Так что, когда ведутся споры о достоинствах и недостатках той или иной идеологии, следует учитывать стадию их развития.
Вот и либерализм вначале своего пути выглядел «белым и пушистым». Считается, что он стал ответом на кризис христианского верования. Однако идея свободы стара как мир. Сама диалектика держится на этой идеи. Ведь закон «отрицания отрицания» выдает тяготение мышления к свободе от разума. Но идеал такой свободы – смерть разума.
9. Есть мнение, что античность была золотым временем для либерализма. Тогда же, кстати, появилась и демократия, призванная ограничить свободу, которая позволяла сильным господствовать, низводя бессильных до уровня животных. Но демократия распространялась только на граждан, которыми не являлись рабы. По-настоящему укротить хищническую свободу как раз и сумело Христианство. Однако деградация самого христианства, позволила демону свободы вырваться из-под власти креста. Впрочем, этим он обязан не столько своей нечистой силе и слабеющим рукам Церкви, сколько своему смазливому облику прекрасного юноши с «белозубой улыбкой», жаждущего знаний и творчества, и обещавшего превратить «раба божьего» в самого Бога. Этот прием, впрочем, давно известен из Библии. Им пользовался еще ветхозаветный Змей Искуситель.
Так что, неудивительно, что пылкий юноша в лице «вестника свободы» взнуздав механического скакуна капитализма, вскоре показал такие клыки и агрессивный норов, что сдерживать его разбойные повадки стало затруднительно. Казалось бы, делу должен был помочь намордник демократии. Однако такое смирительное устройство, не столько помогало обуздывать его плотоядные вожделения, сколько служило ему маской благообразия.
И вот тогда чарами бородатого еврея по имени Маркс из эмбриона идеологии первых христианских сект в котле могучего интеллекта философа был выращен некий призрак, о котором мудрый еврей сообщил в своем манифесте «Призрак бродит по Европе».
Этот «Призрак», став субъектом новой идеологии, и вступил в непримиримую борьбу с «Рыцерем Свободы». Он оказался достаточно сильным воином и в результате борьбы обрел плоть нового мира. Однако в силу своего генезиса, который ограничивал его свободы в приемах, а также в связи с его намерением не уподобляться врагу, он не был достаточно коварен и лжив в отличие от своего антипода. К тому же, байстрюк Маркса курил фимиам идеалов гуманизма, отчего грезил всеобщим счастьем. И это истощало его силы.
Зато «Рыцарь либерализма» не гнушался никакими средствами в поединке. И одним из его коварных приемов стало создание ужасного «Гомункулуса фашизма».
« Гоункулус» был выращен из семени самого «Рыцаря Свободы», но с помощью тайных знаний ему был придан внешний облик «Призрака Коммунизма». Изготовителем этого монстра стал полусумасшедший чернокнижник и колдун по имени Ницше, ученик мрачного затворника профессора Шопенгауэра. Своему детищу чародеи зашили в грудь железное сердце, придав ему с тем силы сверхчеловека.
Безграничная жестокость и ненависть «Гомункулуса» распространялась даже на своего прародителя. Впрочем, и сам «Демон Свободы» боялся и ненавидел это чудовище. Но он ему был нужен для борьбы с главным своим врагом, «Призраком».
В планах «Демона Свободы» было стравить «Гомункулуса» и «Призрака», чтобы обескровить последнего для грядущих сражений. Его расчеты вполне оправдались. И когда смертельная схватка его врагов состоялась, он встал на сторону своего главного соперника.
Но едва «Гомункулус фашизма» был повержен, «Рыцарь Свободы» тотчас вступил в борьбу с ослабленным неприятелем.
Несмотря на то что, «Призрак Коммунизма» был уже сильно истощен, да и курение идеалов не прибавляло ему сил, он все же оставался достаточно могучим воином. Тогда «Демон Свободы» пошел на хитрость. Зная склонность Призрака к наркотическому опьянению, он предложил сопернику зарыть топор войны и выкурить трубку мира.
Предложение было принято. «Призрак» с удовольствием втягивал в себя фимиам грез о всеобщем счастье в свободном мире. И это погружало его в эйфорию чарующих иллюзий. Когда же простак понял, что зелье врага для него яд, было уже поздно. Кровь его быстро густела, глаза слепли, члены не слушались его воли, и в какой-то момент он почувствовал, что каменеет.
Последнее, что он услышал, было: «Идол коммунизма повержен!» И завершающий удар меча «демона Свободы» свалил его с холма, над которым все еще реял воздушный замок града Китежа. Но и он вскоре растворился в воздухе.
Вот тут и пришло время, когда «Демон Свободы» сорвал с себя узду демократии и явил миру свой клыкастый лик вепря, очень далекий от внешности того пылкого «ангела свободы», каким он предстал миру вначале своего пути. Собственно, именно этого субъекта либеральных свобод мы теперь и наблюдаем.
Как видите, история борьбы идеологий достаточно драматична.
9. Но что же, все-таки, предлагает Дугин?
Прежде всего, Дугин предлагает обособить Россию от мира, пораженного вирусом либерализма. А основанием к такой изоляции служит то обстоятельство, что России – это отдельная цивилизация.
В связи с этой идеей мне вспоминается роман Г. Уэлса «Война миров», где описывается вторжение на Землю марсиан. Впрочем, есть и другие яркие примеры. Цивилизация древнего Египта, с его пирамидами, явно отличалась от цивилизации эскимосов, строивших иглу снеговыми ножами.
Но разве Россия – это какая-то другая цивилизация? Чем так уж фундаментально наша цивилизация отличается от Европейской? У нас практически те же машины и бытовая техника, те же производства и технологии, те же товарно-денежные и рыночные отношения, те же рестораны, гостиницы, школы, ВУЗы, театры, телевиденье, компьютеры и Интернет. Что-то из этого похуже, чем в Америке и Европе, что-то получше, но в целом все то же. И, если уж существует какая-то непохожесть, то скорее она обнаруживается в области культуры. Тут да, различие очевидно и бесспорно настолько, что говорить об этом излишне. Но культура и цивилизация, как будто, разные вещи, иначе, почему они обозначаются разными словами?
Впрочем, странно думать, что Александр Гельевич этого не знает. Он, конечно, это знает, но проблема в том, что он знает еще много чего кроме этого. Он, например, знает, что думают по данному вопросу другие авторитетные философы. Когда же дело доходит до рассуждений этих авторитетов, то тут добра не жди. Ведь, как известно, философы - мастера все запутывать, смешивать и доказывать самые невероятные вещи.
По свидетельству Дугина некоторые мыслители полагают, что культура – это духовное наполнение цивилизации. Другие считают, что культура и цивилизация – это настолько неразделимые понятия, что означают, практически, одно и то же, и потому все чаще слово культура заменяется словом цивилизация. По поводу же количества таких цивилизаций существуют разные мнения. Притом одни цивилизации принадлежат истории, другие «каменеют», перестают развиваться, продолжая существовать, а иные враждуют между собой, стремясь к доминированию, подавлению и поглощению параллельных цивилизаций. Отсюда следует, что существование различных цивилизаций приводит к их столкновению. На неизбежности такого столкновения настаивает известный американский политолог С. Хандингтон, автор концепции этнокультурного разделения цивилизаций.
Таким образом, объявляя русскую цивилизацию обособленной от Западной, Дугин прогнозирует их конфликт вплоть до вооруженного противостояния. Казалось бы, следует, наоборот, искать пути к примирению сторон. Но Дугин утверждает, что примирение невозможно. А причиной тому является фундаментальное различие цивилизаций.
Как я уже сказал, большой разницы между цивилизациями России и Европы я не вижу. Но Дугин свидетельствует, что различие становится очевидным при анализе разрушительных процессов в политике, идеологии, культуре и даже экономике стран Западной цивилизации. Поэтому Западную культуру уже совокупно величают «культурой лжи, беззакония и расчеловечивания». Дугин утверждает, что идеология модерна, служившая основой этой цивилизации, сменяется постмодерном, отменяющим нравственность и мораль, что идеи глобализма предусматривают уничтожение многообразия культур в плавильном котле однородного общества потребления, и что у России должен быть некий свой спасительный путь, освещенный концепцией Евразийства.
Как я уже сказал, аргументация Дугина бывает весьма убедительной. Но чтобы говорить о разнице цивилизаций, необходимо выяснить, какое отношение имеет к ней культура.
11. В учебнике по культурологии С. Гуревича читаем:
«Сопоставление различных определений культуры позволило насчитать их более 400».
Вот как. Оказывается, даже в самом определении культуры у философов нет единства. Впрочем, сам Гуревич приводит вполне достаточное, на мой взгляд, представление о культуре, говоря о ней как о «средстве реализации человеком его творческих способностей, его самовыражении». Конечно, кое-кто сразу вспомнит о таких продуктах «самовыражения», которые трудно причислить к культурным явлениям. Но даже, если мы возьмем в пример известные у нас надписи на заборах, матерщину на улицах, и загаженные подъезды, то и это можно признать проявлением определенной культуры. Главное же состоит в том, что культура – сфера духовной жизни человека.
В другом месте учебника сказано:
«Нет такого народа на Земле, который не создал бы своего варианта культуры… В той мере, в которой неисчерпаем и разнолик человек, многогранна, многоаспектна и культура»
Действительно, у каждого народа издревле были свои песни, танцы, одежда, язык, кухня, понятия, обычаи, ритуалы, культы, боги. Очевидно, все это зависело от природных условий. Так, например, одежда эскимосов вряд ли годилась для жителей Африки. Африканцы не представляли себе, как можно спать в ледяном доме по полгода, а эскимосы не сочиняли песни о слонах и львах, поскольку не имели о них представления. Поэтому бесспорным кажется и следующее замечание Гуревича:
«По происхождению своему культура не может быть вне природы».
Однако этот тезис несколько оспаривается другим:
[justify] «Природа создана для человека, он же, неустанно трудясь, творил «вторую природу» - пространство культуры… Культура есть, прежде всего, акт преодоления природы, выхода за границы инстинкта, сотворение того, что может надстроиться над
