Ведь было всё у нас всерьёз...

глазам.
«Ты всё-таки не тот мужчина, который мне нужен, ‒ читал он дальше. – С Георгием мне будет комфортнее идти по жизни. Я это сразу поняла, как только он перешагнул порог дома. Потом, когда я смотрела на его руки, в которых всё горело и спорилось, я не могла оторвать от них взгляда. Прости, но с тобой мне всегда приходится что-то придумывать, что-то изобретать. А я ведь женщина, и мне иногда хочется простого внимания. Пойми, мне хочется ощущать себя именно слабым полом, а не быть постоянным лидером. А сколько всего он знает! С таким мужчиной никогда не будет скучно в жизни. Ты тоже умен, я не спорю, но твои интересы, прости, иногда сводятся только к постели. А мне в жизни хочется всё-таки немного большего.  Не сердись, если можешь, Влад, дорогой. И прости меня ещё раз».
Владислав откинулся назад. Недоумение, шок, обида застыли на его лице. Подушка ещё хранила запах волос Анжелы. Казалось, она только-только вышла на минутку и сейчас вернется. Всё, буквально всё, заставляло думать о том, что это был какой-то глупый розыгрыш. Но записка… Записка говорила об обратном.
Владислав внезапно рванулся, выскочил из кровати, хотел побежать, узнать, что же это такое всё значит, но неожиданно запнулся о тканевую дорожку и с грохотом упал на деревянный пол.
Морщась от боли и потирая колено, которое он здорово ушиб, Владислав бесцельно  скользнул глазами по стене.
На календаре, за которым баба Груня тщательно следила, передвигая «бегунок» на нужную дату,  стояла дата их запланированного похода в загс: 3 сентября.