— Я хочу предложить диверсию! — голос наимудрейшего заставил смолкнуть ропот в партере. А от напряжённого внимания присутствующих, казалось, сам воздух стал плотнее.
— Мы опять наймём пиратов, которых задействовали для убийства императрицы, — продолжил Ий-ти. — Если изучите записи с места покушения, то убедитесь — они всё подготовили профессионально, и не их вина, что Амадея выжила. Никто не мог предположить наличия у людей подобной защиты.
— Это так, — раздались голоса мудрейших.
— У меня следующее предложение: пираты облачаются в военную форму Империи и летят к отдалённым планетам государства. Они от имени нового правительства предъявляют местным властям такие немыслимые требования, что тем ничего иного не останется, как выказать недовольство существующим режимом, и открыто выступить против него. Этим мы спровоцируем конфликт в государстве, который перерастёт в войну.
Сейчас Империя фактически создана заново. Её хозяйство разрушено. Там нет ни устоев, ни порядка. Мудро воспользовавшись нынешним положением, мы получим то, что и хотели, причём замечу, с небольшими затратами. И ещё. Чем скорее мы запустим проект, тем раньше он начнёт приносить плоды.
А теперь я затрону тему религии. Успешный опыт внедрения в умы людей преклонения перед дзугами и навязывания им мысли об ущербности человечества, недостойного для причисления к великим народам Галактики, дало обнадёживающие результаты. Удивляюсь, почему эти эксперименты были проведены лишь на нескольких планетах, а не во всех завоёванных мирах. Если бы среди людей начали повсеместно внедрять религию преданных рабов, мы не получили бы такой мощной пиратской войны, и нам не пришлось бы сейчас прибегать к таким постыдным уловкам с предоставлением свободы Империи.
Считаю, мы должны поработать в данном направлении и везде, где возможно, начать внедрять среди людей веру в великих дзугов. Такие мои предложения. Решайте, мудрейшие. Детали обсудим позднее.
Ий-ти молча переводил дыхание, сбившееся во время бурной речи. Он всё сказал и теперь с волнением ожидал реакции зала. Это был довольно важный и щекотливый момент. Одобрение мудрейших для него означало дальнейшее пребывание на высоком посту. Если же нет… Он даже не хотел думать об этом.
Время тянулось медленно.
«О, создатель, ну почему они молчат? — Ий-ти разволновался в ожидании решения коллег. — Поддержат меня или нет?»
Громкое «р-р-р...» внезапно наполнило зал, и он возликовал. Мудрейшие одобрили план, и за ним по-прежнему остался высший пост.
Глава 4
Империя. Звезда Диба. Планета Рона. Резиденция императрицы дворец Алимли. Торжественный зал
После церемонии на Этране возглавляемая императрицей правительственная делегация возвратилась на Рону — столичную планету государства. Сразу по прилёту во дворце почтили погибших телохранителей. А затем Империя отдалась ликованию. На всех планетах с пышной торжественностью отмечали свободу, и день подписания Великого договора объявили национальным праздником — Днём независимости.
После трагических событий на Этране окружение смотрело на Амадею, будто на святую. Люди полагали, что там не обошлось без вмешательства высших сил. Специалисты не могли иначе объяснить чудесное спасение императрицы. Никто в Галактике не обладал подобными способами защиты.
По возвращении на Рону Амадея была рассеяна и задумчива. Это заметили все. Ближайшее окружение считало, что она перенесла шок, и ей требовалось время на восстановление.
Возможно, это и было причиной. Сама же Амадея не знала, чем объяснить своё состояние. Какие-то невыразимые подсознательные импульсы прорывались из глубины души на поверхность и бередили разум. Встреча на Этране явилась пиком в её судьбе, ради которого она жила последние годы. И вот свершилось — Амадея подписала Великий договор, гарантировавший свободу Империи. Но не это сейчас занимало её голову.
Девушка ловила себя на мысли, что в её жизни произошло нечто прекрасное и великое. Порой у неё случался внутренний подъём, и тогда Амадея задыхалась от восторга, внезапно наполнявшего душу. Но чаще она жила ожиданием нового волшебного момента.
Императрица была под большим впечатлением от чудесного спасения. Само покушение прошло для неё как-то стороной. Она словно предчувствовала, что должно произойти нечто ужасное, и потому, возможно, не очень испугалась. Да, были страх, тревога, сожаление о смерти тех, кто поклялся отдать за неё жизнь.
Но всё это не так волновало её душу, как спасение. Амадею завораживало то волшебное ощущение тишины и некой возвышенности над миром, когда она, в окружении смертоносных фейерверков, шествовала рядом с загадочным спасителем. Вот что девушку делало рассеянной. Амадея словно прикоснулась к подлинному божественному величию. А может, и не это, а придуманный образ незнакомца с его бархатистым волшебным голосом, защитившим её от смерти, заставлял трепетать девичье сердце.
— Ваше Величество, Ваше Величество, — шёпот подруги Лариты оторвал Амадею от милых дум, и она бросила взгляд вниз. С высоты трона императрица обозревала Торжественный зал, в котором был устроен приём по случаю Дня независимости.
Ввиду огромной важности события, подписание Договора следовало отмечать с королевским размахом. Поэтому сегодня во дворце Алимли собрались выдающиеся умы Империи. Амадея пригласила всех, кто имел влияние в государстве. Среди присутствовавших трёх тысяч гостей находились президенты планет, деятели культуры и высшие чины вновь созданных вооружённых сил. Все они были важны, ведь Империя возродилась и только делала первые шаги.
На церемонию пригласили также послов некоторых государств. Они с любопытством варваров взирали на непонятный для них человеческий праздник. Но сегодня иномирян было не так много, как на Этране. Здесь присутствовали делегации ближайших соседних стран, прибывшие для установления межгосударственных отношений.
Императрица вышла к гостям в голубом платье, подобном тому, в котором блистала на Этране: свободная юбка, облегающая талия, пышные рукава, приоткрытая грудь и масса драгоценностей. Но этот наряд не был столь тяжёлым, ведь в своей резиденции Амадее не требовались модули для поддержания жизни и безопасности.
— Ваше Величество, вами гордятся за смелость и отвагу, проявленные во время инцидента на Этране, — вновь шёпот Лариты, стоявшей справа от трона.
Амадея посмотрела вниз. Перед ней вытянулся Эдин Пирс — высокий, властный, но уже в годах, правитель Саты. Грудь мужчины украшали ордена старой Империи, полученные им в боевых действиях против оккупантов. Кстати, это благодаря ему Амадея стала императрицей. Его слово было решающим при утверждении кандидатуры на трон, когда множество юных претенденток участвовали в конкурсе на звание мисс Мира. Немногие знали, что в тот день выбирали будущую правительницу Империи. А ещё Эдин Пирс был наставником Амадеи и помогал ей войти в новую для себя роль.
— Не стоит меня переоценивать, — с улыбкой и дружеской теплотой в голосе произнесла Амадея.
— Вы держались мужественно, Ваше Величество. Не скрою, мне было страшно за вас, но я гордился вами. Честно говоря, сам не знаю, что делал бы, окажись я в подобной ситуации, — произнёс Пирс.
Амадея одарила мужчину благодарным взглядом. Всё же лесть приятна любому сердцу, особенно женскому.
— Давайте больше не допускать таких прискорбных инцидентов, — выдохнула Амадея.
Её привлекло какое-то движение в дальнем конце зала. Словно предчувствуя нечто судьбоносное, она с беспокойством посмотрела туда.
Огромные, в три человеческих роста, двустворчатые двери распахнулись с медлительным величием. Амадея была удивлена, как и все присутствующие в зале. По дворцовому этикету две створки портала открывались полностью при торжественных выходах императрицы. Для послов высокого ранга, официально представлявших народы Галактики, половинки этой двери лишь раздвигались. Все остальные проходили в приоткрытую створку.
«Для кого полностью распахнут портал? — озадачилась Амадея. — Кто мог покуситься на мои привилегии?»
Императрица вопросительно посмотрела на церемониймейстера, отвечавшего за всё, что происходило во время приёма. Но тот отвёл глаза, не пожелав предупредить её о предстоящем визите. Это взбесило Амадею. Волна нарастающего гнева захлестнула императрицу, и она решила строго наказать нерадивого служащего.
В огромном зале повисла тишина. Люди каким-то шестым чувством ощущали назревающие события. Все повернулись к порталу. Каждый желал первым увидеть, для кого полностью распахнули створки, в то время как императрица уже заняла трон. А Амадея напряглась, готовясь встретить новый вызов судьбы.
Откланявшись, Эдин Пирс отступил к коллегам. Телохранители проводили его глазами и сосредоточились на происходящем у портала. Эти люди давали личную клятву императрице в том, что ради неё готовы пожертвовать своими жизнями. Для них хорошим примером стали погибшие на Этране коллеги, в честь подвига которых было решено поставить монумент.
В глубине соседнего зала началось движение. Амадея рассмотрела, что там была парящая платформа со стоящим на ней человеком. На такое появление в апартаментах имперского дворца мог рассчитывать только глава государства. Но сегодня на Роне не ждали гостей этого уровня. Поэтому собравшиеся заинтриговано разглядывали таинственного незнакомца, прибывшего с королевским апломбом.
«Он довольно дерзок, — отметила Амадея. Императрица не узнавала мужчину, а внутреннее напряжение уже зашкаливало. — Кто посмел заявиться во дворец с такой помпой?»
У девушки промелькнула мысль, что прибыл Рей — её защитник с Этраны. Ему она была готова всё простить. А при воспоминании о нём как-то сладко-сладко затрепетало женское сердце. Но Амадея усилием воли потушила душевные переживания, и приготовилась наказать наглеца, посмевшего претендовать на её привилегии.
Платформа, украшенная в цвета старой императорской династии, неспешно проплыла в арку портала и, не останавливаясь, направилась к трону. Высокий мужчина в облегающем серебристом костюме стоял по центру помоста. На длинных волосах, обрамлявших его красивое лицо, покоился обруч короны с драгоценными камнями. Женское общество не оставило эту деталь без внимания. Глаза дам участливо следили за мужчиной, а на их губах застыли очаровательные улыбки.
[justify]Два солдата в парадной форме старой Империи шествовали впереди и аккуратно освобождали дорогу от толпившихся гостей. Благодаря этому следовавшая за ними платформа беспрепятственно продвигалась к трону. Когда она достигла центра зала, церемониймейстер промаршировал по ковровой дорожке и, остановившись возле телохранителей,
