Думается, Декарт вполне мог ознакомиться с этим трактатом.
Ну, а разобравшись с сущностью бога, притом, как видно, с его же, бога, подсказки, Декарт сообщает:
«Что касается мыслей о многих других вещах, находящихся вне меня,– о небе, Земле, свете, тепле и тысяче других, то я не так затруднялся ответить, откуда они явились».
7.
И Декарту понятно, например, что мир материален.
«Материя – это движущаяся протяженность», - объясняет он.
Эта «протяженность», по мнению Декарта, имеет длину ширину и глубину, бесконечна, состоит из корпускул, мельчайших частиц, бесконечно делимых и взаимодействующих между собой. По-моему, даже в ХУ11 веке в этой идеи не было ничего нового. Правда Декарту почему-то понадобилось заявить, будто природа материи исключает пустоты, содержанием которых является «ничто». То есть, он не оставляет места дьяволу, тому «ничто», которое по мнению теологов «ничтожит». Отчего же так категорично и сурово? А может быть, как раз оттого, что теперь место ничто во главе бытия. Однако это не изменяет природу "ничто", и значит, даже там оно отсутствует. Может, потому на вопрос некоего кальвиниста о том, где находится Бог, Декарт ответил: «Нигде». Говорят, что после этого Декарта стали называть «Нигдей».
Впрочем, некоторые исследователи творчества Декарта находят в его трудах признаки пантеизма. На эту мысль наталкивает, например, утверждение Декарта о том, что в отличие от «конечного» человеческого мышления мышление бога «бесконечно». Правда, лично я не понимаю, как мышление может быть бесконечным. Во всяком случае, ясно, что Декарт говорит о существовании двух субстанций: «протяженности» и «мышления». Это как раз то, что опровергал Спиноза, говоря, что двух субстанций не может быть.
Тем не менее, решив вопрос субстанции, Декарт берется открыть законы физики. Он, например, понимает, что, если материя – движущаяся протяженность, то она должна сохранять свое движение. Так логика подсказывает ему идею закона сохранения энергии, закона прямолинейного движения, и закон действия и противодействия. В этом, ему, разумеется, помогает его научный метод. Правда, кое-что из его открытий историки науки приписывают стараниям Галилея, а кое в каких картезианских идеях усомнился Ньютон, говоря: «мы гипотез не измышляем».
Особенно, Ньютону не нравилась гравитационная теория Декарта, где он объяснял земное тяготение вихревым движением тонкой материи, или эфира вокруг планеты. Кстати эта вихревая модель могла бы объяснить условия образования элементарных частиц, как это делаем мы в нашей "креативной философии", но признание энергии подлинной субстанцией посягало бы на его веру во всевластие мышления. Этого не допускало само мышление Декарта.
Тут следует заметить, что, чем дальше Декарт развивает свое учение, тем больше возникает сомнений в его приверженности методу открытия истин. Так, например, отделив от тела человека его мышление, он фактически поставил их по разные стороны разума. Это потребовало объяснение того, как независимая от тела субстанция мышления, взаимодействует с протяженностью? Говорят, этим вопросом заинтересовалась принцесса Фальтцкая. Тогда Декарт ей пояснил, что это происходит по средствам некой «шишковидной железы». Думаю, Декарт не был уверен в существовании такого органа, поскольку в других случаях он ссылался на посредничество Бога, или души, которую он, разумеется, представлял тоже мыслящей сущностью. Вот, что он об этом говорит:
«Затем я описал разумную душу и показал, что ее никак нельзя получить из свойств материи, как все прочее, но что она должна быть особо создана, и недостаточно, чтобы она помещалась в человеческом теле, как кормчий на своем корабле, только разве затем, чтобы двигать его члены; необходимо, чтобы она была теснее соединена и связана с телом, чтобы возбудить чувства и желания, подобные нашим, и таким образом создать настоящего человека. Тогда как, зная, сколь наши души отличны от душ животных, гораздо легче понять доводы, доказывающие, что наша душа имеет природу, совершенно независимую от тела, и, следовательно, не подвержена смерти одновременно с ним. А поскольку не видно других причин, которые могли бы ее уничтожить, то, естественно, из этого складывается заключение о ее бессмертии».
Аким образом, Декарт как будто не отрицает того, что душа в человеке присутствует и даже «возбуждает чувства и желания». Идея такой разумной души известна еще от Платона. Но понимая разумность как умение мыслить, Декарт не отделяет душу от мышления, делая их единой субстанцией. Как ни странно, в результате этой операции по склеиванию души и мышления идея Декарта приобретает наглядную достоверность. Ведь согласитесь, мышление позволяет нашей душе существовать в пространстве мысли, хотя бы, например, в форме литературных произведений, что несомненно является модусом бессмертия. Правда, как я уже не раз напоминал, без разума мышление – ничто. Оно является дополнением разума. И именно логос разума, а вовсе не само мышление или воля принимает конечные решения. Поэтому художественные произведения - заслуга не столько мышления, сколько разума.
Когда Декарт говорит о мышлении, то он говорит лишь о результате деятельности разума. Точно так же, он мог бы говорить о листьях, которые невозможны без самого дерева, но поскольку листья существуют, дерево подразумевается.
8.
Словом, главная ошибка Декарта состоит в том, что он плохо себе представлял разницу между мышлением и разумом. Отсюда вся путаница и все противоречия в его учении. Между тем, сущностью разума в нашей "креативной философии" признается творчество. В этом случае мышление является инструментом такого творчества, как скрипка для музыканта. Без скрипача
скрипка мертва. Но и не всякий скрипач способен извлекать из своего инструмента красивую музыку. Иную музыку лучше не слышать. Точно также не всякий продукт мышления следует считать достойным существования. С этих позиций гораздо справедливее звучит фраза: «Я творю прекрасное – значит я существую».
Для того, чтобы мысль была красивой, очевидно, необходимы некоторые условия в логосе разума. Думаю, такими условиями является гармония. Эта гармония может нарушаться, в том числе и мышлением, когда мышление привносит ошибки в структуру логоса. Подобные ошибки способны внести и ложные философские учения. Ведь как сказал Марк Туллий Цицерон: «Философия – культура души».
9.
Мне кажется, я привел достаточно доказательств того, что воззрения Декарта во многом ошибочны. Но, по-моему, эти ошибки слишком очевидны для великого ума. Скорее, в своем учение Декарт преследовал определенную цель, которую ему указывало его собственное мышление. Примерно так Христофору Колумбу мерещились берега Индии, которые он пытался достичь путем, подсказанным ему географом Паоло Тасканелли. Как мы знаем, во время путешествия Колумбу пришлось укротить множество своих сомнений в правильности столь рискованного маршрута. Но авантюра Колумба оказалась вполне успешной. Кстати, Новое Время в котором Декарт создавал научные труды, известно в истории своим духом авантюризма. И очень возможно, что именно этот дух наполнял паруса вдохновения Декарта, обещая ему «Terra incognita» новых открытий в науке. По общему признанию таковое открытие состоялось. Но на самом деле Декарт открыл то, чего не хотел. Абсолютизировав мышление и отождествив его с сомнениями, Декарт показал диалектичность рассудка и его тяготение отрицать разум. Я думаю, это и было новым и важным словом в философии.