Нелюди

восстановить последние события в голове.
  Свиньи ошивались рядом, мерно похрюкивая. На улице раздавался стук топора.
  Вскоре открылась дверь и вошел Кроу, держа в руках окровавленный топор, кровь стекала на сапоги.
  — Одного поймал, — мерзко захохотал Кроу, держа голову одного из мальчиков за волосы. Он кинул ее возле Лео. Лео закричал. Голова покатилась, обрызгав его белую рубашку кровью. Увидев голову около себя, мальчик чуть не упал в обморок, отодвинувшись подальше.
  — Выпустил мое стадо, — усмехнулся Кроу. — Я знаю, что ты хотел мне сделать сюрприз, малыш, хотел устроить мне хорошенькую ночную охоту.
  Кроу уселся на кусок бревна и взял тарелку. Посыпал солью, перцем и перемешал.
  — Ешь, малыш, ты наверняка проголодался, — сказал Кроу и Лео увидел возле себя миску с дымящейся похлебкой. Его охватило омерзение и захотелось вырвать.
  — Ничего, — сказал Кроу, — это поначалу. Когда не поешь недельку-другую, потом еще добавки просить будешь, — он уплетал похлебку за обе щеки. К нему требовательно подошла свинья. Кроу протянул на открытой ладони кусочки человечьего мяса и свинья с жадностью схватила его.
  — Да, — причмокивал Кроу, — не зря говорят, что чем моложе мясо, тем оно нежнее.
  Лео весь сжался от ужаса и отвращения.
  Кроу облизал ложку, отставил пустую тарелку и надел очки. Он достал кипу газет.
  — О, что опять навыдумывали обо мне! — он ткнул пальцем в газету. — Что Кроу печет пирожки, начиняет их мясом мальчиков и продает на рынке! Чтобы я, охотник, как уличная торговка, стоял на рынке? Что за околесицу городят!
  А фото, сделанное в фотошопе! Я им в редакцию лучше пришлю целую коллекцию собственных снимков. Я — звезда и имею право подать на них в суд за недостоверную информацию! Папарацци чертовы, да что они знают обо мне!
  Он посмотрел на Лео:
  — Будешь моим сыном. Я совсем один. Из тебя получится славный охотник, просто нужно привыкнуть. Я сам мясник, мой отец был мясником, и ты будешь мясником.
  — Не буду... — тихо проговорил Лео.
  — Будешь, — ответил Кроу. — Мой отец был мясником... — и взгляд его будто ушел в прошлое. — Он любил мясо. Мясо и кровь. Этот топор принадлежал ему. — Кроу провел пальцем по лезвию окровавленного топора. — Он любил насиловать меня по ночам. Приходил и трахал каждую ночь... И я боялся сказать об этом брату. Мне было стыдно. Но брата он тоже трахал. Я увидел случайно, как они боролись и как отец зарубил его топором, как с топора стекала кровь, как покатилась голова, как содрогалось обезглавленное тело... А потом... Потом отца посадили. Ему дали пожизненный и он сдох в одной вонючей тюремной камере. Но у нас, — Кроу перевел взгляд на Лео, — все будет по-другому...
  Лео стало понятно, почему Кроу стал Таким. Как и в большинстве случаев, все психологические травмы тянулись из детства.
  Кроу провел пальцами по ноге Лео, начиная от щиколотки и поднимаясь выше, залез под рубашку.
  — Не бойся, — сказал Кроу, видя его испуганные бегающие глаза.
  Вторая рука Кроу обнажила плечо Лео и начала гладить его.
  — Я не виноват в том, что у вас был душевнобольной отец, — сказал мальчик. — Я не виноват в том, что он насиловал вас, что убил вашего брата. Я не должен расплачиваться за грехи вашего отца! Чем тогда вы отличаетесь от него?
  — Не трогай моего отца, щенок! — Кроу ударил Лео по лицу. — Он классно трахал! И у него был такой же большущий член, как и у меня!
  Кроу задрал на Лео рубашку и его руки стали жадно гладить ягодицы.
  — Нежная кожа, — шептал Кроу, — у меня в то время была точно такая же, когда я познал член своего отца, этот большущий член, доставивший мне столько боли и столько удовольствия!
  Кроу все более страстно гладил мальчика, его руки воровато шныряли по самым сокровенным местам, а его губы Лео чувствовал уже на своих ягодицах. Мальчику стало настолько мерзко, что захотелось умереть. Член Кроу ворвался в него с неистовой агрессией.
  Лео расплакался.
  — Фил, Фил... — шептал он...






                                                      39

  Клаус сидел на обрыве и слушал шум водопада. Он свесил ноги вниз, в ушах свистел ветер, а в небе кружился горный орел. Луи гладил Клауса по спине.
  — Ты терзаешься, я знаю, — прошептал он. — Ты хочешь стать свободным, как ветер, как этот горный орел в небе, но душа твоя продолжает терзаться. Отпусти обиду, прости месть и ты освободишься, мы будем вместе.
  Клаус задел ногой камень и он с грохотом скатился в пропасть. Он развернулся к Луи, обхватил его за шею и просунул в рот язык.
  — Мы будем вместе, — сказал он, чмокнув его в губы, — мой прекрасный мальчик, но не требуй от меня невозможного.


  Лео больше не мог терпеть в себе этого ужасного чокнутого маньяка. Он стал дергаться и вырываться, чем причинил себе невероятную боль.
  — Будь тише! — начинал злиться Кроу, потому что Лео мешал ему нормально кончить.
  — Я не ваш сын! — кричал Лео. — А вы — не ваш душевнобольной отец!
  — Не трогай моего отца, птенец! — Кроу стукнул его кулаком в спину. — Желторотый птенец! Что ты понимаешь?! Ты еще смеешь мне возражать! Да сейчас я из тебя сделаю вкуснейшую закуску. Твой жареный с оливками зад принесет моему желудку гораздо больше пользы, а твои гениталии под грибным соусом — вот это будет деликатес! С шампиньонами! Мысль! — Кроу дождался пока кончит, захохотал и нервно принялся натачивать топор.
  Лео попытался встать, но цепь тяжело зазвенела, отдавая тянущейся болью в ноге.
  — Фил! Фил! — закричал Лео.


  — Фил! Фил! — будто крик донесся ветром.
  Фил поднял голову, костюм промок от вечерней росы.
  В сердце защемило: Ему плохо. Он молит о помощи. Ему нужна помощь. Фил пристально посмотрел на недавно появившуюся в небе луну.
  "Я здесь. Я с тобой. Я найду тебя".
  Одинокий молодой волк завыл, глядя вверх...


  — Я самый сильный, самый могущественный из зверолюдей в этом городе, я прекрасен, — сказал Блэквульф, вертясь перед зеркалом и пафосно разглядывая свое отражение. — Вся власть, вся мощь будет в моих руках...
  — Точнее была бы, если бы не было Локи, — возразил Той, чтобы усмирить спесивого друга.
  Он с удовольствием украдкой наблюдал за раздосадованным лицом Блэквульфа.
— Да.... Этот Локи словно кость в горле, — злобно проговорил Блэквульф, фыркнув по-звериному. — Самовлюбленный наглец, выскочка! Он просто неуправляем, его не пронять ничем, такое чувство, что ему вообще на все плевать.
  — На все, да не на все, — загадочно улыбнулся Той.
  Блэквульф внимательно посмотрел на него:
  — Или ты знаешь то, чего не знаю я?
  — Может быть, — интригующе повторил Той. — Знаю я слабое место Локи, его ахиллесову пяту.
  — ?! — Блэквульф дернул его за плечо. — Говори!
  Той хитро посмотрел на него и провел пальцами по статуэтке волка очень тонкой и старинной работы, инкрустированного мелкими изумрудами.
  — Я давненько заприметил эту вещицу, — любовно гладя статуэтку рукой с чрезмерной растительностью, сказал Той.
  — Хитрющий шакал! Это фамильная. Да ей цены нет!
  — А может и есть, — лукаво посмотрел на него Той. — Уничтожить Локи.
  — Хорошо, если ты не лжешь и научишь, как уничтожить этого проклятого Локи, статуэтка твоя! — с воодушевлением сказал Блэквульф. — Хотя сомневаюсь, что его можно уничтожить.
  — Нужно сделать так, чтобы он сам себя уничтожил.
  Блэквульф хмыкнул:
  — Ага, насмешил!
  — Послушай меня, — сказал Той, переведя взгляд с изумрудных глаз статуэтки на горящие глаза Блэквульфа. — Есть одно слабое место у Локи — это один юный вампир по имени Артур. Локи очень его любит.
  — Не смеши! — наигранно расхохотался Блэквульф.— Я скорее поверю в то, что на  яблоне выросли ананасы, чем в то, что Локи в кого-то влюбился.
  — Поверь мне, я знаю, что говорю, — сказал Той. — Из верных источников эта информация.
  — Кто ж такой этот Артур? — задумался Блэквульф. — Наверное какая-то особая штучка, раз Локи так зацепило?
  — Не знаю, — ответил Той. — Я воочию его не видел.
  — Ну так, а мне-то чем это поможет, даже, если допустить, что Локи и любит этого самого Артура?
  — А ты не понимаешь? — как на последнего недоумка посмотрел на него Той. — Выкради Артура и Локи приползет к тебе на коленях. Будешь наслаждаться его унижением, попирать его своей ногой, как Цезарь Галлию!
  Блэквульф впал в задумчивость, закутавшись в плащ. Взгляд его застыл.
  — А как я выкраду этого Артура, если даже не знаю, как он выглядит?
  — Вот, специально для тебя раздобыл, — с улыбочкой достал фотографию Той.
  — Гм... Это он и есть? Какой женоподобный... Я бы сам его...
  — Думай о высших материях, — сказал Той, с жадностью сжимая в руках долгожданную статуэтку, — если хочешь насладиться крахом Локи.


  В эту ночь Локи рыскал по лесу в поисках добычи.
  — Пустите, мать вашу! — вопил Артур, из уст которого вылетала такая ругань, что у похитителей едва не отпали уши.
  Действуя по принципу, что даже с отрубленной головой самурай способен хотя бы на еще одно решающее действие, Артур с мешком на голове впился острыми когтями в физиономии похитителей.
  — Не можешь с этим мальчиком справиться, тупица! — прикрикнул один из слуг Блэквульфа на другого.
  — Оно царапается!
  После ожесточенного сопротивления, Артур все же был связан и упрятан в кузов машины.
  Всю дорогу из кузова доносилась нечеловеческая брань и страшнейшие проклятия.
  — Что с вами такое?! — с удивлением посмотрел на похитителей Блэквульф. — Вас атаковали ночные птицы?
  — Да так... — краснея, проговорили похитители.
  — Где товар?
  Они притащили связанного Артура с мешком на голове и наполнили свои карманы звонкой монетой.
  — Развяжите! — приказал Блэквульф.
  — Нет уж, предоставляем эту торжественную процедуру вам, милорд, — раскланялись похитители.
  — Так... — проговорил Блэквульф, терзаемый любопытством. Он взял острый нож, разрезал веревки и снял мешок, тут же закричав от невыносимой боли, так как острые клыки чуть ли не  до кости впились ему в руку.
  Блэквульф потрясал окровавленной рукой в воздухе.
  — Так вот какой ты, северный олень... — проговорил Блэквульф, уставившись на Артура.
  — Что это еще за  х...ня, кто ты, нах...р, такой?! — накинулся на него Артур.
  Блэквульф посмотрел на него с задумчивой улыбкой, что-то прикидывая в уме. На паркет продолжала стекать кровь, текущая из прокусанного пальца.
  — Да... Локи всегда выбирал что-то не от мира сего,  — проговорил Блэквульф.
  — Ты не понял вопроса?! — воскликнул Артур. — Я тебя еще раз спрашиваю, какого х...ра  я здесь делаю?!
  — Артур, строптивый, ты меня заводишь, — сказал Блэквульф. — Я научу тебя разговаривать со своим господином. Целуй меня!
  Ответом ему был средний палец. Уязвленный Блэквульф, страдающий манией величия, снял со стены плеть.
  Плеть просвистела над ухом Артура. Следующий удар обжег ему плечи.
  — Ну и что? — ехидно спросил Блэквульф. — Уже не такой строптивый?
  — Ты наивно полагаешь,что боль заставит меня изменить к тебе отношение? — отрезал Артур.
  Он гневно пнул ногой кресло, которое покатилось и ударило Блэквульфа по коленям.
  — Черт! — закричал Блэквульф, впав в состояние исступления. Удары плети сыпались на Артура градом.
  — Сейчас я научу тебя, как надо со мной разговаривать! Сейчас ты отдашься мне по