Но не только человеку мы можем предоставить прерогативу бытия, в данном случае бытия того сущего, которое способно создавать новые предметы, понятия, истины, законы, формулы, произведения искусства и т. д. Бытием (то есть способностью создания или обнаружения новизны) может обладать все то, в недрах чего свершается возникновение новизны. А это и Вселенная в целом, и Природа, и социум, и человек, и самоорганизующаяся материя, и постоянно «мутирующий» геном живого существа.
Вот здесь мы уже подходим к более подробному рассмотрению бытия первого рода, Бытия самого по себе, то есть бытия, не определяемого, по Хайдеггеру, через сущее и от него независимого. (Даже, если таковым сущим является человек). Но и к этому термину, – вернее, словосочетанию, – и понятию, за ним скрывающемуся, можно предъявить претензии. И претензии, имеющие в себе, как нам представляется, достаточно веские основания. Спрашивается, что такое Бытие само по себе? Может ли оно быть чем-то эфемерным, потусторонним. Вряд ли. Если бытие есть возникновение новизны, то в какой бы форме она не возникала, в конечном счете, она материализуется в то или иное сущее. Вне создания чего-то материального бытие есть бессмысленный акт.
То, что мы не знаем того, как между собой взаимодействуют сущие в той или иной системе (Вселенная, Природа, социум, мозг человека, геном последнего и т. д.), еще ничего не говорит о том, что бытие, свершающееся здесь, не взаимосвязано с сущим, не определяется им, не опирается на него. Разве мы не знаем, что все внове возникающее является результатом взаимодействия, а взаимодействовать, хотя бы только в нашем уме, может только сущее. Другого чего-либо во Вселенной, в Природе, в социуме и т. д. нет.
Так вот, усомнившись в том, что Бытие само по себе не может быть определено через сущее и взаимосвязано с ним, мы еще не ответили на вопрос, что такое Бытие само по себе. Но на помощь нам может прийти одно проницательное наблюдение Хайдеггера, изложенное им во «Вкладах». Здесь, в пункте 23, он отмечает одну, как нам представляется, существенную черту Бытия самого по себе. Обосновывая необходимость разработки другого начала (фундаментальной онтологии), того начала, которое исходит не из истины сущего, а из истины самого бытия, вот что он пишет об изначальном мышлении, то есть о мышлении в самом истоке бытия.
«Начало – это само бытие как событие (Ereignis), сокрытая власть источника (то есть причины – И. Ф.) истины сущего как такового. И бытие как событие есть начало.
Начальное мышление это:
….мышление, которое само по себе сигетично, в наиболее отчетливом осмыслении существует именно в умолчании»11.
Исходя из этой цитаты, Бытие само по себе – то есть бытие, предшествующее проявлению «истины сущего», – молчаливо («Сигетично» – от греческого, σιγη «молчание»). А если оно молчаливо, значит, оно нами не замечаемо. А если не замечаемо, значит, осуществляется помимо и независимо от нашего сознания. А если независимо от него, значит, мы в нем не участвуем на уровне сознания и участвовать никак не можем. Именно здесь запрятан смысл бытия, которое осуществляется молчаливо, не проявляя себя каким-либо видимым образом. Поэтому оно – само по себе.
И действительно, перечислим все то, что совершается молчаливо и незаметно от сознания человека, даже человека, продуктивно мыслящего:
- молчаливо и незаметно осуществляется процесс возникновения бесчисленного количества видов живых существ в Природе;
- молчаливо и незаметно для нас происходит как зарождение, так и созревание в нашем социуме Необходимостей в новизне того или иного вида;
- молчаливо и незаметно происходит формирование новой идеи в нашем интеллекте на стадии инкубационного ее развития, того развития, которое непосредственно предшествует спонтанному явлению ее смысла из бессознательного в наше сознание.
- молчаливо и незаметно в нашем мозге осуществляется перекодировка нейронных образований (и взаимосвязей между ними) в слова, знаки и символы, посредством которых мы выражаем смыслы нами творимых идей.
Но это нисколько не значит, что такого рода бытие, бытие первого рода, никоим образом не связано с сущим и не может исходить из него или не опираться на него. В данном случае мы как сознательные существа наблюдаем только результат «молчаливого» бытия. Но мы не видим своим умственным взором того, как был получен этот результат. Поскольку такого рода бытие, Бытие само по себе, осуществляется втайне от нашего сознания, которое было (на целевом уровне) не причастно к самому процессу его осуществления.
Так, положим, в социуме мы, находясь в нем и участвуя в том, что в нем происходит, вовсе не замечаем, как зарождаются и каким образом созревают Необходимости в новизне разного рода. Но все же, мы обнаруживаем результат такого созревания. И не только обнаруживаем, но и ощущаем его в виде какой-либо лишенности, какого-либо неудобства, обделенности в чем-то, недостаточности чего-то. Так, скорее всего, на заре зарождения моральных принципов в человеческом обществе ощущалось отсутствие последних. И ощущалось оно в виде отсутствия какого-либо молчаливо узаконенного порядка во взаимоотношениях между людьми. Поскольку произвол в отношениях был препятствием нормального развития социума. Именно это послужило причиной зарождения морали в обществе. Одними только законами невозможно было добиться и порядка в социуме, и успешного его функционирования. Общество, обставленное со всех сторон – как частоколом – законами, видать, образование не жизнеспособное: нет мобильности и свободы развития, как нет свободы движения у корабля в акватории, насыщенной подводными рифами. Вот это и было причиной возникновения в социуме Необходимости в новизне такого вида, как правила морали, нашедшие свое воплощение в созданной человеком идее нравственности.
Итак, мы видим, что бытие первого рода, бытие молчаливое, Бытие само по себе, в первую очередь присуще социуму, в котором втайне от человека постоянно зарождаются и созревают Необходимости в новизне. Но такого же рода бытие, молчаливое бытие, мы могли бы отнести и к человеку на тех этапах его продуктивного мышления, когда в его интеллекте, в тайне от его сознания, осуществляется иррациональный процесс окончательного созревания идеи в инкубационной фазе и спонтанного явления ее в сознание, а также процесс перекодировки нейронных образований нашего мозга в знакомые нашему сознанию слова и знаки. Но мы не знаем, каким образом и какими сущими манипулирует наше бессознательное, положим, на этапе инкубации идеи. Мы получаем готовый результат в виде комплекса сущих: исходных и того сущего, которое мы должны создать внове. Так что отнесение бытия первого рода к творческому (иррациональному) мышлению человека (то есть, к инкубационному и допонятийному этапу) вполне допустимо и является лишь предметом соглашения. А вот бытие второго рода может быть отнесено только к человеку, но отнесено к тем этапам его мышления, когда он на сознательном уровне оперирует определенным комплексом сущих: рефлексия-1 как попытка создания идеи, опираясь на исходные сущие; рефлексия-11 как раскрытие смысла иррационально явленной идеи; и формирование вида и сущности искомого сущего.
Главным в бытии первого рода является – хотя и постоянное, но импульсивное – зарождение и созревание в социуме разного рода Необходимостей в новизне того или иного вида, тех Необходимостей, без притока которых не может быть выдан «заказ» на эту новизну. А если нет «заказа», значит, и нет возникновения последней. А без притока новизны социум – система нежизнеспособная.
Главным же в бытии второго рода является создание человеком искомого сущего. Потому что только по его идеальному образцу может быть изготовлено подручное средство, с помощью которого только и может быть осуществлен в социуме новый род деятельности по производству нового вида Продукции.
И здесь вовсе было бы не лишним вспомнить о двух логосах Гераклита. О чем идет речь? Еще Гераклит, в интерпретации Хайдеггера12, – а ему-то в этом вопросе мы вполне можем довериться, – установил, что есть два логоса: логос человека и высший Логос, который можно определить как «голос» самой истины бытия. Поэтому, мы со своей стороны можем сказать, что бытие человека своим логосом, логосом своей души «овеществляет» внове создаваемую новизну в виде искомого сущего. В то время как бытие социума своим постоянно действующим Логосом затребывает эту новизну. Так что бытие второго рода является продолжением и следствием бытия первого рода. И они могут действовать только в тандеме друг с другом. Разрыв этой взаимосвязи чреват непредсказуемыми последствиями, поскольку продуктивно мыслящий человек является Подручным Средством социума и раздельное их существование обессмысливает, сотворенную самой Природой и овеществленную ею идею социума как природного видообразования.
Вот здесь мы уже можем перейти к заключительному пункту Части 1 нашей статьи, поскольку нам уже известны все элементы, из которых состоит предлагаемая нами методология возникновения новизны. И нам остается только изложить ее в более или менее упорядоченной последовательности.
7. Методология возникновения новизны.
Но сначала хотелось бы отметить неоценимую роль Хайдеггера в становлении новой Онтологии, той онтологии, которая должна прийти на смену ранее существовавшей метафизики. Гениальность Хайдеггера не только в том, что он обнаружил отклонение в развитии философии – после досократиков, Платона и Аристотеля – в сторону чрезмерного увлечения и пользования сущим, а не самим Бытием, являющимся истоком, причиной и основанием возникновения этого сущего. И не только в том его гениальность, что он, интерпретируя и домысливая фрагменты Гераклита, обозначил наличие двух родов бытия, принципиально друг от друга отличающихся. Гениальность его еще и в том, что он вывел нас на тропу понимания того, что человек – лишь мазок художника-творца в грандиозной картине устройства Вселенной.
И не человек определяет, каким быть его окружению. Окружение