Слово о Сафари Глава 10

отпускника каких-то двенадцать тысяч километров – отоспался как следует в двух-трёх самолётах и уже на месте! В основном это наши дети повезли показывать дедушкам и бабушкам их первых внуков и внучек, но приезжали посмотреть европейские медвежьи углы и отдельные ветераны-галерники. Встали на крыло и бывшие вице-командоры. Навестив Симеон, они помчались к нам на другой край света рассказывать о своих впечатлениях.
– Там уже сплошные ремонтные работы. Нового ничего не строится, только всё ремонтируется, – докладывал Заремба. – На Галере вся её облицовка осыпается и вид совершенно неприглядный. Работяги в грязных робах по всем парадным улицам ходят как будто так и надо.
– На смену Сафари для трудоголиков и Сафари интеллектуального ликбеза пришло Сафари простого житейского профессионализма, – сообщал Ивников. – Наметилась даже тенденция, что сафарийцы сознательно стали освобождаться от лишней собственности: большие квартиры менять на меньшие, а свои музейчики и лавки пытаются всучить неопытным стажёрам. Замучили, видите ли, требования сладкой парочки, Дрюни и Корделии, всё это поддерживать в сверкающе-безупречном состоянии.
– Половина моих катамаранов и электрокаров стоят на приколе, – жаловался Шестижен. – Монорельс на конной тяге едва довели до Родников и бросили. Вообще лошадей в посёлке почти не стало. Считается, что это были глупые понты первостроителей и им это уже не нужно. Всё вообще как-то упрощается и беднеет. Даже в Галере четверть квартир стоят пустые, новое поколение предпочитает жить в коттеджах и таунхаусах.
Честно говоря, мы, зграйщики, выслушивали подобные стенания без всякого сочувствия и злопыхательства. Смотрели привезённые фото и видео, вежливо качали головами, но находили сто пятьдесят причин, чтобы самим на Симеонов остров не отправляться.
Впрочем, совсем недавно на 25-летнюю годовщину Сафари нам едва не пришлось отказаться от своего незыблемого правила. Всех троих зграйщиков обзвонил по телефону Принц крови и поставил в известность, что в галерном издательстве подготовлен сборник высказываний Отца Павла «Из Воронцовского изотерического…» и попросил срочно собраться и приехать, чтобы решить этот и другие вопросы.
Особенно интриговало это «и другие вопросы». Подобно своему отцу Дрюня никогда впрямую не обращался к кому-либо за советом и вдруг такая просьба. Естественно, мы с Вадимом тут же вылетели в Рим к Аполлонычу, чтобы «собраться и приехать». В конце апреля Чухнов ухитрился сильно простудиться под кондиционером, и мы на два дня задержались у его одра, заодно обсуждая содержание высланного по электронке сборника.
– Текст как текст, – высказался Вадим. – Многое уже морально устарело. Есть вещи, которые целиком остались в советской эпохе и наверно молодым читателям уже совершенно непонятные. Но не вижу повода для паники.
– Тут могло быть и ещё кое-что похлеще, – согласился с ним барчук. – Может, Дрюня опасается, что сам будет выглядеть на фоне этого экстрима не так впечатляюще как раньше?
– По моим сведеньям, там готовится открытие памятника первостроителям, и это повод заполучить нас, чтобы новое поколение сафарийцев сравнило оригиналы с бронзовыми копиями, – обрадовал я их своей информацией.
– Ух ты! – изумился Аполлоныч. – Деваться некуда, придётся срочно завещать, чтобы нас всех похоронили под этим памятником. И с каким удовольствием я сейчас возложу цветы к собственному мавзолею.
– Если всё так, то я точно не еду, – возразил Севрюгин. – Такие кривляния не для меня.
Два дня мы обмозговывали это дело, и, в конце концов, все вместе сдали купленные авиабилеты в кассу. Коль скоро старый вожак нашей зграи показал, как именно надо уходить в полную отставку и обрёл от этого почти мистическую сущность, так и нам не следовало мельчить, превращаясь в обычных милых отставничков, радующихся любому юбилейному чествованию.
Открытие памятника первостроителям, в виде разрывающего цепи дикого коня, прошло без нас. От зграи там присутствовала одна Жаннет с близнецами-полуирландцами. По возвращении в Европу она призналась, что наш неприезд был абсолютно правильным, создавая некую преемственность смены командорского караула. Нельзя же, в самом деле, бесконечно опекать и опекать своё хозяйственно-социальное детище под названием Сафари, как-либо комментируя действия преемников. Во что оно превратилось, в то и превратилось, в том, значит, и был изначальный и конечный смысл нашего Фермерского Братства.