Однако замечено, что с развитием средств производства к настоящему моменту класс пролетариев видоизменился и в качестве «могильщика буржуазии» ни на что не способен, кроме как торговать своими «цепями» на мировом рынке. Эта мысль легко подкрепляется разгромом социализма в СССР и странах Социалистического Содружества, где нынешний пролетариат благополучно «безмолвствует».
Последнее обстоятельство объясняется тем, что низкоквалифицированный труд все больше заменяет техника, а сами пролетарии в силу образованности и роста благосостояния дружно переходят в средний класс, куда обычно записывали «творцов будущего».
Именно средний класс сегодня создаёт повестку дня, служит образцом для подражания и формирует общественное мнение. В развитых странах доля среднего класса достигает 60% населения и постоянно увеличивается. Благодаря этому, средний класс считается основным. При этом он, якобы, амортизирует противоречия между антагонистическими классами и даже склеивает их в единый «общественный гамбургер». Однако в этот «средний класс» входят и мелкие лавочники, и рантье, и биржевые маклеры, и «офисный планктон», которых мало интересуют научные или творческие подвиги. Зато статистика роста среднего класса очень по вкусу либералам. Эти сторонники свобод норовят отменить не только классы и цепи пролетариев, но и все прочие скрепы и узы в обществе, включая нравственные нормы.
В отличие от двух других политических теорий (социализма и фашизма) либеральная идеология настаивает на том, что в центре внимания должен находиться индивид с его природным эго, а государство годится лишь на то, чтобы обеспечивать интересы свободной личности. Впрочем, по мнению либералов, и в государстве у личности не должно быть нужды. Границы стран они предлагают стереть в пользу глобального рынка, на просторах которого человеку надлежит отказаться не только от застарелой морали и Бога, но и от собственной идентичности.
Как видим, идея либералов в ее предельном исполнении очень проста, и потому может выглядеть привлекательной, в том числе и для творческих людей. Ведь рост среднего класса предполагает перспективу поглощения им всех прочих классов, а это сулит в будущем образование бесклассового общества, где у «творцов будущего» появятся законные основания сложиться в правящий класс, который окажется в авангарде остального человечества.
Конечно, «созидатели будущего» заслуживают того, чтобы быть в этом своем будущем передовой частью общества и «локомотивом прогресса». Однако наживка либералов скрывает очень сомнительные перспективы. Есть опасность, что эскалация либеральных свобод и идеология эгоцентризма приведет к такому торжеству безнравственности и произвола, когда творчество будет обесценено и уравнено с паразитизмом, что вовсе не отменяет образование пирамиды, изображенной на долларовой купюре. И те, кто окажется на ее вершине, станут единственными архитекторами грядущего. К слову, по некоторым подсчетам, в условиях нынешней демократии 80% общественного продукта в мире принадлежат 2% населения, как это было и в средние века. И нет никаких оснований надеяться, что развитие либеральных взглядов способно изменить этот баланс. Вот, почему современный русский философ Дугин пишет:
«Либерализм — злой рок человеческой цивилизации». Борьба с ним, противостояние ему, опровержение его ядовитых догм есть моральный императив всех честных людей планеты. Во что бы то ни стало, мы должны аргументировано и обстоятельно, снова и снова повторять эту истину даже тогда, когда это представляется бесполезным, неуместным, неполиткорректным, а порой и опасным».
Впрочем, сам же Дугин сетует на то, что у нас нет достаточной теории, способной противостоять наступлению либерализма.
Действительно, не отвоевывать же у либералов идеалы модерна с помощью идеологии фашизма. Это все равно, что бороться с клопами при помощи тараканов. Впрочем, так ли уж различны их идеалы? Что, например, мешает идеологам либеральных свобод освободить человечество от диктатуры своих претензий на истину и позволить народам самим выбирать свой путь, сохраняя собственную культуру? И почему идеи либералов так близки поборникам глобального мира, где предусматривается «золотой миллиард» и расселение общества по «этажам»? Разве Гитлер не имел в виду того же?
Что же касается старого доброго Марксизма-Ленинизма, то с падением СССР на коммунизм смотрят, как на дохлую клячу. По этому поводу Дугин замечает:
«В 1991 г. с крахом СССР стало понятно, что «конец истории» будет носить не марксистскую, но либеральную форму, о чем и поспешил уведомить человечество американский философ Фрэнсис Фукуяма, провозгласив «конец истории» как планетарную победу рынка, либерализма, США и буржуазной демократии. Марксизм из возможной альтернативы и проекта будущего превратился в незначительный эпизод политической и идеологический истории».
Вот так, «эпизод». Но ведь марксизм как раз-то и предлагает строительство бесклассового общества, где каждый мог бы свободно реализовать свои способности согласно своим потребностям. Разве тут не подразумевался приоритет свободы творчества? При этом ни о каком «злом роке» и «конце истории» речь не шла. Напротив, предполагалось, что коммунизм востребует все лучшее, что есть в человеке. Однако почему это должно произойти? Чем творческие свободы при коммунизме отличаются от либеральных свобод буржуазного общества? Смогут ли творческие личности сложиться в правящий класс, чтобы повести общество в нужном направлении развития? И если да, то какое это будет направление?
3.
Надо сказать, теория Маркса и прежде преподносила сюрпризы. Например, многих удивляло, что пролетариат побеждал в странах с незрелой экономикой. Зато победа капитализма в странах социалистического лагеря произошла именного тогда, когда «могильщик буржуазии» был в полном рассвете сил. Притом, как известно, идейным вдохновителем и авангардом переворотов в социалистических странах выступила та самая «прослойка», которой полагалось обслуживать «гегемона». Правда, к этому времени «прослойка» превратилась в целый пласт общества. В условиях социализма, где основными классами являются класс рабочих и крестьян, то есть, практически в бесклассовом обществе. Эту раздобревшую «прослойку» есть основания называть «классом творцов будущего». Ведь в ее ряды вступали лучшие представители народа. Их матери и отцы трудились в поте лица, чтобы их чада «вышли в люди». Да что там матери и отцы?! Вся Советская держава работала на созидание «человека грядущего коммунизма».
И вот, эти неблагодарные потомки подготовили, а затем совершили контрреволюционный переворот, объявив политический и экономический курс коммунистической партии ошибочным. Вместе с тем, они доказали, что настоящим двигателем общественных процессов является творческий класс.
Конечно, демонтаж социализма в соцстранах произошел не без помощи внешних сил. Но как быть с тем фактом, что «трудящиеся массы» без всякой борьбы уступили власть новоявленным хозяевам страны? Пассивность «гегемона», разумеется, можно объяснить тем, что его предали, усыпили обещаниями, обманули. Кроме того, исторический материализм настаивает на том, что процессы истории необратимы, и, следовательно, участвовать в этих процессах необязательно.
И все же главной причиной победы «перестройки» следует признать авторитет «креативного класса» в социалистическом обществе и наличие у этого класса его собственных классовых интересов. Есть мнение, что эти классовые интересы были продиктованы наличием в обществе свободной ниши «господ» и соблазном ее занять. Другие аналитики полагают, будто в интересах креативного класса было, напротив, приблизить социализм к коммунистическим идеалам. Мол, интеллигенция хотела видеть социализм с «человеческим лицом», а неудача этой затеи объясняется тем, что «творцы будущего» оказались в одной компании с деклассированными и криминальными элементами, которые не только дискредитировали идею «перестройки», но оказались более активной частью движения в ходе ее реализации. Но в любом случае, «креативный класс» сыграл главную роль в реставрации капитализма в России, что свидетельствует о наличии такого класса и его силе.
Кстати революционность «творцов будущего» для истории вовсе не новость. Надо честно сказать, что мятежные массы без участия представителей творческого класса - просто сброд. И даже опасный сброд. Напомним, что и Французская, и Октябрьская революции осуществлялись под руководством весьма «продвинутых» вождей. Но именно это обстоятельство заставляет усомниться в единстве «креативного класса». Ведь его представители зачастую оказываются по разные стороны баррикад и фронтов. Так что нам снова приходится констатировать, что особенностью креативного класса является его разрозненность, обусловленная творческой индивидуальностью. То есть, этому классу свойственно делиться на группы и распыляться вплоть до отдельной личности в спектре своих интересов и идей.
Но тогда естественен вопрос, можно ли доверять креативному классу ведущую роль в общественных процессах? Един ли он в своих классовых интересах при отсутствии единомыслия? Не соблазнится ли он, например, либеральными ценностями? Ведь не секрет, что творческим людям более, чем другим необходимы свободы. Притом, зачастую не просто «свободы творчества», но и «свободы вообще». Чем больше, тем лучше. Вплоть до «великих потрясений»! Известно, что сам Создатель предпочитал творить мир из хаоса. А наилучшим средством для создания хаоса являются абсолютная свобода. Кстати, одним из главных лозунгов «перестройки» было как раз требование свобод. Но стоит ли ожидать, что имея такие чаяния, «креативный класс» способен противостоять «Злому Року Цивилизации»?
Было время в нашей стране, когда ответы на подобные вопросы следовало искать в учении Маркса, которое наряду с бытием определяло сознание индивида. В рамках этой путеводной философии сомнениям и поискам иной истины как будто не оставалось места. Благодаря неопровержимости «Спирали развития», «Борьбы и единства противоположностей», законам «отрицания отрицания» и «перехода количества в качество» все казалось предопределенным, даже исторический процесс.
[justify] Правда, у некоторых советских граждан почему-то возникала устойчивая неприязнь к догмам Марксизма-Ленинизма. Возможно, их раздражал дефицит новых идей, а может быть, их сбивали с толку недостаток подтверждений истинности коммунистического учения и агрессивная пропаганда буржуазного
