перебил Николай. – Выбирай, чтобы выжить. Играй по правилам, иначе умрёшь. Сколько людей там прикованы к этим алгоритмам кредитами, работой, привычками. Они уже не могут вырваться оттуда. А я смог и буду двигаться дальше. Ты прав. Я поменял игру. Но зато я смог набраться сил и осуществил свой выбор. У меня есть возможность выйти из игры, возможность менять одну игру на другую. А такой шанс есть далеко не у каждого. Не всякий человек сможет сломать рамки, оставить привычное, разорвать порочный круг долгов и вырваться. – и удручённый юноша вспомнил о своём друге. – И как бы ты не диктовала свою волю, у меня есть выбор ей не повиноваться. Пусть я исполняю анимацию, но свою. Я выхожу из твоей игры.
Взволнованный Николай ринулся вперёд, но задетая гордыня аномалии взорвалась бурей негодования. В мгновение ока окружающая действительность растаяла, словно кусок льда при высокой температуре. Всё от небесной длани до водяной глади и пыльного асфальта утекло куда-то в глубокую бездну. Тело осталось в подвешенном состоянии в окружении серого гнетущего фона. Однако ноги продолжали ступать дальше, не останавливаясь ни на секунду. Внезапно он споткнулся о ползущего Алексея и рухнул на невидимую плоскость. Скованный напарник ворочался в бредовых конвульсиях, потеряв связь с реальностью. «Сынок, какой ты большой стал. Ничего. Скоро папа вернётся,» - обречённо повторял товарищ. Напуганный юноша поспешил развеять чары адского дурмана хлёстким подзатыльником умирающему компаньону. Новый удар рассеял туман безумия и позволил Алексею двинуться вслед за спасителем. «Да, тяжело мне даются эти мерзавки,» - друг держался за руку Николая. Через несколько метров серый туман отступил, и напарники выбрались на противоположной стороне полукруглого здания.
Отдышавшись после горькой прогулки по аномальному полю, друзья вышли на Павшинский бульвар и двинулись вдоль усопших дворов. Громадные немые глыбы в виде брошенных домов, вереницы забытых автомобилей, разбитые витрины магазинов, разбросанный мусор, гонимые ветром полиэтиленовые пакеты и фантики, заросшие тротуары и аллеи, обесточенные светофоры, порванные провода, кое-где упавшие столбы: очередной мрачный пейзаж навевал тоску и уныние. Истрёпанные натуры никак не могли смириться с царящей разрухой. Им казалось, что подобные ландшафты возможны только в фильмах ужасов, что горечь потрясений от резкого и кошмарного удара внезапного катаклизма не застанет их. Удручённым путникам искренне хотелось повернуть время вспять и возродить романтику «каменных джунглей». «Ведь всё это строилось не для того, чтобы так позорно сгинуть в этом некрополе,» - негодовал Николай. Совсем недавно пыльные кварталы являлись родным домом для тысяч людей. Кто-то здесь родился и вырос, отучился и работал. Многие наверняка были уверены в завтрашнем дне, строили планы на будущее и желали остаться здесь навсегда. Однако, как это нередко бывает, есть немало вещей, которые совсем не зависят от воли человека. Волна убийств и страданий хлёстко вышвырнула прочь всех без разбора. Часть несчастных захлебнулась под её тяжёлым напором и сгинула в застенках «барьера», а остальные оказались на пустой обочине бытия. Чувствительное воображение пыталось реконструировать произошедшее, но чем больше было попыток, тем быстрее хотелось отсюда уйти. И во всём этом зловещем и безгласном краю только одно помогало отвлечься: повсеместные отметки Романа Назарова посреди дороги. Человеческий след в гуще этих руин давал колоссальную надежду. Новая табличка в форме деревянного знака на Ильинском бульваре от легендарного проводника являлась словно пародией на возрождение этих мест.
- Красногорск порезан на аномальные зоны. Первая: Красногорский б-р – Павшинский б-р – Волок. шоссе. Здесь терпимо. Водопады есть, но не плотно. Вторая: Павшинский б-р – Красногорский б-р – Волоколамское шоссе. Тут плотность слишком высокая. Безопасно в школе №14. Пока дальше неё не прошёл, - взволнованно прочитал Николай. – Школа номер 14!? Это где-то поблизости…
- Сейчас глянем, - и Алексей взглянул на карту. – Так. Смотрим. Ага. Рядом совсем. Пройдём вдоль по бульвару и там направо.
- Надеюсь он жив и всё ещё там, - уверенно произнёс Николай. – Мы его почти догнали.
- Странно, - Алексей снова взглянул на табличку. – Пока дальше неё не прошёл. Раньше он таких слов не писал. Видимо здесь этот «забор» слишком густой...
- Ну одному тяжело каждую лазейку проверять. Сколько времени на это уходит!? – задумался Николай. – Город-то громадный. Ну, если встретимся, то вместе быстрее отыщем дорогу.
- Да вряд ли. Он парень отчаянный. Смелый. Профессионал. Думаю, что он продвинулся дальше. Ромашково было не маленькое. Да и Рублёво тоже. А река? То минное поле. Не стал бы он возвращаться, чтобы надпись подправить. Как на реке. Не переплыл же обратно, чтобы сказать про «водяных» этих. Так что и сейчас.
- Согласен. Но зато мы теперь знаем ещё одно безопасное место.
Товарищи осторожно двигались по обозначенной тропинке, огибая нескончаемые зеркальные изваяния. Чаяния каждого были связаны только с героическим Романом Назаровым. Его смелость и упорство вызывали только горячее восхищение и вдохновляли неотступно следовать за мечтой. Последнюю строку из недавнего послания товарищи интерпретировали следующим образом: храбрый провожатый только закончил изучать этот район и дальше школы номер 14 не продвинулся. Тем не менее он мог уже находиться за километры отсюда. Очередные пометки вдоль дороги как нельзя лучше поддерживали приподнятое настроение, вызванное долгожданной подсказкой в виде таблички.
Впереди показался широкий перекрёсток, дороги которого были разделены небольшой прогулочной зоной. Из-за хмурых силуэтов машин и грузовиков возникли две знакомые фигуры, что тихо сидели на лавочке и о чём-то разговаривали. Никто из них даже не оглядывался по сторонам, ибо вездесущее безмолвие весьма серьёзно притупило инстинкт самосохранения. Ведь толпы монстров больше не плутали по округе, а «барьер» намертво врос в землю и бетон. Издалека, на миг, Иван Макарович и Сергей напомнили беспечных прохожих, что отдыхали после долгой ходьбы по местным аллеям.
- А вот и мы, - крикнул Николай. – Давно тут сидите?
- О, - обернулся Иван Макарович. - А вот и наши хлопчики. Да нет. Всего-то минут двадцать. Как вам городок?
- Пришлось снова протискиваться через аномалию, - ворчал Алексей. – В этой стороне у берега её немало. Теперь понятно, о чём писал Назаров. «Анимация». Вот реально чуть не затянула…
- Да мы тоже тут ознакомились с местной флорой и фауной. Спасибо Ромке, всю дорогу разметил.
- Как? И на этой улице тоже? – удивился Николай.
- Да, - ответил Сергей. – Через каждые метров десять примерно на асфальте баллончиком нарисованы то кресты, то стрелочки.
- На нашей стороне тоже.
- Просто «зверь», ёшкин кот, - изумился Иван Макарович. – Обойти столько улиц. Сколько он времени на это потратил? Сил? Краски? Ума не приложу. Если есть пример слову упрямый, то это про него. Да и ещё таблички успевает тыкать на перекрёстках…
- Вы тоже нашли послание? – спросил Алексей.
- Ага, два. Город, как он пишет, слоёный пирог. Есть районы по страшнее, есть районы по мягче. И про убежище везде сказано. Школа номер 14. И про то, что дальше неё не прошёл.
- И у нас так же, - поддакнул Николай. – Значит он может быть там.
- Если не ушёл дальше. А то, фиг его знает, парень-то не промах. Может он уже к Химкам подходит, - предположил Иван Макарович.
- Посмотрим, - произнёс Сергей. – Как бы там не было, главное, что живой. Ещё не сошёл с ума.
- О чём ты?
- О том, что в одиночку бороться с этой психологически жёсткой атмосферой не получится. Долгое отсутствие общения с людьми, постоянные духи, головная боль, физическая усталость, одиночество. Всё это накладывает определённый отпечаток на сознание. Это мы идём по проторенной дорожке, а он-то сам всё ищет. Путём проб и ошибок. Дай бог ему терпения.
- Мне кажется, что все эти записки и таблички помогают ему сохранить надежду, - добавил Николай. – Не потерять человеческий облик. Наверное, это и есть та ниточка, что держит его…
- Имеешь ввиду желание помочь другим «первопроходцам»? – уточнил Алексей.
- Разумеется. Все эти ориентиры он точно не для себя рисует в таком количестве. Письма пишет. Колья ставит. Таблички рисует. Верит, что его труд не напрасен.
- Просто мне вспоминается история из фильма, «Дети капитана Гранта», - вспомнил Иван Макарович. – Там в конце фильма. Когда главные герои приплыли на остров, где и нашли того капитана. Там был один матросов, который одичал. Превратился прям в дикаря. Или там маугли с тарзаном. Потому что сами по себе. Без людей. Ну, без общества. Человек превращается в животное.
- Раз пишет, отмечает. Новые места облагораживает. Чертит. Значит ещё пока держится, - ревностно молвил Николай. – Ладно, отдохнули, поболтали. Теперь пойдём. Школа эта здесь рядом.
Бравый отряд спокойно прошёл по извилистым «следам» Романа Назарова и добрался до хмурого здания бывшего учебного заведения. Оно располагалось в тесном окружении сверкающих полотен и больше напоминало пространственный пузырь. Если бы не секретная дорожка, найденная отважным проводником, то сюда попасть было бы совершенно невозможно. Однако, зловещий «барьер» находился на безопасном расстоянии от нового убежища. Школьный сад превратился в густые заросли, но стены и окна учреждения нисколько не пострадали. У главного входа стояла телега на четырёх колёсах, которую раньше использовали для перевозки на каком-нибудь складе. Рядом с дверями стоял мольберт и всё его белое полотно было исписано чёрным маркером. «В кабинете 126 поставил генератор. Подключил ночник. На всякий случай поставил бочку на заднем дворе. Можно пожечь костёр. Есть две канистры с бензином. На четвёртом этаже кабинет биологии. Есть диван. Так же притащил обогреватель и надувные матрасы. Надут только один. P.S. Есть магнитофон и пара дисков с музыкой,» - прочитал Николай.
Войдя внутрь, путники увидели пыльный пол, паутину в углах, погасшие лампы, обесточенные турникеты, запертые двери, несколько упавших плакатов, и только грязные следы уходили в конец коридора. Место для ночлега располагалось в одном из помещений для начальных классов. Все стулья и парты стояли у стены и были сложены друга на друга. Здесь царила свежесть. Окна открыты, а пыли нет. Рядом с учительским столом расположился застеленный надутый матрас, чуть подальше электрогенератор с канистрами. Стол учителя был устлан исписанными листами и учебниками, но из старших классов. «От скуки решил поностальгировать по школьным годам,» - усмехнулся Иван Макарович.
- Вот видите, - обрадовался Николай. – Значит дальше в поисках.
- Ну и здорово, - улыбнулся Алексей. – Только почему все его следы вели только сюда. В другие стороны, я не видел, чтобы они уходили.
- Может просто исследует ещё. Город-то большой. Мы ведь ещё не все улицы и кварталы осмотрели. Может выход из этого района на той стороне двора.
- Давайте осмотримся тут. Потому что силовое поле прямо кругом идёт. У новой лазейки он всегда оставляет пометки, -
