воспитание!
Наверное, в глазах Азазеля это и отразилось, потому что Лилит поспешила:
–Я не причиню ему вреда. Я просто хочу почувствовать, понять…понимаешь?
Азазель понимал. Лилит была человеком когда-то. И даже сейчас в ней оставалось очень много от человеческой натуры. Она хотела быть матерью, быть женой. Проклятие отняло у неё и то, и другое.
–Он же может, – умоляла Лилит, – он может! Я точно знаю.
Азазель вздохнул. Он понимал Лилит, но сомневался в том, что мальчонке нужно появиться в её обществе. Она не контролировала себя! И даже если сумеет, какое воспитание она ему даст?
–Прошу тебя, – Лилит не удержала слёз, они покатились – прозрачные, тихие, совершенно отчаянные слёзы.
–Не обещаю, – Азазель сдался. Он не представлял, что скажет Люциферу и вообще. Заговорит ли с ним, но точно знал, что сейчас испытывает сочувствие к ней и сострадание.
Она кивнула, счастливо и совершенно безумно улыбнулась:
–Ты славный, Азазель!
Он поморщился.
***
–Лилит хочет аудиенции с тобой, – Азазель сидел напротив Люцифера. Между ними была шахматная доска и два кувшина с потрясающим фламандским вином. Это был очень тихий и дружественный час единения и спокойствия между старыми друзьями.
Люцифер глянул на доску, оценивая ситуацию, затем передвинул коня. Азазель напрягся: движение коня по шахматной доске ему всегда было очень трудно просчитать, и он предпочитал от них избавляться.
–А я хочу, чтобы архистратиг нашего Владыки не был козлом, и передал в нашу библиотеку наши манускрипты…– Люцифер откинулся на спинку кресла, позволяя Азазелю оценивать ситуацию. – Я написал ему третье письмо, и, клянусь тьмой, если и в этот раз он займётся отпиской, я выкраду то, что принадлежит нам.
–Она плачет, – Азазель с облегчением сделал ход.
–Ну и что? – Люцифер, видимо, ждал от Азазеля именно этого хода, потому что ответный его ход не заставил себя ждать, он словно бы был наизготовке.
–Это было бы милосердно… – неуверенно ответил Азазель.
–Милосердно по отношению к ней? или к тебе? – Люцифер оторвался от шахматной доски, уставился на Азазеля.
Азазель хотел, было, возмутиться: конечно же, это было бы милосердно по отношению к ней! причём здесь милосердие для Азазеля? Но потом осёкся. Он понял, что ему вся эта ситуация с Лилит тоже не давала покоя. Жалел он её, сочувствовал. Не хотел сочувствовать, но иначе не выходило.
–Просто милосердно, – нашёлся Азазель и Люцифер кивнул:
–Что ж, если ты так считаешь…
В Азазеле что-то дрогнуло от этой фразы и от тона. Ему почудилось, что его друг вернулся к нему именно другом и всё будет так, как прежде. Но реальность вернулась беспощадной, и Люцифер добавил:
–Это будет даже забавно.
И снова – чужой, далёкий тон. И взгляд, в котором не сочувствие, а усмешка.
–Пригласи её! – велел Люцифер и Азазель покорно поднялся из-за стола, готовый выполнить приказ. – Ты куда?
–Пригласить…– Азазель совсем растерялся.
–А партия? – Люцифер прищурился. – Ох, Азазель, расстраиваешь ты меня! Заработался?
Азазель сел обратно.
***
Люцифер выслушал Лилит в молчании. Он не перебил её ни когда она распиналась в почтении к нему, ни когда изложила просьбу, ни когда начала убеждать его, что воспитает настоящего человека из этого ребёнка, что возьмёт на себя ответственность и готова справиться с собою.
Азазель не хотел присутствовать при этом, но когда он хотел уйти, приведя Лилит, Люцифер жестом велел ему остаться. И Азазель остался. А как он мог иначе? К тому же, ему самому было интересно, как Люцифер разрешит эту ситуацию с Лилит.
–Я прошу вас, господин, – прошелестела Лилит, когда время слов кончилось и пришло время решения.
–Ты просишь меня о том, чтобы познать человеческое счастье? – уточнил Люцифер. – Мальчонка… почему он?
–У него печальный взгляд, – Лилилт покраснела и опустилась на колени, – господин, я могла его получить другим способом. Я могла убить его и привести в Подземное Царство, но я хочу быть ему матерью. Я хочу видеть как он растёт и улыбается. Как он привяжется ко мне.
–Почему он? – на Люцифера её слова не произвели никакого впечатления. В конце концов, Люцифер тоже много чего хотел.
–Он одинок, господин.
–На свете много одиноких детей, людей и камней, – Люцифера её слова не убедили. – Или ты хочешь его одиночеством исправить своё?
Азазель невовремя отпил из кубка, и, услышав это, поперхнулся: сочувствие не дало ему разглядеть поистине демонический замысел Лилит, который она, быть может, и сама не разглядела.
–Я не…– Лилит перепугалась, её речь стала сбивчивой, – всё не…
–Так чего ты хочешь? – спросил Люцифер. Ему, похоже, становилось всё веселее.
–Милосердия! – горячо отозвалась Лилит и упала ничком перед ним, как будто коленопреклонения было недостаточно.
Люцифер глянул на Азазеля со смешком. Конечно, её легко было презирать за человеческую природу, за полное отсутствие гордости, которую так любили подчёркивать и ангелы, и их «резко спустившиеся вниз» друзья, не любившие слова «павшие».
–Милосердия? – повторил Люцифер. – Это можно.
Азазель напрягся. Всё было так просто? Его что, проняло вслед за ним?
Лилит, не веря, подняла голову, её лицо было мокрым от слёз, а глаза светились безумным счастьем:
–Господин!
–Встань, – предложил Люцифер, и она не поднялась, а словно взлетела, покоряясь его воле и уверенная в скором счастье. – Вот так, да…
Люцифер поднялся следом – легко и быстро. Подошёл к дрожащей, обалдевшей от счастья Лилит, которая так и осталась человеком, которая не поняла до самой этой минуты, что её милосердие и милосердие Люцифера отличаются между собой.
Азазель успел сообразить и отвернуться. А Люцифер коснулся лба Лилит, она расслабленно улыбнулась, готовая принять милосердие, и вдруг лицо её исказилось от боли. Она метнулась по покоям своего владыки, пытаясь обрести спасение, но было уже поздно. Её кожа стремительно трескалась, образовывая огненно-красные расщелины, затем её кожа начала осыпаться уродливыми серыми хлопьями.
Лилит завыла, пала на колени, хватаясь за руки и лицо, надеясь, словно что-то ещё сохранить, но разрушение уже завладело ею.
Мгновение и всё было кончено. Горстка сероватого мусора, хлопья и аромат пыли – вот и всё. Всё, что осталось от Лилит, а её самой не было на свету и во тьме.
–Какая мерзость! – не выдержал Азазель, когда он развернулся и увидел что от Лилит осталась лишь уродливая масса. – О, тьма… за что ж ты так?!
–Она просила милосердия, – спокойно напомнил Люцифер. Его лицо ничего не выражало. Замершая жестокая красота! – Это и было милосердием. Моим ей подарком.
–Можно было отдать мальчонку! – не согласился Азазель. – Что тебе стоило?
–Я демон, а не злодей, – Люцифер улыбнулся, – зачем гробить жизнь мальчонке? Лилит упокоена. Её место теперь среди Ничто. Она сама теперь часть Ничто. И поверь – так много лучше. И для неё, и для того мальчонки… кстати, узнай о нём всё, что можешь. И ещё…
Люцифер улыбнулся.
–И ещё надо бы здесь прибрать. Организуешь? Чудно.
Азазель запоздало кивнул.
