Моя Богиня. Несентиментальный роман. Часть вторая

Санкт-Петербурге в 1836 году им была опубликована уточнённая карта южного берега Крыма и пространное описание к ней, которое, как утверждают специалисты-картографы, и до настоящего времени служит ценным источником по истории и топонимике полуострова.
В 1845 году Кёппен стал одним из членов-учредителей Географического общества России; принимал активное участие во многих его изданиях. В 1846 году по поручению Географического общества Пётр Иванович составил этнографическую карту Европейской части России (издана в 1851 г.), над разработкой которой он трудился в течение многих лет. За эту карту Географическое общество присудило Кёппену премию им. Жуковского (1852) и Константиновскую медаль (1853).
Особая заслуга Кёппена - выяснение бывших имён городов и населённых пунктов Крыма. «Эти исследования были опубликованы в его “Крымском сборнике” в 1837 году, который в свою очередь стал составной частью “Этнографической карты России” изданной в 1851 году»...

7

Следом за Кёппеном обычно называют и Густава-Теодора Паули (1817 - 1867), российского учёного-этнографа, члена Русского географического общества, немца по происхождению, известного в России под именем Фёдора Христиановича.
Воспитание и обучение Паули получил в Берлинском университете. На службу в Россию поступил 14 февраля 1841 года. Был и военным, и помощником полицмейстера, и преподавателем немецкого языка. В итоге дослужился до чина коллежского секретаря, а позже - и до титулярного советника.
С 2 октября 1857 года Паули состоял членом Русского Географического общества. Изложил свои исследования в фундаментальном сводном труде по этнографии всех народов России, созданном на уникальных коллекциях Географического общества и изданном в 1862 году под заглавием «Description ethnographique des Peuples de la Russie» («Этнографическое описание народов России»; переиздано в 1877 году)…

8

Ну и последним в списке российских пионеров-этнографов (как узнал студент-старшекурсник Кремнёв из домашних бесед с учителем) обычно называют Владимира Ивановича Даля (1801 - 1872) - крупного русского чиновника и писателя, этнографа, лексикографа и собирателя фольклора, сына обрусевшего датчанина Йохана (Иоганна) Кристиана Даля.
Заслуги Владимира Ивановича в области Русской культуры огромны: их трудно переоценить. Он был автором двух капитальных трудов, над которыми работал всю жизнь - «Толкового словаря живого великорусского языка» и «Пословиц русского народа».
Помимо лексики и пословиц, Даль в течение всей жизни собирал народные песни, сказки и лубочные картины. Сознавая недостаток времени и сил для обработки накопленного богатейшего фольклорного материала, собранные песни он в итоге отдал И.В.Киреевскому для публикации в «Московском сборнике», а сказки - А.Н.Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Императорскую публичную библиотеку и вошло впоследствии в издания Д.А.Ровинского.

---------------------------------------------------------------
(*) Историческая справка. Д.А.Ровинский (1824-1895) - крупный русский юрист и сенатор, действительный тайный советник и один из главных разработчиков Судебной реформы 1860-х годов. Вошёл в историю Русской культуры как непревзойдённый знаток искусства и составитель справочников по русским портретам и гравюре 18-19 веков, как меценат и благотворитель. А ещё - как величайший русский коллекционер, собиравший гравюры для своих изданий по всему свету, про которого с восторгом писали его не менее великие товарищи - А.Ф.Кони, В.В.Стасов, И.Е.Забелин, В.Я.Адарюков. Европа, Китай, Индия и Персия, Ближний Восток - везде неутомимый Ровинский искал иллюстрированные издания по истории России. Благодаря его хлопотам до нас дошли редчайшие гравюры и русский лубок, мы можем теперь лицезреть своих царей и императоров, любоваться фейерверками и иллюминациями 18-го столетия, обладаем энциклопедическими сведениями о граверах и иконописцах Российской Империи. Ни один серьёзный труд по истории Русского искусства или книгопечатания не обходится теперь без ссылок на многочисленные исследования этого удивительного человека. Д.А.Ровинский был почётным членом императорской Академии наук и Академии художеств…
---------------------------------------------------------------

Показательно и достойно всяческой похвалы то, что обрусевший датчанин-Даль «в литературной своей деятельности вдохновлялся стремлением высвободить Россию из греко-латино-германо-французских оков, которые наложили на неё древние книжники…»

В 1913 году в Петербурге - по личной просьбе императора Николая II (как теперь это можно с уверенностью предположить), решившего дать бой иудеям, - была выпущена брошюра «Разыскание об убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их», изданная ещё в 1844 году и переизданная в 1913-м, накануне процесса Бейлиса. Автором её был всё тот же неутомимый Владимир Иванович Даль, честный и предельно-мужественный человек, работавший в 1840-е годы чиновником особых поручений при министре Внутренних дел Л.А.Перовском. Тогда-то он и собрал секретный материал в архивах ведомства и не побоялся опубликовать его под своим именем… {1}
«Брошюра Даля была напечатана по распоряжению министра всего в 10 экземплярах, но собирателю редких книг Остроглазову всё-таки удалось её раздобыть. И позднее она была перепечатана П.И.Бартеневым, издателем «Русского архива». Разумеется, иудеи пытались не допустить её издания и распространения. Подобным образом, например, «Книга кагала», составленная Яковом Брафманом и напечатанная в Вильне в 1869 году, была разом скуплена в Одессе одним богатым евреем, чтобы прекратить обращение её в публике…» /В.И.Большаков «По закону исторического возмездия»/…
Сия брошюра, к слову, переиздавалась и в 1990-е годы типографией Троице-Сергиевой Лавры: её, при желании, можно было свободно купить на книжных развалах Москвы и ознакомиться……

Помимо прочего, сугубо научного, Даль был ещё и неутомимым общественником-энтузиастом, ярым пропагандистом своих идей об уникальности и самобытности России и населяющих её народов. Так, он являлся одним из учредителей Русского Географического общества; был членом Общества истории и древностей Российских, членом (с 1868 года - почётным) Общества любителей Российской словесности.
Велик был суммарный вклад в науку и культуру нашей страны этого неутомимого и незаурядного человека. Велики были и награды, ниспосланные ему правительством. В.И.Даль был действительным статским советником с 1859 года - генералом то есть. В 1863 году за первые выпуски Толкового словаря он получил Константиновскую медаль от Географического общества, в 1868 году был избран в почётные члены императорской Академии наук по историко-филологическому отделению, а по выходе в свет всего словаря был удостоен ещё и высшей научной награды - Ломоносовской премии (1869)…

- С одной стороны, Максим, - в заключение каждой беседы всегда говорил-напутствовал Панфёров затаившего дыхание ученика, - вроде бы и нет ничего плохого в том, что немцы были творцами русской этнографии: национальность здесь не важна, как в случае с Далем, допустим, а важен сам результат их работы. Плохо было другое. Братья Гумбольдты, Александр и Вильгельм, и братья Гримм, Яков и Вильгельм, до этого создали этнографию Германии с опорой на национальные корни исключительно, не на Античность, и не на святой Рим. И честь им и хвала за это - убеждённым и пламенным немецким патриотам… А вот этнографию России они, не задумываясь и не сомневаясь ни сколько, выводили уже из своей собственной - как производную от германской, краеугольной будто бы и первосортной, маточной. Отсюда - и узаконенная “вторичность” нашей русской культуры, традиций, религии и языка, скопированных якобы с европейских “древних” первоисточников… Этим духом проникнуты работы всех перечисленных деятелей-пруссаков: Гумбольдта и Гакстгаузена, Кёппена и Паули. Один датчанин-Даль только этого избежал - мании величия и менторского духа по отношению к славянам-русичам. Но он скорее был исключением из правил…
- И что совсем уж дико и удивительно, повторю, но и советских историков и этнографов по какой-то совсем уж непонятной причине партийные бонзы заставили в рамках всё той же норманнской теории копошиться - даже и их, счастливых хозяев своей страны, освободившихся от Романовского политического и духовного гнёта будто бы. Кто же выходит за рамки дозволенного и пытается правду русским людям сказать, открыть им глаза на собственное героическое и великое прошлое, - того безжалостно третируют, высмеивают и изгоняют с кафедр и университетов, навсегда вышвыривают из профессии тайные и явные кукловоды, которым несть числа. После чего их направляют работать учителями в Тмутаракань, где такие отчуги и смельчаки быстро спиваются и загибаются. Помни, мой молодой друг, об этом...

9

В справедливости подобных дружеских наставлений-напутствий, что были научному приговору сродни, или исследовательскому наморднику, Кремнёв убедился достаточно быстро - ещё в студенческую пору. Так, весной 4-го курса он закончил свою очередную курсовую работу, касавшуюся некоторых моментов правления царя Алексея Михайловича Романова. И в эту работу он, желая выделиться и образованность свою показать престарелым руководителям кафедры, сугубый патриотизм, вставил несколько цитат из Е.И.Классена и И.Е.Забелина, что он выписал из дореволюционных изданий историков в доме учителя… Однако Панфёров, после прочтения курсовой, в категоричной форме потребовал убрать цитаты из текста. А свою эрудированность и ребяческую отвагу приберечь на потом, когда диплом на руках окажется.
- А почему я не могу сослаться на Классена и Забелина, почему?! - попробовал было возмутиться Кремнёв. - Они такие же русские историки, как и все остальные, у них целые тома изданы. Когда-то же надо начинать вытаскивать их здравые мысли из небытия на Свет Божий и предъявлять мiру!
- Когда-нибудь надо, согласен, - нахмурился в ответ учитель. - Но это время в России не скоро ещё наступит, как думается, когда реальный патриотизм, не игрушечный, дорогу к Свету пробьёт.
- Вот давайте я и начну пробивать антироссийскую научно-исследовательскую броню, рушить завесу молчания, - стоял на своём Максим и слышал в ответ раздражённое: «Нет, не давайте».
- Да почему, Игорь Константинович, почему?! 
- Потому что тебя не станут слушать наши кафедральные профессора, заточенные на канон, на шаблоны, на инструкции Агитпропа, - хмуро ответил учитель со знанием дела. - Для них Классен с Забелиным - нелегальные, а то и вовсе крамольные авторы, бунтовщики, персоны non grata. Тебя просто выгонят с позором с защиты и заставят переписать работу заново. Вот и всё. А мне, как твоему наставнику, впаяют выговор за непрофессионализм и строго предупредят на будущее о несоответствии занимаемой должности. Такое уже было у нас на кафедре в прошлые годы, и не раз. Смельчаков и бунтовщиков в научном мiре не терпят и не любят, запомни, - в два счёта на место ставят; или вообще вон выкидывают как паршивых котят. Я ведь и сам на этом уже обжигался - и в студенческие годы, помнится, и в аспирантские, когда ещё молодым без-башенным храбрецом был, вот как ты сейчас; когда