, в направлении которых возможно дальнейшее развитие «потревоженной» системы. Система сама защищается от чрезмерного Хаоса тем, что самоорганизуется с образованием новых, более сложных, то есть более упорядоченных комплексных структур. И образование последних, согласно Пригожину, идет через бифуркации (или последовательность, каскад бифуркаций), увеличивающие степень вероятности возникновения того или иного вида более сложного образования, потому что в точках бифуркации система оставляет за собой «право» пойти то ли в одном, то ли в другом направлении.
То есть неравновесная система мало того что способна самоорганизовываться посредством образования «диссипативных структур», она еще организует для себя возможные варианты последующей самоорганизации, и тем самым создает, если можно так выразиться, некоторый «запас прочности» на тот случай, если «управляющий параметр» и дальше будет наращивать свою силу («агрессию»). Но реализации подлежит только тот вариант «диссипативной структуры», который наиболее вероятен с точки зрения возможностей его осуществления. Более того, можно сказать, что реализация какого-либо варианта наступает только тогда, когда он уже может быть осуществлен, хотя мы еще ничего не знаем о такой возможности. Не отсюда ли то удивление, с которым мы встречаем столь неожиданное для нас явление смысла идеи, если мы говорим об инсайте, озарении или интуиции.
И если за «движущую силу» (по Эбелингу) производства новизны мы примем само Бытие, то в социуме под «молчаливым» его воздействием возникает сначала Необходимость в новизне того или иного рода (вида), в той новизне, потребность в которой наиболее созрела. И возникает она (сама Необходимость) при бифуркации, можно сказать, первого порядка, когда определяется тот или иной вид самой новизны, поскольку у социума, скорее всего, в каждый момент его существования имеется множество видов той новизны, в которых у него имеется потребность. Выбор одной из них – это и есть то, что мы назвали Событием-1, событием возникновения Необходимости в новизне вполне определенного вида.
Что же касается Бытия человека, то на уровне События-11 решается уже более конкретная задача, а именно: посредством какого механизма, какого «инструмента» запрос («заказ») социума может быть исполнен. И это происходит при бифуркации, можно сказать, второго порядка, потому что реальная жизнь – в лице продуктивно мыслящего человека – может предложить несколько «инструментов» для выполнения одной и той же задачи. Но исполнен может быть, – хотя и случайно выбранный – только один из них, и при том только тот, вероятность воплощения которого наиболее осуществима на данный момент времени и при данном уровне развития соответствующих технологий.
Так, в идее изобретения кусочка мела механизмом исполнения явилось создание самой идеи, а «инструментом» стал белый кусочек мела, потому что вероятность изготовления этого подручного средства на тот момент (на момент его изобретения) была максимальной и реально осуществимой. Но с таким же успехом изобретатель мела (или кто-либо другой) мог взять за основу не белый известняк, а черную спрессованную сажу. Тогда бы нам пришлось писать не белым по черной плоскости доски, а черным по белой поверхности. (Или «писать» лазерной указкой, если бы к тому времени были развиты соответствующие технологии). И можно даже предположить, что в некоторых случаях возможна «конкуренция» разных подходов к решению одной и той же задачи, как это было, положим, при создании неевклидовой геометрии Лобачевским, Гауссом, Больяи; математического анализа (дифференциального и интегрального исчисления) Ньютоном и Лейбницем; идеи естественного отбора Дарвином и Уоллесом.
Но самым интересным в бифуркации является то, что мы не знаем, каким путем могла бы пойти неравновесная система, кроме того пути, на котором она реализовалась. Природа держит эти пути втайне от нас. И на это, видать, у нее имеются свои резоны, которых нам не дано знать. Но иногда она позволяет нам «краем глаза» заглянуть чуть далее грани возможного. Об этом мы будем