(Хотелось бы только знать, в чем именно заключаются эти интересы, интересы социума как природного образования. Ведь Природа что-то имела в виду, создавая социум. Если она хотела через социум и через человека продуктивно мыслящего создавать новизну саму по себе (в неимоверных масштабах), то спрашивается, для кого (или для чего) она, эта новизна, должна создаваться и где предел наших творческих способностей?).
Иначе говоря, в случае «отключенности» соци-ума Онтологический круг разрывается и нарушается естественный порядок функционирования всей системы: Природа-социум-человек. А всё только из-за того, что человек, наделенный самой Природой способностью создавать идеи и тем самым быть Подручным Средством у социума (как природного образования), готов предать (если уже не предал!) интересы социума в угоду своих собственных своекорыстных интересов. Видать, Природа, создавая человека разумного, не очень-то рассчитывала на то, что он может «работать» только на самого себя, вместо того, чтобы в первую очередь быть в Подручности у социума как нового видового образования самой Природы. (Представим себе хотя бы на минуту прайд львов, в котором одна из львиц добывала бы себе пищу и ни с кем ею не делилась – смог бы в этом случае существовать весь прайд?).
Не отсюда ли современный глобальный раздор в межнациональных отношениях? Но эти отношения, как мне представляется, – всего лишь надводная верхушка айсберга. Истинная же «глубоководная» причина – человек для самого себя, для своих, преимущественно, плотских утех. А если его интересует только это, то тогда «заглушаются» (глохнут) интересы духовные. Но без них теряется всякий интерес к созданию новизны в виде идей. И не отсюда ли вдруг возникшая – как гром среди ясного неба – идея «золотого миллиарда» как идея «золотого века» – пускай для немногих, пускай ненадолго, но с исполнением всех желаний «по щучьему велению»?
Самое непонятное здесь – откуда у человека неодолимое стремление иметь в своем распоряжении сверх необходимого, даже сверх всякой меры, сверх того, что он может (и способен) употребить или использовать? Скорее всего, стремясь к этому, человек выпадает из природного процесса, а значит, стремится к самоуничтожению. Может быть, это и есть конечная цель нашего человеческого земного существования? Ведь всё, некогда родившееся и достигшее зрелости, рано или поздно умирает, как умирает клетка, запуская механизм самоуничтожения (апоптоза). Но не слишком ли рано мы достигли своего акме? И является ли современное состояние цивилизации его вершиной?
Покончив с отступлением, продолжим далее. Как видим, на этапе События-1 есть только Бытие социума, но нет нас с нашим вездесущим сознанием и мышлением – потому как мы выступаем на этом этапе (Событие-1) в качестве обыкновенных вещей. Правда, функционирование вещей – в виде взаимодействия между ними – все же не остается безрезультатным. Как мы и предположили, – конечно, по наводке Объектно Ориентированных Онтологий (в первую очередь, Хармана, Латура, Деланда, Мейясу и др.) – это взаимодействие приводит к вполне определенному результату: возникновению Необходимости в чем-либо новом. А поскольку мы не можем заметить эту Необходимость в новизне, – нельзя заметить того, чего еще нет – то мы замечаем тот негативный фактор, в котором проявляется эта Необходимость, и который воздействует то ли на наши чувства, то ли на наш ум самым непосредственным образом.
Здесь можно было бы даже сказать, что, если в процессе нашего продуктивного мышления возникают идеи, то в процессе «мышления» соци-ума как такового возникают их зеркальные отражения, а именно, Необходимости в них. Но как невозможно «пощупать» зеркальное отражение предмета, так невозможно воспринять своим разумом саму Необходимость в чем либо новом. А вот негативный фактор вполне ощущается, поскольку воздействует он на нас на уровне наших материально устроенных органов чувств и нашего ума.
Б. Проследим далее, что происходит уже не в социуме самом по себе (Событие-1), а в нашем мышлении (Событие-11) – здесь и сейчас – после того, как мы приняли от социума «эстафету» в виде какого-либо негативного фактора, который необходимо устранить (разрешить).
Первое что мы начинаем делать так это время от времени размышлять над этим вопросом. И наше размышление заключается в том, что мы подбираем те или иные объекты, имеющие отношение к данной теме, взаимосвязываем их тем или иным образом, и пытаемся получить нечто подобное идее, то есть имеющее смысл, способный натолкнуть нас на решение этой задачи. И этот процесс построения разного рода гипотез посредством логического мышления и собирания в единое целое комплекса исходных сущих, заимствуемых нами из сферы Хаоса, мы назвали рефлексией-1. Но, как правило, данный процесс не завершается разрешением нашей задачи, потому что манипулирование на логическом уровне известными нам сущими (и взаимосвязями между ними) в принципе не может привести к возникновению какой-либо новизны, а тем более идеи. А логика ничем иным как исходными сущими в их взаимосвязи друг с другом манипулировать не может. Как писал математик Ж. Адамар:
«…строго говоря, практически не существует чисто логических открытий. Вмешательство бессознательного необходимо по крайней мере для того, чтобы стать отправным пунктом логической работы»9.
И для того чтобы выйти к созданию идеи, необходим переход с рационального (логического) этапа мышления (рефлексия-1) на иррациональный уровень мышления, который начинается с инкубационной фазы, когда мы оставляем в стороне прежние наши размышления и занимаемся чем-либо другим. Инкубационный этап тайного создания смысла идеи и выхода – после инсайта и явления идеи в наше сознание – его на допонятийный этап, скорее всего, необходим нашему интеллекту для того чтобы ничто постороннее уже не мешало развитию того процесса, который был запущен (в конце этапа рефлексии-1) с целью обеспечения выхода на «автоматический» режим самоорганизации нейронной материи. Так ракета, получив импульс от отработавшего двигателя, выходит на автоматический режим орбитального вращения).
Но этот переход на автоматический бессознательный уровень возможен только в том случае, если на этапе рефлексии-1 мы приложили достаточно интенсивные интеллектуальные усилия к познанию всего того, что имеет отношение к разрешаемому нами вопросу. И это познание связано самым непосредственным образом с теми сущими, которые уже некогда были созданы и которые мы назвали исходными сущими. Вот это хранилище последних в целом мы и назвали Хаосом, поскольку мы не знаем, когда, какие сущие и для комплектации каких идей эти готовые сущие могут нам потребоваться.
Так что только в случае приложения достаточно интенсивных интеллектуальных усилий на этапе рефлексии-1 однажды нам на ум может прийти спонтанно рожденная в нашем бессознательном идея, как внове явленный смысл. Вот этот момент есть то, что названо в многочисленной литературе – в частности, у А. Пуанкаре10 и Ж. Адамара – терминами прозрение, откровение, просветление, озарение, вдохновение, инсайт, интуиция.
Причем, идея является в наше сознание в виде сгустка смысла, который мы прекрасно – в одно мгновение! – понимаем (и понимаем в наиболее ярком свете), но еще не можем выразить, поскольку смысл идеи должен быть раскрыт (развернут) и облечен в какую-либо из знаковых оболочек: слова, знаки формулы, символы, схемы, таблицы и т. д. Не будучи оформленным, этот смысл, как показывает практика креативного мышления, имеет большую вероятность «улетучиться» из нашего сознания при малейшем отвлечении от процесса раскрытия этого совершенно нового для нас самих смысла.
И вот это озарение как мгновенное понимание смысла внове явленной идеи, как правило, сопровождается достаточно неординарными проявлениями нашей психики. А именно: явление смысла идеи в наше сознание – из нашего же бессознательного! – происходит в сопровождении целого «эскорта» ранее нами уже отмеченных эмоционально-интеллектуальных ощущений, кстати сказать, обнаруженных и зафиксированных уже древними греками – Платоном, Аристотелем, Плотином. И таковыми являются:
- интеллектуальное удовольствие от понимания внове явленного смысла,
- удивление от внезапности его явления,
- уверенность в надежности и истинности этого смысла,
- и впечатление светоносности последнего – отсюда закрепившиеся за этим актом термины: озарение, откровение, прозрение, просветление и т. д.
Продолжим далее. Тот достаточно кратковременный период от момента явления идеи в наше сознание до начала процесса раскрытия и оформления ее смысла назван нами – надо признаться, достаточно неудачно – допонятийной фазой, поскольку ясно понятый нами самими смысл идеи еще не может быть передан кому-либо и, следовательно, не может быть доступен пониманию кого-либо другого по той простой причине, что он еще не оформлен нами в знаки какой-либо всеми понимаемой системы. Потому как он есть достояние только нашего, скажем так, «чистого» сознания, сознания, еще не обремененного какими-либо культурными навыками. Иначе говоря, мы не можем его передать, если он еще не оформлен, то есть, не материализован в знание. Но, как мне представляется, именно с этой, допонятийной фазы иррационального мышления начинается перекодировка нейронных образований нашего мозга в слова и знаки, знакомые нашему сознанию. И начинается не только перекодировка, но и раскрытие, развертывание смысла идеи в рациональном процессе рефлексии-11.
А что же происходит в процесс нашего мышления на этапе рефлексии-11? Оказывается, происходит самое таинственное и самое незаметное, но притом, самое главное! В процессе раскрытия смысла идеи нами обнаруживается нехватка в комплектации идеи, состоящей пока что только из исходных сущих – которыми мы оперировали уже на этапе рефлексии-1 – еще одного объекта-сущего, того сущего, которое мы должны создать внове, поскольку его нет в наличии среди принятых нами в состав комплектации исходных сущих. И этот объект мы назвали искомым сущим, так как мы должны найти и сформировать в своем уме его вид (эйдос, по Платону) и его сущность, посредством которой оно могло бы войти во взаимосвязь с остальными сущими этой же идеи, и тем самым образовать единый комплекс (или замкнутую цепочку). Основным требованием к этому сущему является то, чтобы оно, во-первых, естественным образом вписывалось в этот комплекс, во-вторых, чтобы его свойства не входили в противоречие со свойствами остальных,
