его покойной бабушки. Тут я вспомнила, что семья собиралась продавать эту недвижимость. И, быть может, на Маяковке уже живут другие люди. А старая мебель, в том числе книжный шкаф с тайником, отправились на свалку. Я быстро набрала до боли знакомый номер телефона. Пришлось опять потревожить пожилую женщину. Оказалось, что комната выставлена на продажу, но покупатели еще не нашлись. Без зазрения совести, я начала врать, что моя знакомая заинтересовалась их вариантом. Как я и ожидала, мне предложили заехать за ключом и самой показать комнату. Но удача не была полной. По словам Антона, тайник он нашел за книгой одного из классиков, являвшегося предком того самого Карелина, которому писала в свое время Катрин. Облазить все стеллажи за короткое время не представлялось возможным. Поэтому, нужно было вычислить этого писателя. Я не нашла другого выхода, как поискать информацию в Интернете. В этот день мне определенно везло. Предком Аполлона Андреевича по материнской линии оказался Лермонтов.
Через пару часов я уже штудировала многочисленные книжные полки. Томов Михаила Юрьевича оказалось несколько. За одним из них, расположенным отдельно от других я обнаружила тайник. Находиться здесь дольше не было смысла. К тому же, могли заглянуть любопытные соседи. А потом при случае обронить в разговоре с хозяевами, что я была здесь одна, без потенциальных покупателей. Объясняться с родителями Антона не хотелось. Я побежала домой, решив для начала тщательно осмотреть шкатулку, и только после этого вернуть семейную реликвию по назначению – прямым потомкам. Дневник Катрин, к счастью, оказался здесь же, в тайнике. Тетрадь, действительно, представляла жалкое зрелище. Уцелело совсем немного. Некоторые листы были просто выдраны.
Следуя Антону, я также начала с чтения письма к Карелину:
«Здравствуйте, уважаемый Аполлон Андреевич! Узнав о Вас как о человеке, являющимся рыцарем Ордена тамплиеров, осмелюсь обратиться за советом. К тому же то, о чем я поведаю, возможно, вызовет у Вас неизмеримый интерес. До шестнадцатого года моя семья проживала в Риге. Когда мне исполнилось семь лет, мы перебрались в Москву. Отец погиб в гражданскую войну. А в этом году я схоронила и свою матушку. Перед смертью она передала мне большую старинную шкатулку, привезенную из Риги. В ней хранились семейные реликвии. Я не раз слышала, что у меня французские корни. И что с моим происхождением связана какая-то загадка. Месяц назад я в очередной раз рассматривала чудесные безделушки и фотографии из оставленного мне наследства. Решила протереть шкатулку. И, как видно, невольно нажала на еле заметный рычажок. Открылось потайное углубление. В нем находилась любопытная вещица, очень старинная. А именно, массивная печать. На ней была изображена лошадь, на которой сидят два всадника. Уникальность находки на этом не заканчивается. Внимательно изучив этот предмет истории, я обнаружила в ручке тайник. Тайник содержал письмо, написанное на французском языке. К счастью, владею им я довольно неплохо. Мне удалось перевести письмо почти полностью. В общих чертах передаю Вам его содержание:
«Кто бы ты ни был, читающий эти строки, надеюсь, Бог, а не Дьявол навел тебя на это письмо. Иначе, будь проклят тот день, когда я решила оставить шанс моему удивительному сокровищу не быть окончательно потерянным для человечества. Прочти мою историю и прими единственно верное решение, как поступить с тем, ЧТО ОТКРЫЛОСЬ ТЕБЕ.
Я родилась в возвышающемся в центре Парижа Тампле. Мой отец был не рыцарем, а обычным ремесленником, жившим под покровительством Храма. Но семья наша принадлежала Ордену. До пятнадцати лет я постигала тайные науки тамплиеров и практически не знала, что такое горе. Пока Филипп Красивый не вступил в 1307 году в Тампль не как гость, задолжавший Ордену огромную сумму денег, а как господин покоренной крепости. Рыцари Храма не оказывали сопротивления. По уставу они не могли поднимать оружие на христиан. Братья открыли ворота и впустили внутрь стражу короля. Орден был подготовлен к арестам. Как бы ни старался Филипп, тамплиеры были предупреждены. Последнее время я чувствовала, что вокруг происходит что-то необычное. Но в силу моего возраста и непосвященности, от меня скрывали истинное положение вещей. Я не понимала, почему многие рыцари вышли из Ордена и покинули Париж. За пару дней до этих событий я проснулась на рассвете и увидела, как из ворот Тампля выехали возы, груженые сеном. Я была в недоумении: зачем понадобилось везти сено из Парижа в деревню? Но, казалось, кроме меня никого это не удивило. Вечером я задала отцу мучивший меня весь день вопрос. Он посмотрел долгим, полным грусти взглядом и молча повел в церковь. Здесь, у лика Бафомета я узнала, что грядут тяжелые времена. И поклялась быть верной рыцарскому духу и сохранить все знания, которые успела получить в Храме. Через два дня я навсегда рассталась с отцом и до конца дней так и не узнала о его судьбе.
Тогда, в ту злополучную пятницу, я также навсегда покинула стены Тампля. Я была сильно напугана бесчинствующими солдатами. Пытаясь найти богатства, они крушили все подряд. Я решила укрыться на время в подвальном помещении. Сбегая по лестнице вниз, наступила на прогнившую ступеньку и провалилась в подземелье Храма. Я слышала о тайных туннелях, ведущих далеко за город, но вход в них знали только посвященные. Пробираясь наугад, я столкнулась с умирающим от раны рыцарем. Он приехал в Париж накануне и был мало мне знаком. Но он узнал меня, потому что общался с моим отцом. Силы уже оставляли его. Речь была слабой, еле внятной. Рыцарь поведал, что в его миссию входило вынести из Тампля очень важную вещь, достояние тамплиеров. Только он мог сделать это. Поэтому ее не смогли вывезти ранее вместе с другими сокровищами. Но среди братьев оказался предатель. Я услышала хорошо знакомое мне имя одного из монахов. Он пытался завладеть реликвией, но погиб в схватке с охранявшим ее рыцарем, также получившим смертельную рану. «Сами Боги послали мне тебя, девочка!» - воскликнул он. Умирающий сказал мне имя и адрес рыцаря дружественного нам Тевтонского Ордена. «Он поможет тебе добраться до балтийского острова Борнхольм. Это далеко на севере отсюда. Там ты найдешь наших братьев тамплиеров. То, что я вручу, ты отдашь только в руки казначея. Ни одна душа не должна знать о том, что ты хранишь. Если что-то пойдет не так, береги ЭТО от всех в тайне. Пусть даже до самой смерти. И в могилу с собой заберешь. Бог сам распорядится судьбой этого предмета. Потому как, если темный или несведущий человек воспользуется заключенной в нем СИЛОЙ, наш мир может быть обречен на гибель», - рыцарь протянул мне небольшой сверток и печать Ордена. Руки его безвольно опустились, и он испустил дух.
Увидеть заветный остров Борнхольм мне было не суждено. С тевтонским рыцарем мы добрались до Финского залива. В то время орден воевал с Рижским архиепископом. По дороге мы попали в одно из сражений. Мой спутник был убит, так и не успев представить меня своим братьям и помочь попасть к тамплиерам. Не буду долго описывать свою нелегкую жизнь. Я была в чужой стране, одинока и напугана. Судьба занесла меня в город Ригу, где я и провела все свои дни, обзавелась семьей. Сейчас я чувствую надвигающуюся смерть. И мысль о сокровище рыцаря обжигает душу. Я осталась верной данному слову. Ни один человек не узнал мою тайну. Когда я рассмотрела и поняла, ЧТО ИМЕННО храню, то с ужасом осознала, какая ответственность легла на меня. С одной стороны мне безумно хотелось передать ЭТО в нужные руки. А с другой - боялась ошибиться. Странствовать в поисках храмовников не было никакой возможности. Я была всего лишь слабая женщина, оторванная от родины. Но у меня не хватает духу забрать в могилу эту тайну. Полагаясь на волю Бога, я пишу это письмо. В надежде, что когда-нибудь оно попадет к посвященным людям».
Далее письмо идет на неизвестном мне языке. По-видимому, эта часть текста самая важная, и в ней говорится, где схоронено сокровище. Надеюсь, Вас заинтересовало то, что я здесь изложила. И, возможно, Вы и есть тот самый человек, на которого так уповала та, чьим потомком я являюсь. Если это так, буду ждать от Вас Вестей.
Катрин Залите».
Отложив письмо в сторону, я принялась разбираться в еле различимых от огня и времени записях:
«Рыцаря Сантея больше нет. Я опоздала! Что делать? Ведь не зря же попало ко мне это письмо…
…Еще вчера я была полна отчаяния. Сегодня жизнь вновь обрела смысл. Я не знала, зачем шла вместе с похоронной процессией от Манежа до Кропоткинского музея. Цели никакой не было. Я хоронила свою мечту. Когда я бездумно смотрела в лица незнакомых мне людей, кто-то сильно одернул меня за руку. Это был мой сосед, Корольков Илья. Он учился на втором курсе МВТУ и всегда был для меня недосягаемой мечтой. Высокий, темноволосый, с почти черными глазами. Сталкиваясь с ним, я каждый раз цепенела и опускала голову. Именно он поведал мне, что Орден тамплиеров до сих пор существует, и не только во Франции, но и в Москве. Мы столкнулись в читальном зале городской библиотеки, когда я увлеченно читала одну из книг по истории Рыцарей Храма. Древняя находка из фамильной шкатулки полностью завладела моими мыслями. Я ложилась и просыпалась со словами: ТАМПЛИЕРЫ, ГРААЛЬ. Изучив уже изрядное количество литературы, я как бы окунулась в иной мир. Это в какой-то степени заглушало горечь от свалившегося на меня сиротства. В свои семнадцать лет я осталась без родителей. На попечение меня взяла родная сестра отца, последнее время также жившая с нами.
Так вот, мой сосед и сказал мне, что в нашем городе есть настоящий рыцарь, и где его искать. Несколько дней ушло у меня на обдумывание письма. Я боялась сообщить лишнего, но, с другой стороны, хотела заинтересовать господина Карелина, внушить ему доверие к своему рассказу. Вчера я, наконец, решилась и понеслась к Первому Дому Советов, не доверяя написанное почте. На второй, нужный мне этаж, меня не впустили. По горькому стечению обстоятельств именно в этот день Аполлон Андреевич Карелин, рыцарь Сантей, скончался».
Рыцарь Сантей… Так вот кто общался со мной с того света! Аполлон Андреевич Карелин – предводитель российских тамплиеров. Я уже перестала удивляться загадочным событиям, происходящим со мной в последние дни. Наверное, на том свете ему не дает покоя, что Катрин опоздала со своим письмом. И теперь через меня решил наверстать упущенное. «Ну и дела», - справедливо возмутилась я и углубилась в дальнейшее чтение:
«Илья отвел меня в сторону. Он пристально посмотрел в мои опустошенные безысходностью глаза, и тихо сказал: «Если это не праздное любопытство, я помогу тебе стать одной из нас».
9 апреля 1926 года.
Лекция Солоновича*****, как всегда, произвела неизгладимое впечатление своими эффектами остроумия, сравнений, неожиданных «новых» взглядов и оборотов. Талант его своеобразен. Мысленно я уже в Кропоткинском музее на собрании Ордена. Неужели сегодня посвящение!
… Перед посвящением мне было сказано, что Орден ставит своей задачей духовное перерождение человека, который должен быть благородным и противиться всякой неправде. Мне было
