созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл…»
А вот и сами стихи, почитайте, вдумайтесь, оцените и насладитесь, и запомните их навсегда - детям и внукам своим передайте!... А ещё помолитесь о ней, замечательной русской женщине-поэтессе с талантом, какого ещё и среди поэтов-мужчин надобно поискать:
Судный час
Покрывается сердце инеем - очень холодно в Судный час…
А у Вас глаза как у инока - я таких не встречала глаз.
Ухожу, нету сил. Лишь издали (всё ж крещёная!) помолюсь
За таких вот, как Вы, - за избранных удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и Вы безсильны. Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия, не могу, не хочу смотреть!
* * *
Вот и нету ровесников рядом - не считаю я тех, что сдались.
Почему им “под занавес” надо так цепляться за “сладкую жизнь”?
Разве гордость дешевле опалы? А холуйство - спасательный круг?...
Я устала, я очень устала оттого, что сдаются вокруг.
* * *
Пусть было черно и печально, пусть с разных палили сторон -
Не скажет надутый начальник, что шла я к нему на поклон.
Порою казалось, что силы кончаются, но никогда
Я даже друзей не просила - была и осталась горда.
Шагаю по белому свету, порой пробиваюсь сквозь тьму,
Считая присягой лишь это: “Жизнь - Родине, честь - никому!”
Запас прочности
До сих пор не совсем понимаю, как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю в кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы даже в самых слабейших из нас?...
Что гадать! Был и есть у России вечной прочности вечный запас.
* * *
Только вдумайся, вслушайся в имя “Россия”!
В нём и росы, и синь, и сиянье, и сила.
Я бы только одно у судьбы попросила -
Чтобы снова враги не пошли на Россию.
* * *
Я музу бедную безбожно
Всё время дёргаю: - Постой!
Так просто показаться “сложной”,
Так сложно, муза, быть “простой”.
Ах “простота”! - она даётся
Отнюдь не всем и не всегда -
Чем глубже вырыты колодцы,
Тем в них прозрачнее вода.
Перед закатом
Пиджак накинул мне на плечи - кивком его благодарю.
“Ещё не вечер, нет, не вечер!” - чуть усмехаясь, говорю.
А сердце замирает снова, вновь плакать хочется и петь.
…Гремит оркестра духового всегда пылающая медь.
И больше ничего не надо для счастья в предзакатный час,
Лишь эта летняя эстрада, что в молодость уводит нас…
Уже скользит прозрачный месяц, уже ползут туманы с гор.
Хорошо усатый капельмейстер, а если проще - дирижёр.
А если проще, если проще: прекрасен предзакатный мир! -
И в небе самолёта росчерк, и в море кораблей пунктир.
И гром оркестра духового, его пылающая медь.
…Ещё прекрасно то, что снова мне плакать хочется и петь.
Ещё мой взгляд кого-то греет, и сердце молодо стучит…
Но вечереет, вечереет - ловлю последние лучи…
Приблизительно в это же время по срокам наложил на себя руки и писатель-патриот В.Кондратьев, не в силах разграбление и унижение милой Родины пережить, которую он после войны с жаром из руин восстанавливал. И сколько было таких самоубийц-патриотов по всей стране, у кого силы и нервы сдали от осознания надвинувшейся беды и собственного своего бессилия. Попробуй их всех сосчитай, всех перечисли!...
7
Против разрушительных антинародных реформ Ельцина и Гайдара патриотическая Россия поднялась и ощетинилась сразу, в первый же год. В особенности и в первую очередь - древняя столица её, Москва, вперёд всех, как всегда, почувствовавшая надвинувшуюся угрозу Русскому мiру и вставшая на защиту страны от гибельной западной демократии. Как вставала она когда-то на Куликовом и Бородинском полях, а позже, в лице мужественных стрельцов, - против оголтелого и дикого Петровского чужебесия. Уже 23 февраля 1992 года, в день Советской Армии и Военно-Морского флота, святой светлый праздник для всего русско-советского воинства, в Москве прошла многотысячная демонстрация протеста против затеянных кабинетом Гайдара реформ, которую властям столицы с трудом удалось подавить с помощью только что созданного ОМОНа. Было много раненых с той и другой стороны. Может быть - и убитых. Пролилась первая в правление Бориса Ельцина кровь: торговавший в центре столицы Стеблов, быстро свернувший работу, но не ушедший домой, тогда всё это отлично видел.
И после этого пошло-поехало как под копирку - “сорвался камень с горы”, и “душа понеслась в рай”, не ведая сомнений и страха. Антиправительственные демонстрации следовали в столице одна за другой, усиливаясь раз от разу количественно и качественно. Сиречь: радикализацией требований, которые из экономических быстро переросли в политические - в требование отставки всего кабинета министров с Егоркой Гайдаром во главе, который обнищавшим и оголодавшим за зиму москвичам был уже словно кость в горле. Особенно мощные и многолюдные демонстрации прокатились по Москве в мае-июне, когда началась пресловутая программа приватизации советской общенародной собственности. И на передний план выступила из тени зловещая фигура гайдаровского помощника и сподвижника Чубайса Анатолия Борисовича, “известного экономиста”, естественно, убеждённого рыночника и бравого реформатора-западника, кто, собственно, за ту приватизацию и отвечал перед заокеанскими финансовыми воротилами, и кто фактически и правил страной за спинами марионеточных Гайдара и Ельцина.
А.Б.Чубайс - человек решительный и волевой, безпринципный, умный, циничный, самоуверенно-нагловатый, как и все революционеры, с длинным как кнут языком, - был ключевой фигурой в правительстве Ельцина, серым кардиналом его или смотрящим от Тайного Мирового правительства, масоном самой высокой степени, вероятно, Мастером или даже Гроссмейстером, проводником разрушительных интернациональных идей, какими были в правление Горбачева А.Н.Яковлев, при Брежневе - Юрий Андропов, при Ленине - Лейба Троцкий-Бронштейн, при Сталине - Каганович и Мехлис. Это всё вещи известные и очевидные для историков. Хотя и не принято про это писать, не полагается - если сказать точнее. Его, Чубайса, правильно и уместно будет с часовым механизмом на Кремлёвских курантах сравнить, который хотя и не видно с улицы через непроницаемый циферблат, но который крутящимися по кругу стрелками и управляет, по сути.
Так всё и было в Кремле все 1990-е годы, если метафору в сторону отложить, точно так. Именно через Анатолия Борисовича западный олигархат проводил в России свою колонизационную политику, осуществлял тотальный грабёж страны, стальной намордник на русских граждан в очередной раз набрасывал в виде различных общественных организаций, иностранных компаний и фондов, частных банков, фирм и контор, и подконтрольного же себе правительства. Чубайс был в этом порабощении и ограблении, в расстановке нужных и верных людей безусловно главной и особо-важной фигурой… Оттого-то и опекали его западные спецслужбы больше и надёжнее всех, прямо-таки горой за него стояли как за сыночка родненького и единственного, без-компромиссно и горячо поддерживали в самые критические минуты, не давали в обиду. В отличие от тех же Ельцина и Гайдара, которых за мальчиков для битья держали, за ширму или громоотвод, роль и участь которых в большой Российской политике была достаточно узка и жалка, и поверхностна, как и у всякой ширмы.
Чубайс же был личностью, “шахматным королём”, заводилою-режиссёром; особо-секретным и особо-эффективным оружием Запада в борьбе с патриотической Россией. А ещё - этаким мозговым аналитическим центром или живым компьютером, с одной стороны, просчитывавшим сложнейшие в битве за власть варианты; а с другой - мощным и безотказным насосом, качавшим в американские и европейские банки богатства нашей страны, превращавшим страну в колонию, в резервацию.
Поэтому-то именно ему и была доверена важнейшая программа приватизации (как в своё время Троцкому - программа национализации всей бывшей собственности Царской России). Именно он, Чубайс, стал её крёстным отцом и проводником-вдохновителем.
Ни Ельцин и ни Гайдар, заметьте, ни кто-то другой из либеральной Кремлёвской тусовки подобной чести не удостоились…
8
Теневым лидером новой России Анатолий Борисович сделался не по щучьему велению, разумеется, не за красивые глазки и не за один день. Это должно быть понятно каждому. Перед тем, как встать на такую крутую, денежную и архиважную должность стратегического значения, ему необходимо было “пуд соли съесть” и в деле себя показать, предъявить хозяевам-кукловодам все наличествующие таланты и “карты”, знания, умения и способности.
Он это и сделал с успехом, и был молодцом. Попыхтел, покрутился какое-то время, силы и волю напряг, разум, - и предстал перед сильными мiра сего как безусловный крепкий вожак, инициативный, умный и тонкий политик, да ещё и отменный оратор и организатор. Ведь это именно вокруг него ещё с начала 1980-х годов в Ленинграде сформировалась группа главных действующих лиц той гнусной в целом эпохи, костяк т.н. российской криминальной буржуазии ельцинского периода. Ими-то, прожжёнными ельцинскими олигархами, он умело и талантливо управлял на протяжении долгого времени, щедро одаривал богатыми жирными кусками госсобственности в обмен на лояльность и деньги. Что было, то было: чего уж теперь-то скрывать, “выбрасывать слова из песни”?!...
Один у него был “минус”, если так можно выразиться: он был еврей, хотя и полукровка, по матери. И выдвигать его на первые роли, как и Явлинского того же, Авена и других, было никак нельзя - порочить славную еврейскую нацию, наводить народное озлобление на неё, естественное в той криминально-воровской обстановке.
Поэтому-то его и прятали за спину Гайдара вначале, а потом - В.С.Черномырдина. Это манера всех аферистов и пламенных революционеров во все времена, всегдашняя революционно-закулисная практика - действовать исподволь, исподтишка: из-за спины какого-либо деятеля-пустозвона…
9
Итак, прозорливые и политически-подкованные и искушённые москвичи раньше всех поняли и почувствовали, повторимся, каким вражиной и подлецом оказался “великий реформатор-экономист” Е.Гайдар с помощником своим А.Чубайсом. И ответили на их тотальный грабёж и разор многотысячными митингами и демонстрациями, с которыми справляться и подавлять сил у правительства, начиная с осени 92-го года, уже не хватало. Митингующих поддерживали и депутаты Верховного Совета России из партии патриотов во главе с Аманом Гумеровичем Тулеевым (будущим губернатором Кемерово), которые на своих сессиях, транслировавшихся на всю страну, всё жёстче и жёстче критиковали власть, не выбирая слов, не стесняя себя в выражениях.
Аман Тулеев, к примеру, будучи прирождённым народным вождём и блестящим оратором-трибуном, человеком абсолютно-безстрашным и безрассудно-отчаянным, плюс ко всему, чьи пламенные выступления из зала заседаний Дома Советов народ слушал, широко раскрывши рот, запоминал из них всё до единого слова и долго потом обсуждал, делал выводы, - Тулеев уже в ультимативной форме стал требовать от президента Ельцина отставки
