тяжеловато, он задохнулся от бешеного темпа более молодой Стефании.
–Где мы? – спросила Стефания, очнувшись. – Ой…
Базир тоже огляделся. Это было похоже на начало сточных канав. Повсюду были тяжёлые люки и рытвины. А ещё на каменных стенах блестела вода…да и запах стоял очень соответствующий.
–Я здесь, – заметил Абрахам спокойно, – ты какого чёрта здесь делаешь?
–Я не…я не знаю, – призналась Стефания. – Я просто захотела тебя найти и побежала.
Абрахам закатил глаза:
–Боле-езная!
Стефания смутилась. Она начинала соображать и всё больше понимала, что со стороны выглядит дурой.
Но Базир заступился за неё:
–Мы видели одного странного человека!
–А я вижу двоих, – пожал плечами Абрахам, – вернее, одного странного человека и одну дуру, но я не бегаю по улицам тихого города.
–Нет, – Стефания встряхнулась, – я…то есть мы, но нет…больше я.
–Объясни нормально, – посоветовал Абрахам, – иначе я тебя в этом месте оставлю на века.
Стефания дёрнулась, но усилием воли заставила себя оставаться храброй и сказала:
–Вильгельм передаёт тебе привет.
Вот теперь на лицо Абрахама было приятно посмотреть. Всегда интересно наблюдать за тем, как человек, знающий всё о какой-то области, вдруг цепенеет, поймав себя на какой-то грубой и глупой ошибке.
Абрахам сначала оцепенел, затем по лицу его пошли красные пятна, потом лицо его выбелилось…
–Что? – хрипло переспросил Абрахам. Сейчас в его тоне не было привычного снисходительного тона, какой бывает в те моменты, когда приходится объяснять элементарные вещи.
Стефания одним духом выпалила всё и про то, как заметила Вильгельма и про то, как нарочно задела Базира, и про краткую беседу, и покаялась:
–Дура я, дура! И тебя выдала и сама рискнула.
Но Абрахам молчал. Он не отреагировал ни на слова Стефании о покаянии, ни, казалось, на её историю. Он молчал, и это молчание пугало куда сильнее, чем самый громкий крик.
–Абрахам…– Позвала вконец напуганная Стефания, и он внезапно ожил и велел:
–Уходим! Быстро!
Базир заметил Вильгельма раньше Стефании. Он услышал шаги – размеренные, тихие шаги, обернулся и увидел выходящего из-за угла улыбающегося путника. Знакомого путника.
Стефания сжала кулаки, готовая к драке, если придётся биться. Но Вильгельм не выказывал никакого агрессивного настроя. Вынырнув из-за поворота, он остановился и смиренно ждал.
Чего-то? Кого-то?
Абрахам не медлил. Он, не примериваясь в силе, швырнул перед собой сгусток силы, и пространство раздвинулось, раскрывая чёрный провал. Абрахам схватил Стефанию за руку, Базир переместился к порталу сам, не сводя взгляда с Вильгельма…
Вильгельм ничего не делал. Улыбался и смотрел за тем, как троица исчезает в портале. Абрахам, не размениваясь на любезности, просто спихнул двух своих соратников в провал и оглянулся на Вильгельма уже из закрывающейся дыры.
–До встречи! – ответствовал ему Вильгельм и услужливо помахал рукой как старому знакомому.
4.
Едва Стефания вывалилась из портала и почувствовала под собою твёрдую землю, как сразу же напустилась на Абрахама. Вообще она никогда не была расположена к истерикам и уж тем более по отношению к тому, кто много старше и сильнее её. Но в этот раз она позволила себе немыслимое и закричала на Абрахама:
–Кто это? Кто это был? Скажи! Кто он? Ты же его узнал! И это тот, что передал тебе…
На Абрахама эти выпады, однако, не произвели никакого впечатления. Именно поэтому он спокойно пресёк бурю имени Стефании, рявкнув:
–Во-первых, не ори! Во-вторых, угомонись.
Стефания покорилась. Да и сложно было не покориться тону Абрахама.
–Где мы? – спросил Базир. ему тоже было интересно узнать про того человека, что ввёл Абрахама в такое состояние, но он понимал, что пока ситуацию надо сгладить и начать с выяснения малого.
Стефания, услышав вопрос Базира, спохватилась и торопливо огляделась. Это было похоже на какой-то участок леса, и, судя по редким деревьям и большому количеству мелким кустарников и травы – часть леса вела либо к выходу, либо к опушке. Откуда-то тянуло сыростью и лёгкой прохладой, Стефанию прохватил ветер, но она лишь едва заметно поёжилась, подумала, что, должно быть, в этой местности прошёл недавно дождь, но трава была сухая и земля тоже.
–Здесь недалеко ручей, – объяснил Абрахам, то ли прочтя, то ли просто угадав её мысли, – мелкий, но быстрый и чистый. Он протекает здесь уже не первую сотню лет, но едва ли остаётся замеченным. Ему нужно протечь в сторону склона, чтобы впасть в большую реку, а та уже впадёт в Мораву…
Абрахам осёкся, усмехнулся:
–Это не случайное место.
–Но от кого мы убегали? – спросила Стефания, стараясь держаться мягче. Её распирало от любопытства. – Ты ведь его знаешь?
–Конечно, – буркнул Абрахам и снизошёл до более развёрнутого ответа. – Это Вильгельм. Он был магом когда-то…
–Как ты? – не подумав, брякнул Базир, и тут же получил локтем в бок от Стефании и охнул, но не возмутился, признавая её право на нанесение такого отрезвляющего удара. – Я не это хотел сказать!
–Как я, – холодно отозвался Абрахам, глядя в упор на Базира. – Болезная, он верно заметил.
–Ты сделал много для людей! Для креста! – возразила Стефания, – у Базира не было права…
–Вильгельм был магом. Моим соучеником в Цитадели, – Абрахам снова прервал Стефанию, не позволяя ей разойтись тирадой. – С первого дня он начал спорить с нашими наставниками, делать замечания и был весьма и весьма высокомерен. Он спрашивал о сути войны креста и магии, спрашивал о разнице, называл меж нами сходства.
Абрахам на мгновение оказался в той самой первой классной комнате Магической Цитадели, которой предстояло на долгие годы стать обителью для Абрахама – сначала как для ученика, который будет назначен жертвой травли любимцев цитадели, затем цепным псом магического совета и после этого предателем. А ныне выходит и двойным предателем.
Но тогда, в первый раз оказавшись в стенах класса, Абрахам был счастлив. Блестящее будущее вырастало перед его мысленным взором, приоткрыв рот от волнения, он слушал тогда горячую речь Наставника, речь о борьбе с возомнившими о себе церковниками, о праведности и силе магии, и тут…
И тут в дело вмешался нагловатого вида юнец, тот самый Вильгельм! Он сказал, что если магия хочет защитить людей, то тогда следует позволить людям увидеть истинные лица церковников и тогда сами люди истребят людей. А дальше, с течением лет, речи Вильгельма становились опаснее. В конце концов, он сравнил Писание с высшими Книгами Магии, Цитадель с Церковью, а апостолов с легендами магического мира и вывел формулу, из которой следовало, что чудеса, которым поклоняются церковники и есть та сама магия, а магия, которую исповедует цитадель, и есть та самая религия.
Как его не убили? Почему ограничивались бесконечной чередой наказаний для него?
–Всё закончилось тем, – продолжил Абрахам, вернувшись из своей памяти, – что он стал нежелательной особой для Цитадели и всего магического братства. Его называли смутьяном и это, замечу, при том, что у него были отличные способности. Да, он всех достал своим отступничеством, но он оставался сильным. И не присоединился к войне. А позже я узнал, что разочаровавшись в магии, а затем в кресте, Вильгельм избрал себе нового бога и стал служить золоту.
–А? – Стефания растерялась. Она видела за свою недолгую жизнь фанатиков (к их числу принадлежал тот же Абрахам), и трусов (как несчастная её первая влюблённость в Ронове), и храбрецов (Базир), и серость (Делин), и даже жестокость (Рене). Но никто из них не служил золоту. Они служили сами себе или своей стороне, они служили власти или своему страху. Но золоту?..
–Буквально или фигурально? – уточнил Базир, слегка смутившись.
–Он стал наёмником, – пояснил Абрахам. – За определённую цену оказывал услуги…
–Какие? – не поняла Стефания.
Базир смотрел на мир чуть иначе и потому одновременно с нею спросил:
–Кому?
–Всякие и всем, – отозвался Абрахам. – Привороты, убийства, шпионаж, подкуп, целительство, травля плода, избавление от бастардов…с любой проблемой Вильгельм, как я знаю, справлялся. Путешествовал по миру и брал заказы, чем дороже, тем лучше. Служил и магам, и церковникам, и людям, что далеки от наших войн.
–А так бывает? – Стефания представить себе не могла, как это жить и работать со всеми? Впрочем, до недавнего времени она полагала и вовсе абсолютную однозначность в своей жизни: на стороне церковников, против магии. И теперь? За нею охотятся, сама она, как оказалось, в крови несёт магию, а церковники погрязли в борьбе за власть?! Замечательный расклад, но лучше была бы однозначность.
–Его появление не было случайным, – Абрахам не ответил на вопрос Стефании, сочтя ответ очевидным. Да так оно и было! Если ты не знаешь, что это есть, поверь тем, кто может знать наверняка.
–А может было? – Базир попытался пошутить. Вышло кисло.
–Ему заплатили за нас, – Абрахам заметно мрачнел с каждой секундой. – Кто-то, кто очень богат и очень хочет до нас добраться.
–А здесь он нас не найдёт? – спросила Стефания, чувствуя, как в груди снова поднимает змеиную голову страх. Она сама разговаривала с Вильгельмом, но теперь, когда она узнала правду о нём, то ей стало по-настоящему страшно. Для неё человек (или маг!), работающий за золото – человек много худший, чем фанатик.
–Найдёт, – заверил Абрахам, – обязательно найдёт. Но здесь не случайное место нашего убежища. Нам нужно пройти немного до воды.
–А там что? – Базир был абсолютно несчастен. Чем дальше сплеталась вокруг него история, тем хуже он себя чувствовал. Среди магов – начинающих и уже матёрых, и всяких вампиров ему не было места.
–А там…вода, – Абрахам усмехнулся, и, не дожидаясь пока его снова прервут, повернулся и пошёл на сырость и прохладу.
Ему не надо было даже оборачиваться назад, чтобы проверить – следуют ли за ним его путники, шелест травы и тихое движение ткани прекрасно ответило на этот вопрос.
Идти оказалось недолго. Почва заметно увлажнилась довольно скоро и буквально через каких-то четверть часа троица вышла к журчанию ручейка.
Ручеёк был действительно мелким. Он прорезал эту часть леса в небольшой низине, вымытый, очевидно, за те самые сотни лет всерьёз никем не замеченного течения, про которые говорил Абрахам. но ручеёк, несмотря на малую ширину – всего метра два, два с половиной – был быстрым. Именно эта скорость и создавала ту сырость, которую сразу же ощутила Стефания.
–Красиво, – осторожно сказала Стефания, не представляющая, почему Абрахам привёл их сюда.
–Знаю, – ответил тот, приблизился к ручью и сошёл в низину. В размытой земле ещё оставался небольшой островок, на котором можно было стоять, не касаясь реки. И Абрахам осторожно опустился на колени, протянул руку к воде…
Базир и Стефания наблюдали в молчании. К своеобразию Абрахама они привыкли и понимали, что лучший ответ – это тот, что они наблюдают сами.
–Покажи мне, где сейчас Вильгельм, – обратился Абрахам к воде и коснулся ладонью воды.
Под изумлёнными взглядами Стефании и Базира вода вдруг успокоилась и застыла в своём движении, образовав спокойную водную гладь, в которой проявилось хорошо знакомое уже лицо Вильгельма!
Стефания вскрикнула, но на это никто не обратил
