- Месье, пожалуйста, снимите шляпу, - неожиданно прозвучало за спиной.
Билл Броуди полуповернулся через левое плечо. Голос, который он услышал с направления «восемь часов», принадлежал хрупкому, малорослому, морщинистому мужчине с блестящей лысиной в окружении седого ореола. Ну вылитый Луи де Фюнес из старой французской комедии «Маленький купальщик». Комедия тупая до ужаса, но Броуди любил такие. Тупые комедии – это по-американски. Не надо задумываться над шутками, напрягать мозги. Сидишь, смотришь и ржёшь. А выйдешь из кинозала и не помнишь – над чем смеялся.
На «Луи де Фюнесе» висела майка-поло с символом базилики Секре-Кер, значит, местный работник. Разговаривал по-английски, значит, привык общаться с туристами.
Он одновременно вежливо и настойчиво смотрел на Броуди - дожидался исполнения просьбы. Шляпой старик деликатно обозвал белую, сетчатую бейсболку с эмблемой футбольного клуба «Пари Сен-Жермен» в виде красной Эйфелевой башни в синем круге. Броуди купил ее два дня назад на алжирском рынке Парижа и сегодня надел впервые. Она еще не приспособилась к его голове: где-то топорщилась, где-то царапалась… Вспомнилась другая - старая, заношенная, сидевшая гладко и плотно на голове, будто кондом на члене, бейсболка с эмблемой клуба «Ангелы ада»…
Но про «Ангелов» – забыть. Он приехал во Францию, чтобы спрятаться и забыть…
Снимать бейсболку нежелательно. Броуди носил ее постоянно – чтобы его не узнали, не подстрелили или не подрезали на улице. Но другого выхода хрупкий старик ему не оставил. В принципе, он прав, а когда человек прав - ощущает свою силу, даже если такой тщедушный, как этот. Чего доброго, начнет в голос возмущаться, привлечет внимание посетителей, администрации, охраны. Шумиха Броуди не нужна. Наоборот, нужна тишина вокруг его персоны. Невыделяемость. Малозаметность. Которую до сих пор удавалось создавать и сохранять.
Судя по тому, что он еще жив.
Броуди сдернул бейсболку и открыл точно такую же лысину, как у старика, только без белого оперения. Лысину он имел не от возраста, а от бритвы. Создавал ее каждый день, благо времени имел предостаточно. Бриться наголо – его ежедневный ритуал. Он мог забыть выпить кофе, но побриться никогда. Тщательно скоблил череп, щеки и подбородок. Чтобы загримироваться. Вернее, изменить внешность естественным способом, а не с помощью парика и очков – метод, давно вышедший из употребления у шпионов и разведчиков.
Модницы меняют внешность, накладывая как можно больше на лицо, Броуди наоборот – как можно больше убирая. Раньше он носил пышную шевелюру, собранную в хвост, и бороду, заплетенную в косичку. Потом всю эту роскошь сбрил, вставил новые зубы, изменил нос – получился другой человек. Если надеть кепку и солнцезащитные очки, узнать его практически невозможно.
Кстати, очки в форме капель, называются «пилотские». Такие носил Том Круз в «Миссии невыполнимой». Именно такие любил Броуди. Кстати, сейчас он тоже занимается невыполнимой миссией – по выживанию. Но, в отличие от Круза, которому помогают сценаристы и продюсеры, Броуди вынужден выживать в одиночку. Любопытно было бы заглянуть в сценарий судьбы, начертанный Высшим Вершителем – светит ли ему хэппи энд в конце туннеля…
Когда глянул на себя – безволосого-безбородого в зеркало, сначала улыбнулся: симпатичный парень получился. Потом ужаснулся: такой симпатичный, что похож на девочку (пуську). Или на гея. «Ангелы ада» не любили голубых и при случае всегда обижали. Не до смерти, конечно, но так, по мелочи - дать пинка или облить пивом… Только одного не трогали – Эдди. Потому что он был братом Сонни Баргера, президента «Ангелов». Да не совсем гей был - кажется, он и пуськами не брезговал…
Стоп. Опять отвлекся. Надо не о прошлом вспоминать и не о будущем мечтать. Надо о настоящем думать.
Годы скитаний наложили отпечаток на Броуди. Теперь он выглядит по-другому: обычно - по-мужски, а когда напьется - по-бандитски. Подрастерял женственность в чертах, мягкость во взгляде. Заматерел, раздался в плечах и челюстях. Кулаком убьет, взглядом ранит.
Чтобы не калечить других и не выдавать себя, постоянно носил солнечные очки. Сейчас снял: в помещении они привлекали бы внимание. Сдернул бейсболку и почувствовал себя голым, хотя обнажил только голову… Сунул бейсболку в карман, подтянул кверху рюкзак и поспешил скрыться с глаз настырного служителя базилики. Были бы они в Америке, Броуди не стал бы его слушать, даже взглядом не удостоил. А если бы тот продолжал пищать над ухом, ткнул бы его твердым пальцем в мягкое место под ключицей – тот бы отключился.
Но тут не Америка. Париж – столица Европы. Культура, искусство и все такое. И нечего обижаться или злиться. Надо приспосабливаться. В частности, проявлять уважение к религиозным традициям. Которые с давних времен не разрешали мужчинам находиться в храмах в головных уборах - за исключением короля.
Но то в давние времена...
А в наши разве кто-нибудь соблюдает традиции?
Броуди обвел взглядом ближайших посетителей. А ведь соблюдают: ни одни мужчина не покрыт – ни шляпой, ни короной, ни носовым платком с узелками по углам… Тьфу! К чему это носовой платок с узелками вспомнился?
А, вспомнил!
Первое правило конспирации – не задерживаться на одном месте. Постоянно перемещаться. Так легче слиться с толпой, стать незаметным винтиком в ее движущемся механизме, уйти от преследователей (если таковые имеются).
Двигаться!
Броуди состроил благолепное лицо и с видом заинтересованного туриста отправился вдоль левой стены храма. Однако, ни барельефы, изображавшие внимающую проповеднику паству, ни цитаты из священных писаний, золотом выведенные на страницах каменных книг, его не увлекли. Только гримасы боли на лицах святых мучеников вызвали нечто, подобное сочувствию. Когда-то он тоже испытал адскую боль. Подстреленный боевиками конкурирующей банды «Монголы», он лежал на тротуаре, истекал кровью и прощался с жизнью…
От вида чужих мучений Броуди стало не по себе. Его тоже мучило... настойчивое желание оглядеться. Не из бестолкового любопытства, а по веской причине. Чтобы узнать – нет ли слежки.
Второе правило конспирации: проверяться надо незаметно. Чтобы незаметно провериться, надо за что-нибудь спрятаться. Поблизости как раз находилась статуя из белого мрамора, в натуральную величину: мужчина в белых одеждах стоит на коленях и воздевает сложенные ладони к Всевышнему. Еще не прочитав сопроводительной таблички, Броуди догадался по характерной тиаре на голове - это один из Римских пап.
Римские папы не отличались святостью, особенно в непросвещенные средние века. Особенно в сфере общения с прекрасным полом. Это он точно знал – из сериала про семейку Борджиа. Любвеобильность сидит в крови итальянцев. А также предательство, зависть, жажда наживы. Не зря они первые придумали мафию – эти макароно-обожатели и пицце-обжоры…
Кстати, про пиццу. Именно из-за нее Броуди еще в детстве заполучил комплекс отвращения к жителям Аппенинского сапога. Однажды на день рождения его вместо торта окунули носом в пиццу, причем вегетарианскую – особая жесть. И дурацкий американский обычай к тому же. С тех пор он ненавидел все итальянское, включая актера Роберта Де Ниро.
Его-то за что? Да ни за что. За компанию. Потому что Броуди не нравится эта нация. И кокетливые родинки у мужчин. И вообще красивые мужчины – потенциальные гомики.
Он никогда не завел бы дружбу с живым итальянцем.
А со статуей – без вопросов. Папа в облике статуи не походил ни на молодого красавца-развратника Борджиа, ни на пожилого хитреца Де Ниро. Он выглядел старым, смиренным, изможденным половым воздержанием…
Не богохульствуй, осадил себя Броуди и проникся к статуе доверием. Как он ее (его) понимал! Здесь, в Париже, в столице развра… то есть свободных нравов ему тоже с трудом удавалось сдерживать самый естественный человеческий инстинкт - дабы не попасть в «медовую» ловушку. И не выдать своего инкогнито. А также чтобы не совершить грех прелюбодеяния по отношению к жене Гвен. Которая сейчас так далеко, что, кажется, существует только в его воспоминаниях. И пусть он официально разведен, но клятву верности теперь соблюдает строже, чем прежде.
Но не надо о грустном.
Надо о хорошем.
Хорошо, что статуя находится в сумеречной нише. Броуди с преувеличенным интересом отправился рассматривать ее со всех сторон. Остановился сзади и незаметно, одними глазами обвел храмовый зал.
Вроде, ничего подозрительного: ни перекрестившихся взглядов, ни одних и тех же людей поблизости, ни подозрительных субъектов, которые только делают вид, что осматривают достопримечательности, а на самом деле стреляют глазами по сторонам.
Третье правило конспирации: с места резко не срываться. Вести себя естественно, неторопливо. Музейным шагом Броуди прошел дальше по галерее, повернул направо. Остановился перед ступеньками на подиум, где происходят религиозные представления. Кажется, это место называется амвон – слышал от гида, когда проходил мимо группы туристов. На амвон туристов не пускала ограждающая лента. А жаль. Там столько света и воздуха… Если взобраться, распахнуть руки, закрыть глаза, встать на цыпочки – кажется, поднимешься в небо, почувствуешь себя Богом…
Нет, на святого Броуди не похож. И мучеником его не объявят после смерти. Хотя многое претерпел – во имя своей страны. Но не отступил, не отказался от опасного задания, продолжил существовать в банде, чтобы в один прекрасный день сдать ее полиции…
Герой?
Нет, антигерой. Во имя светлой цели извалялся в дерьме…
Броуди невольно провел по груди, будто стряхнул остатки дерьма. Да, надо очиститься – прежде всего душевно, и храм – лучшее место. Раньше для него не было ничего святого… кроме пива Будвяйзер и «Милуоки Бакс» - лучшей баскетбольной команды Восточной конференции. Они на втором и третьем местах, а на первом - его любимый, верный «железный конь» «Харли-Дэвидсон». Броуди купил его на кровью заработанные (в прямом смысле – после кровавой драки с мексиканцами) доллары и буквально пылинки сдувал. Любил гонять по зеленым холмам родного Милуоки и скучал теперь по мотоциклу больше, чем по жене и детям, прости Господи…
Прости, Господи, грехи наши тяжкие… пробормотал про себя Броуди, подошел к ограждающей ленте и поднял глаза к потолку. Хотелось хоть чуть-чуть приблизиться к чему-то чистому, светлому. К Богочеловеку: вот Он - созданный из разноцветной мозаики, висит на тридцатиметровой высоте, в золотом ореоле, на фоне голубого неба. Раскинул руки – будто обнимает и благословляет своих почитателей, последователей, поклонников… одним словом - фанатов. Которых на Земле миллиарды.
Почему Броуди не в их числе?
Потому что его родители в детстве не покрестили, не причастили к… Чем там занимаются на первом причастии?...
|
