Маринка могла сама этим дурням спеть кучу похабных частушек, с намёком на их образ жизни, но дела ждут на ферме. Комиссия там уже вовсю орудовала, то есть считала поголовье.
После первого пересчёта поголовья выяснилось, что в наличие двадцать шесть коров, что совпадает с документацией. За это успешное открытие комиссия употребила привезённое с собой. А как же, святое дело. Радоваться надо, что убыли не произошло. Тут и Маринка с дедом Матвеем появились, очень даже хорошие, по мнению комиссии люди. Их даже двое, сосчитала их комиссия по головам. Но контроль никто не отменял. Поэтому надо стадо пересчитать ещё раз. Получилось сорок три коровы. Это говорит о том, что поголовье увеличилось, значит, разницу надо ставить на приход. Опытная Маринка достала литр самогона. Это она правильно сделала, решила комиссия, так как учёт, это наше всё. Только эти проклятые коровы мельтешат перед глазами и мычат перед ушами. Вот как их считать? Решили, что надо считать по головам и по хвостам. Для точности. В теории от такого подсчёта числа должны сойтись. Но то в теории. Практика показала, что на тридцать одну корову приходится тридцать семь хвостов. Это говорит о том, что некоторые коровы мутанты и бегают с двумя хвостами. Что печально. А залить злую печаль нечем. Что, есть чем!? Мариночка, золотце, как я тебя обожаю. Предусмотрительная Маринка выставила последнюю бутылку водки, которая пошла на ура. Правда, после этого комиссия не могла взять в толк, за каким чёртом ей надо считать каких-то бобров. Злой и преступно трезвый шофёр затолкал членов комиссии в машину, при этом члены потеряли протоколы своих расчётов, да и чёрт с ними - скажем, что протоколы коровы языком слизнули.
- Вот, Марина, посмотри на этих людей, - грустно сказал дед Матвей, глядя вслед уехавшей машине с членами комиссии, - Пить надо уметь, но лучше уметь не пить. В питие надо знать меру. Ну, выпил одну, выпил другую, ну, литр, ну, два. Но зачем же напиваться?
Ораву студентов надо хорошо кормить, это чтобы они хорошо сражались в поле за урожай. Васильку работа на кухне нравилась. Сегодня ему доверили чистить картошку. Ну, и отлично. Сидишь себе в сторонке, картошку чистишь, зато все сплетни твои. Поварихи, медички и дежурные студенты обсуждали похороны, случившиеся в этой деревушке, вернее на Выселках. Слово за слово, и кладбищенская тема стала преобладающей. Это неисчерпаемая тема, ибо здесь скрываются мистические тайны и страшные открытия. Тайны все любят обсуждать. Особенно если в этих тайнах есть леденящая душу жуть. Постепенно перешли к обсуждению жутких случаев. Каждая из девушек вспомнила, что и она тоже слышала, ну очень страшные истории, свидетелями которых оказались их хорошие знакомые, а то и родственники. Конечно, этими страшными историями надо обязательно поделиться с товарищами, раз подвернулся случай. Коллектив разделился на два лагеря: на тех, кто верит, что на кладбищах творится чёрте что, и на агностиков, которые ни во что не верят, даже в чёрта назло всем, кроме, естественно, передового марксистского учения, в котором чертям места нет. Такими агностиками, прежде всего, оказались трое друзей: Олег, Федя и Эмиль. Сейчас они громче всех утверждали, что ничего такого этакого на свете нет, даже на погосте. Эта троица только недавно, пугая девок, распиналась в совершенно обратном, и вдруг переобулась на ходу. Они категорически не верили убедительным словам Олечки Шацкой, что на кладбищах прямо кишат страшные энергетические сущности, которые образовались от тёмной энергии усопших людей, но только всеми покинутые и забытые. Вот и получается, что, если усопшего не навещать хоть изредка, то его энергия дичает и становится весьма злой и опасной. Особенно ночью её корёжит и тянет на подвиги.
- Ерунда, - квалифицированно заявил Олег, а друзья ему поддакивали. – Ничего такого нет. Это всё враки и бабушкины сказки.
- Да какая же ерунда, - горячилась Олечка Шацкая. – Знающие люди говорят, что дикие сущности могут поймать зазевавшегося человека и выпить у него все жизненные силы. И ку-ку. Сколько раз уже такое случалось.
Ребята криво улыбались. Их не запугаешь какими-то дикими сущностями с погоста. Это вот пусть дуры-девки верят во всякую чушь и трясутся от страха. Они же курицы.
Но это ещё не всё, а только цветочки. Олечка Шацкая сообщила, а другие дуры-девки подтвердили, что на кладбищах ещё обитают энергетические падальщики, разной степени гнусности и «чёрные тени». Падальщики, если атакуют, могут нанести человеку большой урон, что обернётся страшными последствиями для организма, а вот «чёрные тени» это вообще абзац, даже хуже – полный трындец.
- Ага, - зубоскалили ребята. – И кто это такие твои «чёрные тени»? Может негры?
- Это загробная некроматерия, - страшным шёпотом сообщила Олечка. – От неё невозможно спастись, ибо она питается нашей серебряной нитью, что связывает наше смертное тело с душой. Вот подкрадётся такая некротическая сущность к тебе Олег и съест твою серебряную нить, и привет, загремишь под фанфары.
- Ага, - веселился Олег.
– «Чёрные тени» выходят на охоту ночью, - нагнетала Олечка. - Вот почему по ночам на кладбищах никто просто так не ошивается, понимать надо. «Чёрные тени» охотятся на смертных до первых петухов, а потом уползают в свои тайные норы.
- Ага, - хохотали с её слов ребята. – Солнце спряталось за тучу, нечисть собралась вся в кучу, ага.
- Ну, ладно, - смирилась хитрая Олечка. – Значит, вы ребятки из тех, кто совершенно не боится кладбищ и всяких злых сущностей в них. Вот вы-то мне и нужны. Раз так, Олежек, раз ты не боишься, то давай сегодня ночью пойдём на местный погост и посмотрим, что там делается. Давно хотела сама убедиться, что это всё враки про всякие потусторонние существа. Ты же, Олежка, не откажешь девушке прогуляться на свежем воздухе по кладбищу? Это так романтично…
Олечка, добившись от Олега подтверждающего кивка головы, спокойно отправилась заниматься своими делами, а ребята вдруг поняли, что влетели по полной программе. Не все они влетели, а вот один из них точно попал. Эмиль и Федя с жалостью смотрели на бледнеющего, на глазах Олега. Отказаться тому нельзя, прослывёшь тогда в коллективе конченым трусом, но и тащится ночью на кладбище с любопытной романтичной девчонкой, тоже не очень хотелось.
- Олег, ты таки попал, - прокомментировал Эмиль. – У этой Олечки голова напрочь отбита, а мозгов в ней сроду не водилось. Схарчат тебя там привидения или эти … как их … «чёрные тени». Ты не возражаешь, если потом я твой перочинный ножик заберу себе? На память.
- А я заберу твой рюкзак, - прогудел Федя. – Он тебе уже не потребуется. Мы тебя всегда будем помнить.
- И это друзья называются, - промямлил Олег. – Ещё не помер, а они уже имущество делят. Здорово. Нет бы, вместе пойти и навалять привидениям.
Не прокатило. Таскаться по кладбищам, да ещё и ночью - дураков, среди друзей нет. Иди, Олежек с Олечкой, иди. А мы нет, мы не можем, нам завтра рано вставать надо, в поле работать надо, урожай собирать, чтоб его. Ты уж как-нибудь сам по ночам по кладбищам барышень выгуливай. Может у вас там, какой романтИк с Олечкой получится, ага. Она такая романтичная девочка, что все по окопам. И на всю голову умная. Если что, кричи. Так что, держись брат, держись. И мужайся. Если что, мы морально с тобой. За нами не заржавеет.
- Может она к ночи забудет про поход? – с надеждой предположил Олег.
Друзья энергично замотали головами: «Эта не забудет. Если что, мы напомним».
Понурый Олег поплёлся на свою лежанку, типа готовится к ночному походу и мечтать, чтобы пошёл ливень, желательно с градом. А его друзья продолжали с жаром комментировать проблему:
- Вот же какую гангрену наш Олежка себе нашёл, - кручинился Федя.
- Я не сильно умею сказать за Олечку, но, таки да, наш Олежка, кажется, довыпендривался до приключений на свою элегантную часть.
- Это ты про его жопу завернул что ли? – уточнил Федя.
- За жопу нашего Олежки не скажу, это его личное дело. Таки да, думаю, сегодня ночью ему получится не скучно. Но с чего, имею вопрос, он такой бледный стал, как спирохета? У него что, горе какое?
- У него не горе, у него беда, - кивнул Федя. – Он поддался на бабскую провокацию. Все проблемы от баб.
- Мой друг. А не завидуете вы, часом, нашему Олежке? – спросил Эмиль. – Если, на минуточку, заменить слово «проблемы» на слово «приключения», то нашему товарищу сегодня ночью получится с Олечкой крайне интересно. Если его, конечно, не съедят потусторонние сущности.
- Мы его всегда будем помнить, - вздохнул Федя. – Я сберегу его рюкзак. Однако, Олежке явно не повезло. Прикинь, Эмиль. С одной стороны - всякие жуткие сущности, а с другой стороны – Олечка, девчуля тоже не подарок. Звиздец нашему котёнку – пыхтеть не будет.
- Да, брат, женщин надо держать в строгости, - высказал мудрую мысль Эмиль. – Спуску им не давать. Держать в чёрном теле. Я с ними всегда строго.
- Это точно, брат, - согласился с этим тезисом Федя. – Жёстче надо с ними. Жёстче. Чтоб не расслаблялись. Работы им подкидывать и сурово спрашивать за результат. И хвалить не надо. Отсутствие замечаний – лучшая похвала. Вот раньше их вообще периодически секли, и это правильно.
- Эй, мальчики, - вдруг позвала друзей Валя Соломон. – Бегите сюда скорей, помощь ваша нужна. Когда надо, и работы дохрена, Валечка могла превратить любого студента-ленивца в резвого исполнителя, а дураков перечить ей не находилось.
- Ой вэй … чего тормозишь Федя, - забеспокоился Эмиль. – Побежали быстрей, Валечка зовёт, а то рассердится. Попадёт нам тогда от неё.
Глава двадцатая
В кои-то века областное медицинское начальство решило создать временную бригаду из опытных врачей для обследования здоровья народа, проживающего по деревням. В эту бригаду записали и профессора Шингара. Тот вздохнул, но спорить не стал: почему бы и не проветриться на природе. Спасибо партии с народом за то, что дышим кислородом!
[justify] В список проверяемых деревень попала и деревня, где обитал Василёк. До этого населённого пункта ехали не долго, и Шингар не
