Четыре шага в бреду ЧАСТЬ 1 (2)

через пять-шесть рукопожатий, ты в Москве в такой тусовке выйдешь за два-три рукопожатия.
– У меня такая тусовка была в Бостоне со Стивом и ничего не получилось.
– Тем более у тебя уже и опыт есть, – констатировал Алекс. – Сколько уже времени, кстати.
– Посмотри на свой мобильник, на моем зарядка кончилась.
– Если я свой включу, меня сразу куда-нибудь выдернут.
– Да ладно, не такая уж ты большая шишка, – не поверила Даниловна.
Пришлось мобильник включить.
– Ну вот, семнадцать не отвеченных вызовов, – подытожил он.
– Но ведь не выдернули, – ей ужасно хотелось возражать.
И тут мобильник зазвонил. Алекс показал на кнопку громкой связи, она кивнула, и на буреломной полянке зазвучал голос Зацепина:
– Я тебя в Питере ищу, а ты, засранец, в Москву удрал. За отключение связи иногда трибунал полагается…
– Готов сделать сепуку, только прикажи! – Алекс поспешил прервать бурный поток злости дяди Альберто.
– Через три часа встречай меня во Внуково. Никаких отмазок. – Телефон замолчал.
Даниловна была впечатлена услышанным. Чтобы вовремя успеть, надо было поспешить. Они торопливо зашагали к даче за вещами, потом бежали до станции электрички, там, правда, пришлось минут пятнадцать ждать.
– Подумай еще тридцать секунд и дай мне еще одно задание, – попросила уже на платформе Даниловна.
10… 20… 30 секунд и ответ:
– Мне нужен здесь в Москве бандитский резидент. Ты же в курсе из-за какого списка агентов влияния в Лимоне застрелили моего отца. Восемнадцать субчиков из него сейчас жируют в Белокаменной. Тебе только и потребуется размещать здесь в Москве моих питерских бандюганов и координировать их. Никакой крови, только честное ограбление их квартир с дачами и угон их машин. Имеется в виду не только самих субчиков, но и членов их семей.
– Ну ты даешь! – в ее восклицании было 70 процентов восхищения и 30 процентов осуждения. – Забыл, кто мой папа? Хочешь, чтобы я его так подставила?
– Да какая подстава! Ты же у нас золотая молодежь. Тебе сам бог велел сумасбродить и беспредельничать.
– Я тебя просила о шпионстве, а не об уголовщине. Чтобы потом твои урки меня стали шантажировать.
– А ты не подставляйся. Я разве сказал, что ты лично должна их встречать и команды отдавать. Есть телефон, всякие схроны с ключами и записками. С нашей подготовкой, да с какими-то урками не справиться…
Подошедшая электричка не дала им закончить разговор.

12
Он не только успел вовремя в аэропорт, но ему минут семь еще пришлось ожидать дядю Альберто у прилетного выхода. Наконец, вот и он, сухопарый, полуседой, в очках в тонкой оправе, делавших его похожим на заурядного доцента.
– Стало быть, ты меня ищешь здесь, а я тебя там, – констатировал майор после обмена рукопожатием.
– Я заранее не звонил, а вдруг тебя в Москве нет, а в Москву уже настроился.
– И у меня такая же хрень, белые ночи захотел посмотреть.
Они не стали выходить наружу, нашли самое пустое из кафешек, взяли кофе и уселись в стороне от посторонних ушей.
– Что ты там такое нарисовал этой дочке Грибаева? – без обиняков начал Зацепин.
Алекс достал из кармана портрет Лавочкина.
– Так я и думал, – сам себе кивнул майор. – От нашего стола вашему столу. – Он вынул из кармана вдвое сложенный листок.
В нем была всего одна компьютерная строчка: «Вы будете убиты медленно».
– Класс! – восхитился Алекс. – В этом «вы» ты один или я тоже до кучи?
– Боюсь, что до кучи может быть еще кое-кто.
До Копылова дошло не сразу.
– В смысле и Вера, и Зоя?
– Зою я уже отправил на месяц в одно скрытное место. Договорился со Стасом о таком скрытном месте и для твоей Веры. Но…
Алекс смотрел на майора во все глаза.
– Если этот Лавочкин совсем больной, он может начать и с персонала поменьше. Твой гарем не для кого не секрет. 
Трудно было понять шутит бывший куратор или нет.
– И дальше что?
– Ничего. Надо отлавливать этого Лавочкина и все.
– Насчет Зои это серьезно?
– Предпочитаешь ждать первого выстрела? – усмехнулся Зацепин.
– А почему он такой смелый? Не боится бодаться с действующим офицером ГРУ? Вернее, с офицерами, я ведь тоже вроде как лейтенант из вашей конторы.
– Уверен, что мое участие в тех акциях с предателями не даст мне начинать открытое расследование.
– Отлавливать… значит, он в бегах? – задал еще один вопрос Алекс.
– Не удивлюсь, если он сменил фамилию и все остальное. Через своего знакомого фээсбэшника я его пока не нашел. Якобы он свалил на свою родную Украину. Там я его еще не искал. Да и вряд ли он там, если такие записки шлет.
– А его сослуживцы, соседи по дому, враги, которых у него немеряно?..
– Вот этим я сейчас и займусь. Просто тебя предупредить хотел. Кстати, напомни мне, что ты тогда с Лавочкиным утворил. Поподробней.
– Да ничего особенного. Сделал его несколько фото и рисунков и послал начальнику холдинга «Элис». Через два дня позвонил туда и мне сказали, что Лавочкин там уже не работает. На фото я подловил Лавочкина, когда он в расхристанном виде бегал вокруг «Элиса» ища меня. На одном рисунке была старая кляча, наделавшая три кучки дерьма, а за ней Лавочкин со своими топтунами, рассматривая в лупу, бинокль и микроскоп это дерьмо. На другом рисунке Лавочкин был в своем кабинете с ногами на столе, а за ним на стене портрет босса «Элиса» Аникеева рядом с Ельциным, а на самом Аникееве шутовской колпак. Еще и написал печатными буквами: «Хохочем третий день. Учитесь работать, вернемся – проверим!»
– Это все?
– Еще карандаш был, вроде того, что я засадил в шею Смыге или Грибаеву, точно не помню…
Майор смотрел требовательно-вопросительно.
– …он за упавшим «макарычем» тянулся, а я сам был ранен и у меня ничего другого под рукой не было.
– Раньше ты мне этого не рассказывал в таких подробностях.
– Ну ведь подействовало! Погнали с хлебного места поганой метлой.
– Стас, Жорка в курсе?
– Не, только то, что была стрельба и я пулю в бок тоже получил.
Зацепин тяжко вздохнул:
– Да, пожалуй, ты у Лавочкина будешь даже на первом месте, а я на втором.
– Ну так и нормально, я готов, – воинственно улыбнулся Алекс.
– И никакого мандража?
– Ты столько учил меня быть русским человеком, что я им стал. Справедливость превыше всего. Если я уконтрапупил двух придурков, то будет только правильно, если и меня за это уконтрапупят.
– А если еще и Веру?
– Ты сам учил меня блокировать бабские страхи. Карма она и есть карма. Зато на погребальном костре мне с ней будет не так одиноко.
– Остряк, – только и мог констатировать майор.
Кофе давно было выпито и сидеть просто так не имело смысла. Когда встали, Зацепин, не говоря ни слова, уверенно направился в сторону самолетных касс. Там народу совсем не было. Куратор остановился возле одной из касс. Весь вид его говорил, что он не стронется с места, пока Алекс не возьмет билет в Петербург. Объяснять, что в Железке отельера ждет любовь всего его отрочества не было никакой возможности и послушно склонившись к окошку, Копылов спросил о билете на ближайший рейс. Билет не только имелся, но нужно было уже бежать на регистрацию и посадку. Так они скорым шагом и продефилировали до отлетного сектора.
– Включи, наконец, голову, – сказал майор на прощание. – И сам выходи на связь. Вот тебе мои новые телефоны, – на обрывке листика он написал два номера.
Можно было конечно наплевать на билет и прямо с посадки развернуться восвояси и в Железку, но запала подросткового взбрыкивания хватило Алексу лишь на пятнадцать минут, после чего он просто набрал телефон Даниловны: 
– Боевая труба зовет меня на исходную точку.
– Что-нибудь случилось?
– Толпа киллеров вышла на мой след, а так ничего особенного.
– Значит все, как всегда.
– И не говори. Никакого разнообразия.
– Предлагаю ту прежнюю нашу бостонскую связь.
Сие означало напрямую выходить в черновики ее электронной почты. Ну что ж, в черновики так в черновики.

11
О своем прилете он не сообщил ни Жорке, ни Еве, ни Ларе – хотел, как простой смертный воспользоваться автобусом и метро. Но не получилось – на входе его стерег Стас. Алекс не удивился – контакт капитана с московским майором никто не отменял. Ну что ж, это было даже к лучшему.
Когда сели в машину, капитан достал свою глушилку – мало ли кому придет в голову подкинуть ему своих жучков.
– Что решили? – вопрос относился к разговору Алекса во Внуково с майором.
– Спрятать на месяц Веру.
– Место уже есть, или моя помощь нужна?
– Место не проблема, проблема невесту уговорить. Если не уговорю, тогда нужна будет помощь в похищении.
Стас так свирепо скосился на своего бывшего курсанта, что едва не врезался в затормозивший впереди грузовик.
– Уже и пошутить нельзя? – отельеру стало слегка неловко.
Больше они не сказали ни слова. Молча доехали до дома. Редкий случай: Копылов решил извиниться за недостойное поведение, сказал выходя из машины:
– Дядя-мастер, простите недостойного несмышленыша. Зуб даю, больше не буду! – И довольный своим подвигом устремился к подъезду. 
Поднимаясь на лифте, он нагнал на свое лицо максимальную мрачность, дабы Вера ничего не прочитала на нем про Даниловну.
Поворот ключа в замке это целых десять секунд. Вера в хорошеньком халате стояла уже в прихожей и с волнением смотрела на него:
– Ну как?
– Что как? – Алекс слегка даже опешил.
– Разобрался с дочкой Грибаева?
– Да… Почти… – что еще ему было сказать. Насчет «спрятать на месяц» это потом.
Она повисла у него на шее и крепко поцеловала. Он невольно напрягся, опасаясь, что запахи Даниловны все еще на нем.
– А почему мрачный такой?
– Москва всю кровь выпила.
– А меня два дня так стерегли, что даже в магазин не пошла. Пожаловалась Николай Григорьичу, мне тут же все продукты домой принесли. Ты голодный или как?
– Или как, – его улыбка носила вполне понятное значение.
Есть и выпивать среди ночи смысла особого не имело, зато вдвоем понежиться в полуторной ванне – самое то, что они и сделали. Недавний секс с другой наядой, как всегда только распалял его либидо, а так как Вера по-прежнему была его главной ханум, то ей все и доставалось львиною долей, к вящему удовольствию сей юной леди.
Когда они уже лежали в постели в полном рилаксе, возвращаясь к ленте обычной жизни, Вера вдруг спросила:
– Скажи, а тебе никогда не хотелось снова повторить ТО?
Алекс не сразу понял, что именно она имеет в виду.
– Ну разве что с тобой в случае твоей измены. Как предпочитаешь: простое удушение, кинжал или выстрел в сердце?
– Я серьезно, – она повернулась на бок и в упор уставилась на него. – Ведь это могло понравиться или как?
– Это у тебя профессиональный литературный интерес или что? – Он совсем не прочь был подискутировать на эту тему.
– Ну пожалуйста, мне очень нужно знать. Ну Саша! – Сашей она его называла в исключительно важных случаях.
– Насчет понравилось ничего не знаю. Знаю только, что это было так глупо и великолепно, что любое повторение будет жалкой копией.
– Это точно?
– Точнее не бывает.
– Я сегодня весь день думала об этом. Синяя Борода отменяется, теперь ты Всадник Апокалипсиса – Черный Рыцарь на черном коне.
– Твое восхищение мной как всегда беспредельно, – что еще он мог ей ответить.
Уже можно было и засыпать, но тут ему в голову пришла отличная мысль, дотянувшись, чтобы включить кассетник (почти то же самое, что