The Last Rat on the Ship (18+)

пёс, жажды как не бывало, и это улучшает настроение, а услужливая память подсказывает, что он успел заметить эту мерзость на воде и прикинуть, что она будет потолще нефтяного пятна.
      Заявил о себе мочевой пузырь, и Рэнди не смог
      (не захотел!)
      подавить внезапно возникшее желание самоутвердиться столь необычным в данной ситуации способом, да и его ТЁМНОЕ Я не стало возражать.
      Рэнди от души расхохотался, помочившись точнёхонько в одну из щелей.
      Хищник покорно терпел унижение, пока оставалась надежда на успех охоты, но вынужден был покинуть засаду и закачался на волнах футах в десяти.
      Несмотря на ночь, Рэнди прекрасно его видел. И словно почувствовав взгляд
      (осмысленный взгляд!)
      пятно начало вкрадчиво переливаться в надежде, что…
      Однако что-то неуловимо изменилось, в какую-то долю секунды, и Рэнди с не меньшим изумлением, чем то, что он испытал раньше, обнаружил, что может абсолютно спокойно смотреть на это красочное шоу - оно больше не притягивало, не завораживало, хотя и радовало глаз. И дело не в том, что враг ослабел от нескончаемого выжидания. Дело было в нём самом. В Рэнди.
      А когда вспомнилось, зачем устроено это представление в его честь, стало противно. До тошноты. И он брезгливо отвернулся.
      До утра он испытывал свои новые возможности, о которых раньше не мог и мечтать.
      Но перед этим с удивлением провёл рукой по волосам.
      Совершенно сухим волосам.
      По усам и бороде.
      По изрядной растительности на груди.
      Две недели изменили его больше, чем два года.
      Он был готов встретить свой первый трезвый и до конца осмысленный рассвет на этом плоту. Он стал его обителью. Его логовом. И Рэнди не собирался покидать озеро без трупа своего врага.
      В голову пришёл неожиданный образ: он словно волк, каким-то чудом оказавшийся на скальном уступе где-нибудь в Скалистых горах, в противостоянии с медведем, для которого недосягаем, но и сам он не может покинуть островок своего спасения - только если спуститься к медведю. И медведь этот не собирается уходить, зная, что у жертвы только один путь, и волк должен придумать, как победить.
      "Камаро" Дика, все их вещи и деньги, пустые летние коттеджи в нескольких милях отсюда и даже три их жизни Рэнди поставил на волка. Подумав, поставил и четвёртую жизнь. Свою собственную. По сути, жизнь самого этого волка. И ещё до того, как закрутилась рулетка и по ней заскользил шарик, Рэнди знал, что выиграет.
      - Я загрызу этого грёбаного медведя, - чётко произнёс он в предрассветном сумраке, и ухмылка его была похожа на оскал хищника.



      Сначала предстояло подумать, что происходит и КАК это происходит. Калейдоскоп кровавых, жутких образов, прошествовавших перед глазами, заставил невольно содрогнуться от
      (НЕ ОТ СТРАХА!)
      омерзения. Завершающим кадром была рыба.
      Та, первая, пойманная им.
      И последняя, от которой враг не отказался.
      - Ему нужны теплокровные, - уверенно заявил Рэнди сам себе. - Поэтому оно не жрёт рыбу. Хотя, когда выбора нет…
      Чёрт, что же тогда было первым? Какая-нибудь собака, принадлежавшая отдыхающим? Ребёнок? Ведь первоначально пятно было небольшого размера. Значит, раньше это была вообще капля на воде. А что произошло потом? Попалось что-то теплокровное. Комар, только что попивший человеческой крови и упавший в воду. Чушь, конечно. Тогда что?
      Он резко обернулся на крик.
      - Гагара, - озвучил он догадку. - Чёртова гагара. Наверное, какая-нибудь раненая, с перебитым крылом… Спланировала на воду, подоспела как индюшка на обед ко Дню Благодарения.
      Размер. Не сходился размер.
      - Пять футов, пять футов, грёбаные пять футов… Фута три после Рэйчел… Так-так-так-так-так… И скорее шесть или семь после Сиско… ЛаВерн… ЛаВерн, ЛаВерн…
      Он вдруг понял.
      - ПРОПОРЦИЯ, - сказал он громко, обращаясь к пляжу, на котором странные бугорки на белой поверхности отмечали места, где они оставили свои вещи. "Камаро" сменил цвет и теперь словно дремал, чуть прищурившись из-под запорошившего его снега. Как ленивый сытый зверь, покорно ожидающий неугомонных хозяев.
      А хозяев уже не было.
      А может, этот зверь был посыльным у чёрной мерзости и ночами, когда Дик спал, его "камаро" носился по округе, подбирая припозднившихся путников и привозя сюда, на съедение своему хозяину!..
      Рэнди от души расхохотался этой мысли. Да, бредятина про ожившую демоническую машину была как раз в духе теперешних писак - они вечно выдумывали всякие небылицы, паразитируя на страхах современного общества перед собственными творениями или выдумывая какие-то необъяснимые ужасы вообще на пустом месте, и нормальной, качественной фантастики теперь совсем не осталось…
      А когда-то фантастика вообще была научной!..
      Да? Ты так уверен в своей правоте? А что бы ты сказал, прочитав какой-нибудь рассказ одного из современных "бездарных графоманов" про то, как непонятная чёрная штука сожрала троих людей на озере Каскэйд?!! Ты бы тоже брезгливо морщился или вообще исходил бы на говно от возмущения по поводу такой вопиющей бесталанности?? Только почему ты сейчас не возмущаешься и не кричишь, как какой-то классический русский писатель: "ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ, ПОТОМУ ЧТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКОГДА!"? Почему ты никак не можешь забыть, как умирала ЛаВерн, почему ты чувствуешь свою вину за то, что дал ей умереть??
      Да, от таких мыслей стало как-то не по себе, он даже вдруг смутился своей безапелляционности. И потому поспешил вернуться к своим размышлениям. И раз уж он опять вспомнил ЛаВерн…
      Сколько же эта штука прибавила после ЛаВерн?
      Память была точна и предельно услужлива: примерно… с фут?
      - Что за бредятина? - пробормотал он, сбитый с толку.
      Она была высокой девушкой…
      - С фут…
      ПРОПОРЦИЯ - деликатно подсказала память.
      Рэнди с раздражением хлопнул себя по лбу растопыренной пятернёй.
      - Я должен был поумнеть, а, похоже, скорее поглупел, чёрт…
      Итак, пропорция. Фут после ЛаВерн при площади, достигнутой после Сиско.
      И всего три фута после Рэйчел?
      - Опять не то, - констатировал Рэнди. - Где я ошибся?
      Он восстанавливал в памяти всю последовательность, но ошибка в приблизительных подсчётах была незначительной. И всё равно что-то не сходилось. Выпадала Рэйчел. Он вспомнил её, примерно прикинул, выстроил всех троих в ряд.
      - Рэйчел вообще вела себя как-то странно, - не по делу заявил Рэнди, как будто это всё объясняло.
      Невысокая, с неплохой фигурой
      (Господи, какая фигура была у ЛаВерн…)
      изящная и не сказать, чтобы полновата.
      Грёбаные три фута. Ни стратегией, ни тактикой их не возьмёшь. Выпадают несоответствием. Вполне правдоподобно, но маловато. Хотя бы три с половиной, хотя точнее было бы четыре. Но не пять. И уж тем более не три.
      Внезапно мысли резко переключились, и Рэнди не сразу сориентировался.
      Стратегия и тактика.
      Дик с его футболом.
      - Разум, - прошептал Рэнди, похолодев совсем не от ветра.
      Хищник пользуется
      (мозгом)
      интеллектом своих жертв. Системой мышления. И он сожрал после тупой гагары троих не самых глупых людей, которые кое-что о нём, Рэнди, знают.
      Он похолодел ещё больше, подумав,
      (где же этот чёртов страх? почему мне не страшно даже сейчас?..)
      что может сделать неведомое нечто, имея такую информацию.
      (почему выжил только я? почему, почему? чем я лучше? или хуже? почему именно я?)
      Вот тогда он начал понимать всю пользу своего невольного безумия, растянувшегося на две недели. И впервые возблагодарил за это неведомые силы. Возвращение к инстинктивным действиям ломало схему, нарушало планы, что в итоге спасло ему жизнь.
      Интересно, а как бы повёл себя Дик, останься он последним выжившим? Или ЛаВерн? Или Рэйчел? Кто-нибудь из них, чудом избежав смерти в самый последний момент, сошёл бы с ума так же, как он, для того, чтобы всё управление перешло на уровень подсознания и инстинктов, где главенствуют иные схемы выживания? Схемы выживания, где механизм принятия решений вообще не нужен, где работает только то, что целесообразно для одной-единственной цели - выживания любой ценой… Или они, сойдя с ума, просто бездумно метались бы по плоту, в конце концов свалившись в воду, в ждущие объятия чёрного зверя? Тогда вопрос не только остаётся - он становится главенствующим во всех произошедших событиях: "Почему выжил я? Чем я лучше или хуже?"…
      И ещё что-то настойчиво, но негромко словно царапалось в дверь. Давно виденные образы, обрывки разговора. Что-то оттуда, где было тепло, сытно, приятно, весело и не так одиноко.
      (хотя что-то в этих воспоминаниях раздражало)
      Рэнди почувствовал, что его теперешнее одиночество тоже неожиданным образом разрушено. Всё тело подобралось, подобно пружине, и он резко обернулся, прыжком, уже зная, что увидит, ещё до того, как услышал крик.
      Мокрая гагара. С перебитым левым крылом. Она встряхнула головой и завалилась на правый бок, разразившись паническими криками и хлопая раненым крылом в тщетных попытках восстановить равновесие; перепончатые лапы глухо скребли по дереву настила.
      Стратегия и тактика. Грёбаный Сиско с его грёбаным футболом.
      (Внимание, ребята! Сшибаем проклятого Панчо в воду с его плота! Комбинация с уткой. Повторяю: комбинация с этой чёртовой уткой!)
      Гагара наконец оказалась на ногах и уселась у самой воды, обиженно нахохлившись, словно укоряя Рэнди за то, что он ей не помог. Даже демонстративно отвернулась в сторону, отчего Рэнди едва не расхохотался. Перебитое крыло она отставила чуть назад, картинно показывая свою беспомощность. Рот Рэнди начал наполняться слюной
      (Я хочу сожрать эту сраную утку! Подайте мне её с яблоками под винным соусом! Сейчас же!)
      он был готов проглотить её вместе с перьями и этим её искалеченным крылом.
      Тело напряглось, но осталось на месте. Он словно загипнотизированный уставился на полосы и пятна угольной черноты на спинке, клюве и шее птицы.
      (Грёбаная стратегия и тактика)
      Он медленно и осторожно попятился назад от неё и присел на корточки в паре ярдов от своего прежнего места, не сводя с неё настороженного взгляда.
      В какой-то момент эта ситуация показалась ему смешной, и он не стал сдерживать улыбку. Ну действительно, что могла сделать с ним эта птица? Броситься на него, вцепиться в него когтями перепончатых лап, пытаясь разбить ему башку своим клювом?? Да, старина Хичкок пришёл бы в восторг от такой сцены!..
      Рэнди тихо засмеялся, но остался на том же месте. Потому что при всём комизме ситуации он помнил, что это не гагара – это агент врага, а значит, это враг. Так что излишняя осторожность не будет излишней, как бы парадоксально это ни звучало. Одна капля этой дряни, попавшая с птицы на него, - и всё, комбинация удалась, проклятый двуногий побеждён.
      Наутро гагаре это надоело, и она деловито спрыгнула в воду, сразу, без криков и всплесков, канув в поблекшую черноту возле плота. Рэнди опять остался один, но теперь он знал,