Войны демонов. Глава 30

Глава 30. Души для Бездны.
Гуль был огромен. Покрытый бледно-серой, с болезненной прозеленью, кожей. С огромными, бугрящимися длинными мышцами конечностями, увенчанными блестящими черными когтями-кинжалами. Безносая, безгубая голова, - череп, обтянутый кожей, поблескивала в мерцании факелов. Блестящие зраки, словно куски мутного льда, как бельма слепца. Омерзительные, пугающие, безустанно рыскающие, будто в поисках жертвы, или дабы предупредить опасность. Но какая опасность может грозить царскому гулю, превосходящему своих и без того немалых соплеменников как минимум вдвое? В размере, силе и злобе. Какой естественный противник может быть у прирученной Балладором зловещей твари?
Это инстинкт, заключил Сильвар, наблюдающий за хрустящим костями нарубленной мертвечины, гулем. Глаза его бегают не от голода или страха. Они всегда ищут жертву. Царский гуль всегда голоден, и от того опасен. Даже этот, чье брюхо уже вздулось от скормленной ему Балладором гнили, не откажется перекусить кем-то еще.
Но «Бездушный» приручал его не для того, чтоб любоваться ненасытной тварью, с выпирающим наружу хребтом, вспухшим брюхом, белесыми глазками и безудержным голодом.
После того, как в Базданге появился царский гуль, окрестности наводнили его соплеменники. Балладор часто выпускал его на прогулку, по возвращении с которой, огромная клыкастая тварь приводила еще стаю таких же, поменьше.
Сильвар, знал какой силой демоны наделили «Бездушного», что он смог обуздать царя гулей. Если бы не эта сила, то решетка должная не выпустить его из медвежьей ямы, не остановила бы тварь. Если бы не сила повелевать царским гулем, то Базданг стал бы опасным местом, не только для орков, людей из культов, пришедших на смену захватчикам Саглака, но и для темных апостолов, к которым, не без сожаления, все еще причислял себя Сильвар «Познавший».
-Что там, внизу? – спросил Дамьен Ривайс, шаря невидящим взором вокруг, прислушиваясь к неприятному хрусту костей, исходящему из ямы.
-Гуль, - коротко ответил Сильвар, без энтузиазма воспринявший роль наставника для мальчика, в котором демоны узрели немалую силу.
Сильвар и сам чувствовал это. Мальчик действительно силен. И Сильвар увидел это воочию. Днем ранее, когда Балладор отправил их с Дамьеном на подмогу Зак-Разаму, на небольшую поляну, куда Освальд Гринморд, то ли по неосторожности и незнанию, то ли с умыслом, привел три полка даз-рематской гвардии. Разорванных в считанные мгновения, огромной стаей балладоровых стригоев. Тогда же Сильвар заметил, что мальчик довольно храбр. Они слышали слаженный марш тяжелой пехоты даз-рематцев задолго, как по лесу пронеслись душераздирающие предсмертные вопли, и отвратительный, звенящий вой стригоев.
Даже Сильвару, видевшему многое и знавшему, что ему ничего не угрожает, стало не по себе, как и Зак-Разаму, старавшемуся не смотреть на ужасную картину побоища и последующей шокирующей трапезы.
Мальчик слеп, и оттого, оторванные конечности и ручьи крови, стекающие в лужицы, из которых, своими длинными, шершавыми языками лакали стригои, не могли смутить его.
Но вопли, зловещие, звенящие в тишине, опустившейся на поляну. Звуки молящих об избавлении, бессрочно оборванных жизней. Сильвар был уверен, что и Дамьен слышит эту ужасающую призрачную какофонию.
Ни смятения, ни страха, присущего любому ребенку в подобной ситуации не проявилось. Дамьен Ривайс был спокоен, непоколебим и беспристрастен. Будто слепота оградила его не только от ужасной картины, но и от потусторонних голосов. Будучи не простым отроком, он будто не слышал зависшие в посмертии вопли, сотрясающие подкорку мироздания и наполняющие кровожадных Князей Пустоты силой. Или воспринял их чересчур хладнокровно, зная, что нужно делать, наученный Кхарном, и приставленными к нему воспитателями в лице Темных апостолов и некромантов культа.
Не мешкая сделал это. Без приказов и наущений. Крики будто всхлопнулись, и тишина обрушилась по обе стороны жизни и смерти.
-Отец рассказывал мне о гулях, - сказал Дамьен. Ни волнения, ни переживания от присутствия рядом с кровожадной тварью у мальчика не было. Будто в яме сидело ни прожорливое чудовище, а диковинная зверушка. Необычная, но не опасная.
Не испугался он и раннее, когда Агамонд «Заступник» едва не освободил Сильвара от его повелителей. Безумец! Безумцы они оба. Один, что надеялся столь малой силой одолеть Лжебога и его свиту. Другой, что надеялся на то, что у «Заступника», - это получится.
Слепой мальчик не дрогнул, не испугался ни во время боя, ни в момент решающей схватки, закончившейся гибелью Рыцаря Света, чье вырванное сердце было раздавлено могущей ладонью Кхарна, а тело скормлено этому самому царскому гулю.
Даже Сильвару стало не по себе от произошедшего. От бесславной и глупой гибели импульсивного бывшего друга. От предательства, его новыми соратниками.
Несчастный Агамонд Лайтхантер. Наверно, это его участь быть предаваемым теми, кому он больше всего доверял. И как несправедливо, что и в последний миг, он снова был предан. 
-Лорд Агнес знает о них не понаслышке, - ответил Сильвар, удивившись, что мальчик впервые вспомнил об отце с того самого момента, как Кхарн привез его в Темную Крепь, а затем и в Базданг.
Так же уверенно он вел себя и по возвращению с поляны, на которой пировали стригои. Когда в некромантских цехах поднимали трупоогров, - мясных големов, оживленных демонами для предстоящей битвы.
Мясные големы не были для Дамьена Ривайса чем-то страшным. Он и сам, должно быть, ощущал ту силу, что подвластна ему. И понимал, что даже души растерзанных на поляне Гринмордовых даз-рематцев, поглощенные, а затем вложенные в уродливые, сшитые тела трупоогров, подчиненные им, и подвластные Кхарну, - слуги Бездны не могут навредить Дамьену.
Но понимал ли он, что это пока Дамьен Ривайс исполняет волю Древнего Зла и Князей Пустоты?
Задумывался ли об этом, подобно Сильвару «Познавшему», или мальчик, наделенный столь огромной силой, становится бездумной пешкой, исполнителем чужой воли, подобно Балладору?
-Папа говорил, что гули всеядны, и если голодны, могу раскопать могилу или курган и насытиться из свежих захоронений, но в отличии от трупоедов, предпочитают охотится, - решил блеснуть познаниями Дамьен.
-Верно! – подтвердил Сильвар, уводя мальчика от зловонной ямы с прожорливым гулем, к Большому Чертогу, стоящему особняком у восточной стены крепости, под одним из мрачных бастионов Базданга.
Там, прикованный цепями к каменным стенам, за массивными, окованными железом дверьми, покоился Ледяной Змей. Реликт Войны Демонов. Скелет древнего дракона, поднятого Илданусом, заточившим в старые кости душу своего развоплощенного собрата, - Рроккотта.
Глазницы огромного клыкастого черепа вспыхнули призрачным огнем, и затрещав костями и цепями, драконий скелет встрепенулся. Демон в нем, угрожающе зарычал, и Сильвар усомнился, что было правильной идеей привезти сюда мальчика. Дамьен же не вздрогнул.
-Дракон?! – догадался он.
-Ледяной Змей, - поправил «Познавший», с опаской приближаясь к скованному цепями скелету. – Душа одного из демонов, заточенная в старых драконьих костях.
-Он что-то вроде трупоогра? Или восставший мертвецов? – спросил Дамьен, следуя за Сильваром. Слишком уверенно и непринужденно для слепца.
-Нет. Срок жизни нежити ограничен бренностью тела, в которое помещается подчиненная душа. Ледяной Змей вечен, пока его не убьют, - Сильвар мотнул головой в сторону оживших драконьих костей, будто слепой мальчик мог это увидеть, и продолжил: - Это оболочка для души демона. Его добыча, и только его! И ни время, ни паразиты-пожиратели мертвечины, не властны над его костьми.
Рроккотт дернулся, цепи сковывающие и ограничивающие его движение звякнули, напрягшись.
Сильвар держался в стороне от обвитой стальными скобами пасти, пустив вперед не робкого мальчика. «Познавший» воровато огляделся, опасаясь лишнего внимания. То, что он задумал не должно достичь чужих ушей.
-Подчини его! – спокойно сказал колдун.
-Демона!? – удивился Дамьен. – Кхарн говорит, что демоны не подчиняются смертным. Они созданы для поклонения, и их силы превосходят силы любого смертного.
-Это так, - согласился Сильвар. В этом Лжебог не обманул мальчика, но демон не говорил, что их невозможно подчинить. Это Дамьен, додумал сам.
-Не бойся, - прошептал Сильвар, сквозь серебряную бороду, с золотыми прожилками.
Дамьен выставил правую руку вперед, будто прощупывая темному, как и подобает слепому. Рроккотт занервничал, завился, сотрясая цепи. Глаза ярче полыхнули ледяным огнем, пасть чуть приоткрылась, скованная железными скобами, с начертанными на них рунами, не различимыми в густом сумраке чертога.
С улицы донеслись звуки набата, призывающего к битве. Послышались слаженные шаги маршевых шеренг Темных Рыцарей и ржание лошадей, вампиров предателя Брэмора. Скрип решетки над медвежьей ямой с царским гулем.
Маленькая ладонь легла на холодную кость между провалами ноздрей выбеленного драконьего черепа. Змей содрогнулся, извиваясь всем телом, и замер.
Бездна обещала Сильвару знания Смертного мира, и демоны не обманули, сокрыв тайны Бездны от него. Желая обмануть Тьму, он сам стал обманут ею, и превращен в раба. Но сейчас, ему не нужны были тайны Пустоты. Сильвар воочию увидел, что за могущество и какую опасность разглядели в Дамьене Ривайсе Древнее Зло Алшиба и Кхарн.
-А теперь сделай так, чтобы он не полетел, - сказал Сильвар.